- Да и не спорю, великий. Был. Вот только, позвольте я вам, месье, одну байку расскажу. Я, сталбыть, как молодой был, тянул лямку на испанскую корону, во Фландрии. Фландрская армия, сталбыть, помните? С самим маршалом Спинолой служил, не просто так. Чин, конечно, тогда был невеликий, но в охране ходил, маршала часто видел. Вот он великий человек был, без шуток, да-да... но это я к чему все, господа:
Француз вежливо улыбнулся. Сержант продолжил, неторопливо шевеля губами:
- Объявился однажды в Брюсселе-городе один такой, вроде дознавателя местного. Взял девицу лет эдак двенадцати да и под арест - ведьма де, на шабаш летала, и с нечистым была и всем его адским воинством...усим и одновременно. Судьи уши и развесили, признание записали, дрова заготовили. Ну, а маршал, как про это прослышал - приказал вначале повивальных бабок позвать, да проверить. А потом спалить.
Сержант прервался, набирая воздуха в грудь. Чуть слышный звон заставил его обернуться - за спиной серебряной статуей застыл дознаватель - руки скрещены на груди, глаза смотрят в пространство. Сумел подобраться неслышно. А сам, явно, слышал всё.
Сержантская борода дёрнулась вверх пару раз, ветеран огладил её рукой, смерил дознавателя взглядом и упрямо продолжил.
- Спалить приказал, как по закону и положено. Ой, и хорошо горели... господин обвинитель и весь трибунал. Бабки-то, повивальные, невинность обнаружили.
Сержант умолк и выжидательно посмотрел на "серебряного". Капитан замер, положив руку на эфес клинка. Француз сделал шаг назад. Но дознаватель не шелохнулся, даже не повернул головы. Лишь бросил пару фраз. Все так же в пространство.
- Маршал ошибся. Бабки наврали. Их и надо было брать в первую очередь. Прискорбно, когда в дело вмешиваются непрофессионалы, - и ушёл. Все невольно проводили его взглядом. Площадь замерла, мелодичный звон разлетался далеко в чистом морозном воздухе.
- Да, господа, интересный случай, - опомнился, наконец француз, рассеянно трогая мочку уха, - Даже и не знаю, что сказать. Определено, следует для начала поговорить с местным епископом. Я все-таки лицо духовное, может быть, мне расскажут что-то более интересное, чем сказки и намёки. Пока только туман.
- Ну а нас ждут казармы и рутина. Доброго вечера, месье, - сказал в ответ капитан, француз учтиво приподнял шляпу, и они расстались.
Француз скрылся в лабиринте переулков, Яков с сержантом тоже развернулись и пошли - прочь из города, к воротам. Со шпиля над церковью ударили колокола, распахнулись высокие двери. Горожане, толпой, повалили на улицу. Мужчины в чёрном и сером, их тихие, закутанные в накидки до глаз, женщины. Люди старательно крестились и расходились прочь, обходя неспешно шагающих посреди дороги солдат. Улица вела вперёд и чуть вверх извиваясь, как змея на траве. Широкая, мощёная, гладкая, но уже тонувшая в полумраке - балконы и эркеры вторых этажей нависали серым камнем над головой, закрывая холодное солнце. Нога капитана скользнула по гладкой брусчатке
- Шотландец, каменная башка, - просвистел в спину малолетний сорванец и вихрем скрылся из глаз, когда капитан обернулся.
- Да пусть их, капитан, - махнул рукой сержант. Лениво. Они свернули за очередной угол.
Здесь было посветлее. Богатые, но серые каменные дома кончились, начинался бедняцкий фейхтверк - потемневшие дубовые балки крест-накрест, беленая, сверкающая на солнце глина, красные крыши. Закатное солнце играло бликами на меди и стекле окон и вывесок. У последнего каменного дома на улице сержант остановился. Огляделся по сторонам и прошептал:
- Господин капитан. Разрешите?
- Что?
- Раз уж мы всё равно не торопимся - не подождёте меня минуту? Я быстро, - проговорил сержант и скрылся в проулке. Глухо затрещало дерево за углом, должно быть отодрали ставню. Капитан посмотрел по сторонам. Улица была пуста, дом тих и заколочен, лишь у забитых крест-накрест парадных дверей валялась упавшая вывеска - щит с алой розой. След сапога на лепестках. Яков машинально поднял, поставил рисунком к стене. Потом оглядел город. Шпили собора, башни ратуши. За нею длинный двухэтажный дом с острой крышей, в трубах и флюгерах. Дворец здешнего епископа. Там провал, там стена покосилась, там пузатый эркер очень удачно нависает над двумя улицами сразу - офицерский глаз машинально примечал пригодные для возможного штурма мелочи. Город будто почувствовал, спрятался за дымкой и снежной пеленой, ветер бросил в глаза холодную ледяную крошку. Яков лишь крепче надвинул шляпу на лоб. За спиной бухнули о камень тяжёлые сапоги. Вернулся сержант, вытирая серые от пыли руки.
- Нашли, что искали? - бросил ему капитан коротко.
- Нет, господин капитан, не нашёл, - ответил тот задумчиво, - не нашёл, вот какая закавыка получается.
Ладонь ветерана медленно огладила бороду. Раз, другой. Потом сержант махнул рукой и они пошли дальше. До казарм было уже недалеко.
