Она медленно обернулась. Джинсовый стоял чуть поодаль и внимательно смотрел на девушку с рекламы.
- Ее мать уже умерла. Она сама - тоже. Так что вам не о чем беспокоиться, Саша. Во всяком случае, о ней вам точно не надо беспокоиться.
- А вы… а вы кто? - злобно спросила Сашенька, готовясь пустить в дело что угодно - и зубы, и когти, и голос - если только он посмеет…
- Прокурор, - просто ответил джинсовый. - Не бойтесь, не из органов. У них к вам вопросов нет. К вашему Сержу - тоже. А у других органов, - более компетентных… У них к вам тоже вопросов нет. Есть - ответы, - джинсовый говорил мягко и спокойно.
- Вы… ты… Вы ей кем-то приходились, да? - злобно сказала Сашенька. - Так вот слушайте, я совершенно не знаю, кто это и как…
Словарный запас у Сашеньки был небогат и иссяк очень быстро.
- Думаете, девочка, я сейчас возьмусь за кислоту, за нож, затащу вас в машину и там изнасилую? Не дождетесь. У меня и машины-то нет, - он помолчал, а потом добавил - все тем же спокойным и слегка даже добродушным тоном:
- А трахаться с такой, как ты - себя не уважать!
Сашенька хотела было открыть рот, чтобы что-то возразить - но почему-то не смогла произнести ни слова.
- Вон идет твоя маршрутка. Езжай отсюда, пока цела, - приказал джинсовый.
"Девушка с обложек" покорно переставляла ноги, садясь в подошедшую "газель". Кажется, эта "газель" шла именно туда, куда ей было нужно, хотя сейчас она готова была броситься куда угодно - лишь бы избавиться от этого типа в джинсовой куртке, и никогда, никогда больше не видеть его глаз, показавшихся ей в неверном свете фонаря серо-стальными.
Взяла себя в руки она достаточно быстро - тем более, что джинсовый (и вот это было странно) остался на остановке. Просто внимательно смотрел на отъезжающую маршрутку - только и всего.
Значит, это была пустая угроза - и не больше того. Видимо, это кто-то из Людкиных друзей. Ну, если что, Серж с ним разберется!
В маршрутке было тесно и душно.
- Не наваливайтесь! - грубо сказала Сашенька той самой бабе-кошелке, которая тоже была на остановке, но, кажется, ничего не слышала из разговора с джинсовым.
- Да и не собираюсь! - сказала баба, проходя, согнувшись в три погибели, по салону. А Сашенька рылась в своей сумочке, ища деньги, чтобы заплатить за поездку.
Конечно, десяток у нее не нашлось. Только тысячная купюра, которую она и передала водителю.
Тот чертыхнулся - едва ли не вслух, - после чего очень долго искал сдачу и еле-еле наскреб, - как раз к тому моменту, когда Сашенькины нервы окончательно не выдержали, и она не произнесла:
- Да сколько можно еще ждать!
Водитель задел рукой за табличку "Остановок "здеся", "тута" и "тама" не бывает!" Мелочь рассыпалась на сиденье, но Саше и в голову не пришло ее подбирать;
- Девюшка, а девюшка! - послышался голос парня с Кавказа, сидевшего на переднем сиденье. - Деньга подберы, слюшай!
Сашенька не удостоила его вниманием, и сделала вид, что отвернулась к окну. Маршрутка, тем временем, проделав положенный путь по Васильевскому, пронеслась по мосту через Неву, в ту сторону, где у причала летом всегда стоят огромные, с дом величиной, зарубежные лайнеры.
Кавказец, который хотел было пристать к Сашеньке, отчего-то резко замолчал. А когда "газель" проехала мост, он вскочил, почти без акцента сказал водителю про Английскую набережную - и очень торопливо вышел из маршрутки, бормоча под нос что-то, касавшееся шайтана.
Потом постепенно стали выходить и остальные пассажиры, - но они никакого внимания на Сашеньку более не обращали.
До Витебского вокзала - до кольца - в "газели" доехала только одна пассажирка.
- Приехали! - гаркнул водитель едва ли не ей в ухо.
Сашенька даже не обернулась и вообще никак себя не проявила.
- Ну, вылезай, фифа размалеванная! Или ты там что - под наркотой, что ли?! - водителю очень хотелось хоть как-то уязвить эту девку из "новых русских" - уж больно поганый у таких шлюшек бывает характер.
И вновь его ждало молчание.
Не выдержав, водитель зашел в салон, чтобы выставить пассажирку. Он открыл дверь. Пожалуй, только известная фраза про "мать" не лишила его разума: недаром говорят, что черное слово беду гонит - это если его вовремя сказать.
Еще более вовремя и не бывает!
На водителя смотрела безумными вылупившимися глазами восьмидесятилетняя старуха в девичьем платье. Ее лицо было изрезано морщинами, худая шея покрылась складками и пигментными пятнами, а ноги под модной юбочкой были в варикозных венах.
