Оба теперь стояли на месте, и потому начали погружаться в живую землю. Голем взглянул вниз - его коричневые лодыжки уже исчезли.
- Мы провалимся, если не будем двигаться! - воскликнул он. - Я вспомнил!
- Отлично, - сказал Майки. - Продолжай вспоминать.
Они теперь ушли в землю по колено, но Майки не сделал даже попытки вытащить себя. Шоколадный голем, глядя на него, тоже не стал напрягаться.
- Держись за меня, - проговорил Майки. - Хорошенько держись, и что бы ни случилось - не отпускай.
Голем подчинился, но когда оба погрузились по пояс, сказал:
- Что-то мне эта затея не нравится.
- Всё в порядке, - заверил его Майки. - Мы всего лишь отправляемся на прогулку.
- Да? А куда мы идём?
- Мы пройдём под рекой и выйдем на той стороне. А потом двинемся на запад - за Алли.
Майки отрастил вместо стоп и кистей длиннющие зазубренные клешни - прекрасные приспособления для движения в недрах. Один раз он уже проложил с их помощью себе дорогу из центра Земли на поверхность, а уж пройти под рекой - вообще пара пустяков!
Ветер неистовствовал, но, к счастью, не проникал в землю. Вскоре послесветы погрузились по грудь.
- Я боюсь, - сказал голем.
- Я тоже боюсь, Ник.
Но тут Майки подумал об Алли и обнаружил, что в нём живёт чувство куда более сильное, чем страх. Чувство, окрашивающее его послесвечение в цвет лаванды. Ребята погрузились по плечи и продолжали опускаться дальше, а Майки не давал этому чувству уйти, держался за него изо всех сил. Неожиданно для себя самого он вдруг заулыбался. Его существование здесь, в Междумире, по большей части было полно отчаяния. Отчаяния и страха потерять то, что имеет. Но Алли не потеряна, она лишь ушла за реку, ждёт, когда он найдёт её. Ник тоже никуда не делся... ну, почти.
Именно в это мгновение Майки МакГилл кое-что понял. Его сестра называла их мир Междумиром, а их самих - потерянными душами, таким образом лишая всех надежды и веры, кроме той, которую дарила она сама. Мэри была полностью неправа, потому что на самом деле в Междумире всё вечно и ничто не теряется - надо только как следует поискать.
С этой светлой правдой Майки погружался в землю, голем тоже. А затем со всей силой своего сердца, ума и души Майки МакГилл принялся загребать клешнями.
Эпилог
Реквием по живым
На перроне станции Литтл-Рок, штат Арканзас, на скамье сидела девушка. Её вид нервировал кассира, продающего билеты.
Девушка появилась на станции Литтл-Рок Юнион сегодня ранним утром - кассир предположил, что она кого-то ждёт, хотя вообще-то вокзал в наше время служит по большей части офисным зданием, и пассажирских поездов здесь проходит мало. Кассир вызвал охрану. Теперь двое охранников издали наблюдали за непонятной девицей.
- Чокнутая какая-то, - заключил тот, что постарше.
Младший не был так уверен. Ему только что исполнилось двадцать, работал он ещё не так давно и видел пока в людях в основном только хорошее.
- Может, она ждёт прибытия "Техасского орла"?
- Да до него ещё несколько часов! - возразил старший. - Говорю тебе - у неё не все дома. Рано или поздно оно вылезет, вот увидишь!
Девица однако не походила на представительницу многочисленной и разнообразной братии всевозможных придурков и бродяг, наводняющую все вокзалы мира. Она была хорошо одета - фактически, слишком хорошо: изумрудно-зелёное атласное платье отличалось элегантностью и явно стоило массу денег. Правда, её роскошные рыжие волосы были в некотором беспорядке, но тем не менее девица не говорила сама с собой и не занималась ничем из ряда вон выходящим - если не считать того, что она уже несколько часов торчала на станции, а это, как ни крути, само по себе подозрительно.
Девушка просто бросалась в глаза. Её блестящее нарядное платье составляло резкий контраст с серой и непритязательной обстановкой станции и всё утро притягивало к себе взоры молодого охранника. Наконец, он решился и приблизился к девушке. Она была так же прекрасна вблизи, как и издали... если не принимать во внимание несколько нездоровый цвет кожи вокруг одного глаза. Девушка, кажется, побывала в переделке.
- С вами всё в порядке, мисс? - спросил охранник. - Вам не нужна помощь?
- Нет, - с готовностью отозвалась она. - Я просто жду друга.
- Следующий поезд придёт только через шесть часов. К тому же из-за этого моста в Мемфисе все поезда направляются в объезд, так что и этот наверняка опоздает. Может, вы бы пошли домой, а потом вернётесь, попозже?
- Мой друг может приехать и не на поезде.
- А... ну да...
Парень смешался, оставил непонятную девицу в покое и уговорил второго охранника не задерживать её за подозрительное поведение в общественном месте. Ему пришло на ум, что незнакомка довольно точно подходит под описание молодой женщины, которую власти хотели бы допросить в связи с подрывом моста, но это точно не она, этого просто быть не может. Эта девушка, такая юная, такая невинная и чистая, не могла быть замешана в столь ужасном деле.
Пробило полдень, а она по-прежнему сидела на скамейке, правда, начала заметно волноваться. Молодой охранник вдруг осознал, что она ничего не ела. Да что там - у неё не было ни сумочки, ни, похоже, кошелька, поэтому он купил в кафе большой бутерброд и принёс ей.
- За счёт заведения, - сказал он.
- О, благодарю вас!
- Вы уверены, что вам не нужна помощь? - снова поинтересовался он. - Мы могли бы, например, позвонить вашему другу.
- Боюсь, у него нет телефона.
Совершенно очевидно, что у неё телефона тоже не было.
Она ела бутерброд медленно - не ела, а вкушала с грацией, невиданной в наше время фаст-фуда, когда всё проглатывается на ходу. Если она всё ещё будет здесь, когда закончится его смена, он, наверно, отважится пригласить её на обед - хотя бы ради того, чтобы опять полюбоваться на то, как красиво она ест.
День клонился к вечеру, девушка тревожилась всё сильнее. Она вела себя так беспокойно, что старший охранник скрестил на груди руки и провозгласил: "Ну, что я говорил?" Но молодой опять упросил его не трогать девушку.
- Присмотри за ней, - бросил старший, уходя со смены.
Часа в четыре пополудни девушка принялась мерить шагами перрон. Она становилась всё нетерпеливее и пристально вглядывалась в каждого, кто слишком долго задерживался на станции. Охранник начал испытывать к ней жалость.
- Это ты? - спросила девушка у мужчины, который стоял и читал газету.
- Прошу извинить, я думала, вы кто-то другой, - сказала она работнику, ремонтировавшему киоск-автомат. - Вы, случайно, не кто-то другой?
Пожалуй, старший охранник был прав - с девушкой явно творилось неладное. К тому же молодой страж порядка заметил и ещё кое-что, ясно говорящее о том же. Её платье. Оно было прекрасно, оно было изящно, и сзади на нём болталась этикетка.