- Кстати, сержант, - вообще-то эта мысль обязана была стукнуть в капитанскую голову раньше. Гораздо раньше. Но этот чертов фогт на пару с не менее чертовым майстером дознавателем совсем сбили Якова с пути,
- Кстати, сержант. Если вы здесь - то кто у нас на хозяйстве остался?
- Да не волнуйтесь, герр капитан, все на хозяйстве в порядке. Ганс Флайберг там, у него не забалуешь.
- Ганс, говорите? А кто тогда в городе стрелял? - коротко бросил капитан. Сержант переменился в лице. Вдруг и сразу.
- А ведь правда ваша … - ноги ветерана собрались было куда-то бежать, но Яков жестом остановил его:
- Поздно, старина. Все, кто хотел, уже сбежали. Пойдёмте, посмотрим - остались ли у нас ещё подчинённые.
3-9
проблемы
Как на грех, когда спешишь - обязательно заблудишься. Свернёшь не туда, или дорогу перегородят пьяные в дымину возчики. Вот и Яков с сержантом дали изрядного крюка по узким улочкам. Спрашивать дорогу не стали, помня нехорошую привычку горожан посылать всяких опасных да подозрительных с виду чужаков в сторону любимой тёщи. Просто шли, от одного прогулка до другого, держа башню ратуши за спиной. Капитан старался не торопиться - все равно поздно, сержант шагал за ним, позади и почтительно. Горожане в тёмном и сером опасливо кланялись на капитанский золотой шарф, уступали дорогу, косились вслед. Яков не обращал на них внимания, шагал, внимательно смотрел по сторонам. Пьяных криков, стрельбы, женского визга и прочих верных примет имперской армии в городе не было. Даже странно. "Что это с моими?" - думал Яков, невольно ускоряя, а потом снова замедляя шаг. Из-под сапог летела липкая грязь. Грохотали несмазанными колёсами возы по мостовой. Где-то за углом зазывно кричал запоздавший разносчик.
Наконец вышли к просевшей от времени квадратной угловой башне. Дальше идти было проще: развалившаяся от времени стена, пролом, кусты, а за ними казармы. Ветер вертел на мельнице чёрные крылья, нёс сырость и холод с реки. Низкие берега укрыты белым снегом, широкая Эльба - льдом, синим, непрочным. И проплешина горелой чёрной земли под башней, у берега. Там, под стеной, деловито сновали тёмные, в закатных лучах, тени, стучали молотки. Мимо прогрохотал воз - недавний, с дровами.
"Подорожали", - некстати вспомнил капитан сержантскую фразу. Навстречу возу выбежал стражник, закричал, замахал руками сердито. Возчик ответил. Ветер налетел, унёс вдаль слова перебранки. От проплешины несло - сладковатым, чуть слышным запахом. Яков развернулся и пошёл прочь, казармы были уже близко.
В кустах у краснокирпичной стены их окликнули - стой, кто идёт. Передовой пост, по всем правилам. Как на вражеской территории. Яков ответил, из зарослей высунулась небритая рожа рядового Майера. Рядовой успел обзавестись перламутровым шикарным синяком на левом глазу. А ещё он явно был рад капитана видеть. Настолько, что Якова передёрнуло от нехороших предчувствий. Раз рядовые рады видеть начальство - дела плохи. Не просто плохи, совсем.
- Хорошо, что вы вернулись, капитан. В городе такое, - выпалил рядовой, сверкнув единственным глазом.
- Спасибо, я в курсе, - отмахнулся Яков, проходя мимо, к воротам.
"Ах, вот оно что. Услышали про охоту, перепугались. Немудрено,"- подумал он. Караул у ворот отдал ему честь - сдвоенный, четвёрка солдат с мушкетами в положении "у ноги". От их рук в небо скользили дымки - тонкие, сизые дымки фитилей. " Боевая готовность".
"Кто приказал? Зачем?" - подумал Яков, проходя мимо, под арку. Подкованные сапоги клацнули по мостовой. Огляделся. Взгляд пробежал по стенам, окнам заваленным мусором тёмным углам. Вроде все в порядке. Навстречу уже шагал - широко, почти переходя на бег, Рейнеке-юнкер. И тоже рад видеть капитана, стервец эдакий.
"Что они тут без меня учинили?"
- Герр Капитан, хорошо, что Вы здесь... - начал было парень. Лоренцо-прапорщик отстранил его, шагнул вперёд - в струнку прямой, неестественно серьёзный, отдал честь по всей форме и доложил:
- Герр Капитан, рота в порядке. Обустроились, караулы согласно уставу, отсутствующих нет, происшествий нет.
Яков лишь поднял бровь и внимательно посмотрел на итальянца: "не может, де, быть, ври больше"
- Кто ушли - вернулись, - пояснил угрюмый Ганс Флайберг, подойдя. Как всегда у него - неслышно.
"Похоже, майстер Флашвольф таки сделал за меня мою работу," - пробежала кошкой случайная мысль.
- Герр Капитан. Тут в городе … - единым духом выпалил юнкер
- Охота на ведьм, я знаю, - ответил спокойно Яков, смотря парню прямо в глаза, - с городской властью у нас уже была по этому поводу... беседа. На повышенных тонах, но взаимопонимания мы достигли. Солдаты суду городских властей не подлежат. Нас, господа, это не касается.