Старуха пробормотала что-то совершенно нечленораздельное и бессмысленное - а потом выплюнула в водителя выпавший зуб…
Врачи еще не научились лечить внезапные случаи геронтофагии - болезни, когда вчера еще молодой и здоровый человек пожирается старостью. Наука даже не очень хорошо знает, отчего это случается. И научатся лечить эту редкую болезнь еще очень нескоро. К тому времени рекламные ролики с Сашенькой в главной роли будут забыты и погребены в архивах - если сохранятся вообще.
Глава 4
Заговор на кромке
2005 год,
Санкт-Петербург.
- Шляпа! - воскликнул Казарский, едва завидев Рэкки. - Старая шляпа!
Конечно, Рэкки был "свой парень", но чтобы вот так обращаться к нему, к начальнику, да еще и при посторонних. Честное слово, или обстоятельства были совсем уж крайними, или он сошел с ума. Марина еще в машине именно это и заподозрила.
- Что? - Рэкки с неудовольствием уставился на главу филиала. - Стажер не выдержала твоих проверок?
- Да, нет, выдержала, более чем выдержала, - Казарский снял очки и с какой-то бешеной радостью посмотрел на шефа Темных. - Настолько выдержала, что мы оба с тобой в луже оказались…
Марина поняла, что самым мудрым будет сейчас куда-нибудь удалиться - главное, подальше. Если господин Казарский не знает, как вести себя с начальственными лицами при подчиненных - это его, господина Казарского, личные проблемы. И не надо, чтобы эти проблемы стали еще и ее.
Но любопытство оказалось гораздо сильнее мудрости, и девушка не стала слишком плотно прикрывать дверь и слишком далеко отходить. Вообще-то, с магами, а особенно, если они - класса Рэкки, - такие штучки проходят плохо.
- Что случилось-то? - расслышала она голос Рэкки.
- А то - проворонили мы одну крупную птицу. А она вычислила. Случайно… Представляешь, ей там, на задании репортеры нарассказали - Ребров…
- Что? Он что - в России, а Питере?! А ей откуда это знать?! Дело-то очень давнее, - Марина представила, как Рэкки весь внутренне подобрался.
- А она и не знала. Просто случайно набрела на журналиста, который занимался криминальной хроникой. А тот ей и начал болтать - странные, мол, самоубийства, нашли какого-то типа без документов - с наколкой. Двуглавый орел без корон, косая пентаграмма… Узнаешь?
- Еще как! - воскликнул Рэкки. - Надо проверить, я сейчас своих ребят запущу… И если это Ребров…
- То жди действий наших дорогих противничков, и объявляй осадное положение. Думаешь, они нас в покое оставят? Наверняка же решили, что наших рук дело…
- Да уж… Но за такую новость!..
- Да, твоя стажер Крутицкая нехитрый тест прошла - на пять с мелким минусом. С микроскопическим…
- По-моему, такого еще не было, - проговорил Рэкки.
- Сам удивляюсь, - сказал Казарский, и к неудовольствию Марины, дверь закрыли - на сей раз плотно.
Девушка отправилась на свое рабочее место (впрочем, гораздо чаще таковым служил компьютерный столик в "общежитии") в надежде отыскать Таню, Корвина или кого-нибудь еще, кто мог бы ответить на ее недоуменные вопросы. Нет, конечно, ее хвалили, было просто замечательно - но любопытство становилось сильнее всяких похвал. Ребров… Она даже не слышала такой фамилии. Кто-то из Сообщества?
- Ну как? - Татьяна посмотрела на свою подругу и ученицу немного удивленно. - А мы тебя только к ужину ждали! Что, провалила? Испытания, небось, устраивал?..
- Да нет, все нормально, - Марина слегка махнула рукой. - Может, ты знаешь такую фамилию - Ребров?
- А с чего это ты вспомнила?
- Да так… - и волей-неволей девушке пришлось рассказать сегодняшнюю историю - и даже то, что она услышала, стоя у двери.
- Подслушивать нехорошо, - Татьяна погрозила пальцем, но никакого назидания не получилось, и обе девушки громко рассмеялись. - А то возьмут - и превратят во что-нибудь. В сову, например. Будешь, как у Гарри Поттера - послания разносить. Или - в виде чучела на полке стоять. Ладно, слушай… Как ты знаешь, мы, конечно, выглядим одинаково, но я все-таки, немножко постарше…
Это "немножко" у Тани было разницей на несколько десятков лет - и Марина об этом знала. "Стражники", просто маги, живут и не стареют очень долго. А если они еще и не совсем люди…
Вот Таня была как раз из "не совсем".
Поначалу Марину смущала эта невидимая глазу разница в возрасте, потом она привыкла, тем более, что Таня выглядела вполне современной девушкой. Даже модной.
- Так вот, когда я здесь оказалась, тот самый Ребров, Михаил Аркадьевич, был начальником "Утгарда". Да-да, Темных. Между прочим, и меня сюда принимал. Вообще-то, имен у него было много, но все помнили именно это - Ребров.
- А Рэкки? - спросила Марина.
- А Рэкки в Вильнюсском отделении тогда был. Его сюда после большого совета и прислали. Весь "Утгард" заново пришлось восстанавливать…
Конечно, историю магических искусств Марине изучать приходилось - но касалось это лишь далекой древности и средневековья. По крайней мере, пока. А вот об истории самой "Третьей стражи" в Питере она знала очень и очень немного.