* * *
Мэри Хайтауэр провела в живом мире неделю, и за это время он показал ей своё безжалостное лицо во всей красе. Несмотря на всю свою гибкость и приспособляемость, Мэри несколько раз попала в ситуации, к которым не была готова. Дело не только в том, что её образ мышления и поведения больше соответствовал временам, когда мир был добрее. Просто Мэри позабыла о бесконечных неудобствах, связанных с живым человеческим телом.
Первое: голод и жажда. Мэри несколько раз в течение первых дней едва не падала в голодный обморок. Постоянная потребность в пище - как же это неприятно! Мысль о краже любого рода претила Мэри, поэтому она возложила надежды на человеческое участие. Представьте себе её отчаяние, когда она обнаружила, насколько неохотно люди делятся своей пищей, даже когда их вежливо просишь! В конце концов Мэри была принуждена питаться объедками, оставшимися на тарелках, но и тогда бессердечные официанты гоняли её, как бездомную собаку.
Само тело, его функции тоже выводили Мэри из себя. Правда, она быстро сообразила, что игнорировать их - не выход. К тому же это тело так ужасно воняет! В Междумире от Мэри еле заметно веяло ароматами сирени и полевых цветов - именно так пахли луга вокруг неё в тот день, когда она умерла. А вот её живое тело благоухало отнюдь не фиалками! Так что зелёное бархатное платье, которое она носила уже больше ста лет, за какие-то несколько дней истрепалось, запачкалось и приобрело такой запашок, что люди стали сторониться Мэри.
За ту неделю, что она провела в пути на запад, ей попалось несколько мужчин - с виду весьма обходительных и готовых прийти на помощь - как тот, например, что купил для неё это чудесное новое платье. Однако, как выяснилось, они вовсе не были джентльменами. Совсем наоборот - когда она не ответила на их чувства, они все показали себя с очень даже неприглядной стороны.
"Что ж, - думала Мэри, - во всяком случае, я сохранила своё достоинство, и к тому же у меня теперь новое платье".
Вечером накануне своего прихода в Литтл-Рок она искупалась в городском фонтане, кое-как смыв с себя присущую живым вонь, и расчесала волосы найденной в сточной канаве щёткой.
"Мы встретимся через неделю, - вот что прошептал ей на ухо Милос тогда, в Грейсленде. - Ровно через неделю жди меня на станции Литтл-Рок".
Вот она и старалась - какие бы горести ни выпали на её долю в эти ужасные семь дней, ради Милоса она должна выглядеть как можно лучше.
Мэри понимала, что Милос придёт к ней в чужом теле, так что она его не узнает, пока он сам себя не обнаружит. Значит, остаётся только ждать. Вот она и ждала. Ждала всё утро, потом весь день до вечера. Но на закате, когда так ничего и не случилось, Мэри уже не находила себе места. А если Милос вообще не придёт? А вдруг он передумал? Неужели она навсегда теперь останется в этом страшном мире живых?! И теперь кошмар её первой недели здесь растянется на целую жизнь? Она содрогнулась при мысли о том, как старится, разрушается её тело... Какой грех она совершила, чтобы заслужить такую невыносимую кару?!
Прибыл поезд, одни пассажиры вышли, другие вошли, и поезд отправился. Уже давно спустилась ночь, а Милос так и не появился. Мэри обхватила голову ладонями и заплакала.
- Послушайте, мисс... Мне очень жаль, что ваш друг не пришёл...
Она взглянула на этого прилипчивого молодого охранника, сделала над собой усилие, постаралась взять себя в руки и убрала с лица пару выбившихся прядок.
- Это ничего, - ответила она. - Правда, всё хорошо.
Она посмотрела на большие станционные часы - те показывали половину десятого. Теперь на станции не было ни одной живой души, кроме неё и охранника.
- Я прошу прощения, - сказал он, - но станция закрывается.
Мэри вытерла глаза. Парень присел с ней рядом.
- Должно быть, у вас очень длинная смена, - заметила она. - Вы тут с самого утра.
Он пожал плечами, как бы извиняясь.
- Вообще-то моя смена уже давно закончилась. Я просто беспокоился за вас, вот и остался.
Он протянул руку к её затылку.
- Вы в курсе, что не сняли этикетку с платья?
- Правда? Я не заметила.
- Такие вещи надо замечать. Есть шутники, которые цепляют людям бумажки с надписью "Пни меня в зад". Вы позволите?
- Да, пожалуйста.
Он сунул руку в карман.
- Я позавчера отнял это у одного хулигана - он пытался стянуть пару пачек сигарет. - С этими словами он выудил из кармана нож-финку и срезал этикетку со спины Мэри.
- Благодарю вас.
Парень протянул ей руку.
- Моё имя Роберто, но друзья называют меня Бето.
- Приятно познакомиться, Бето. Меня зовут... - Она чуть замешкалась. - Меня зовут Меган. Меган МакГилл.
- Знаете что, - сказал Бето, - раз тут всё закрывается, может, вы составите мне компанию за обедом?
Мэри вздохнула. Ну, вот опять: молодой человек выдаёт себя за джентльмена. Будет ли с её стороны разумно надеяться, что он искренен?
- Да, - ответила Мэри. - С удовольствием. С огромным удовольствием.
Она смахнула последние слёзы, и встала со скамейки. Но прежде чем они дошли до двери, охранник остановился, словно передумал.
- Что... что-то случилось? - спросила Мэри.
- Э... Я подумал, что забыл ключи, но вот они, здесь. - Он позвенел ключами в кармане.
- О... значит, мы поедем на машине...
- Придётся, - ответил он со смешком. - Следующего поезда ждать долго и грустно...
Мэри раздумывала: а не будет ли с её стороны опрометчиво сесть в чужой автомобиль? Но какой у неё выбор? Бродить по тёмным улицам в одиночестве?
- Ночной город - место опасное, - сказал Бето, когда они вышли в прохладную темень. - Правда, этот район выглядит хуже, чем есть на самом деле. - И добавил: - К тому же с вами рядом личный охранник!
Мэри засмеялась - хотя бы только для того, чтобы скрыть смущение.
- Сюда, пожалуйста, - сказал он, показывая на проулок. - Парковка с задней стороны здания.
Он взял её за руку, и она не стала вырываться.
- Итак, чего бы вам хотелось, Мэри? Может, чего-нибудь китайского? Или бургер?
- Какая разница, - отозвалась она. - Еда есть еда.
И только когда они дошли до середины проулка, она вдруг кое-что осознала и резко остановилась.
"Я сказала ему, что меня зовут Меган... не Мэри!"
Далёкий уличный фонарь в конце проулка бросал тусклый свет на лицо её провожатого, так что Мэри не могла рассмотреть его глаз и потому не была уверена.
- Милос?
Он улыбнулся.
- Я всё гадал, сколько же времени тебе понадобится, чтобы меня раскусить!
- И... и сколько же?
- Помнишь, когда он замешкался с ключами?
Милос рассмеялся, и Мэри кинулась ему в объятия. Она не могла себя сдержать, и он крепко сжал её в своих сильных, надёжных руках.
- Ты пришёл за мной! Ты пришёл!
- Как же я мог не прийти? Ты нужна своим детям. Ты нужна мне.
Милос принялся рассказывать ей о неделе, которую они провели на западном берегу Миссисипи. Поезд шёл медленно, останавливаясь в каждом встречном городишке, но нигде они не нашли ни единого послесвета. Изредка детишкам казалось, что они видят какие-то странные фигуры - полулюдей-полуживотных, но что возьмёшь с мелкоты - вечно навоображают себе всякого...
- Я думал о том, что ты сказала, - продолжал Милос. - Ты помнишь - про то, что ты могла бы работать с этой стороны? Трудновато, конечно, но возможно. Даже будучи живой, ты будешь приносить надежду и утешение своим детям. Ты не можешь видеть их, но ведь они могут видеть тебя.
- А сейчас - ты взял кого-нибудь из них с собой? - спросила Мэри.
Милос покачал головой.
- Нет. Мы одни в обоих мирах.
- Прекрасно!
И тогда она сделала то, чего никогда не делала в Междумире. Она поцеловала его. Поцелуй получился таким долгим и страстным, что Милос вынужден был отстраниться, чтобы перевести дыхание. Мэри понимала - частично в этом взрыве чувств виновата её слабая плоть, но, с другой стороны, связь между нею и Милосом нужно было закрепить. Он вернулся за ней, а ведь вполне мог бы этого и не делать. Стал бы сам править её детьми. Но нет, он вернулся. У Мэри не было сомнений в том, чего он добивается: он хочет занять в её сердце место Ника. Самое меньшее, что она могла сделать для Милоса - это дать ему понять, что он достиг своей цели; и кто знает, может быть, когда-нибудь... Но сейчас она скажет ему то, что он хочет слышать.
- Ты очень дорог мне, Милос, - сказала она. - В тебе я нашла равного себе. Какое счастье, что мы встретились!
Даже в этом тусклом свете было видно, как он вспыхнул.
- Так значит... мне можно... провести с тобой некоторое время в этом теле?..
- Нет, - ответила Мэри. - Я провела достаточно времени в этом теле!
Да нет, не "достаточно"! Она провела в нём слишком много времени! Она не желала больше ни единого дня мучиться в этом ужасном месте, называемом "живым миром". Эта неделя была сплошным кошмаром... хотя, с другой стороны, её можно было, пожалуй, назвать и драгоценным подарком. Время, проведённое в живом мире, как нельзя лучше показало Мэри, как отчаянно люди, страдающие от тягот жизни, нуждаются в том, чтобы освободиться от её пут. Ах, если бы ей, Мэри, было под силу освободить их всех! Но скоро ей представится такая возможность. Она освободит от жизни не сотню, не тысячу, а всех! Она не остановится до тех пор, пока на планете не останется ни одного живого человека!