* * *
Он оставил её в состоянии, близком к кипению, и вернулся к Мэри - та хотела ввести его в курс дел. Поначалу она вела себя сдержанно, но Милос чувствовал - ей необходимо кому-то высказаться - кому-то, кто выслушал бы её и понял. Вот он и слушал, и находил всё, о чём она говорила, завораживающим. Наверно, она это ощутила, потому что вскоре чуть расслабилась и рассказала не только о делах в Чикаго, но и о своих дальнейших замыслах.
- Как хорошо, когда есть кто-то, готовый выслушать тебя! - сказала она. - Кто-то, с кем я могу быть на равных...
Милос окинул променад цепким взглядом. Это место так много говорило о Мэри! Безупречно, безукоризненно. Повсюду произведения искусства и предметы обстановки, без сомнения, добавленные сюда хозяйкой. Променад был так же элегантен, как сама Мэри. Здесь помещалось и значительное собрание книг, и не только принадлежащих её перу. Одна из книг лежала в кресле, Милос с любопытством поднял её. Книга была раскрыта на странице с фотографией подвесного моста во время сборки. На титульном листе значилось: "История гражданского строительства".
- Странноватое у тебя хобби, - заметил Милос.
Мэри забрала у него книгу и положила на столик.
- Каждая книга может чему-либо научить нас, - сказала она, - и почерпнутое важное знание в нужный момент может стать очень сильным оружием в твоих руках.
Она жестом пригласила Милоса присесть. Тот не преминул воспользоваться приглашением и вальяжно развалился на плюшевом диване. Мэри устроилась напротив.
- А теперь, если ты не возражаешь, - произнесла она, - я бы хотела послушать о твоих странствиях.
- Что бы тебе хотелось узнать?
- Твой друг Лосяра упомянул о вашей встрече с Алли-Изгнанницей. Не мог бы ты рассказать подробнее?
- Забудь про Алли, - ответил он. - Когда я в последний раз видел её, она направлялась домой. Ей сейчас не до тебя. Поверь, с её стороны тебе ничего не грозит.
Мэри нервно передёрнула плечами:
- А разве я говорила о какой-либо угрозе ?
- Нет, - признал Милос. - Но она дружит с Шоколадным Огром, а он ведь угроза, да?
Мэри заинтересованно наклонилась вперёд - пожалуй, немного слишком заинтересованно.
- Она говорила о нём? Ну хоть что-нибудь?
Милос пожал плечами.
- Говорила. Совсем чуть-чуть. Она не видела его много лет - с того самого дня на молу. Ты, кажется, тоже там была?
- Я надеюсь, ты понимаешь, что Огра необходимо остановить?
- Остановить? Зачем его останавливать?
- Затем! Его надо призвать на суд!
- А судьи кто? - вопросил Милос. - Уж не ты ли?
В ответ она привела цитату из собственной книги:
- "В мире, где нет Закона, мы обязаны освещать дорогу правде нашим собственным светом и вершить справедливость по велению собственной души".
- Ага, значит, ты всё-таки считаешь себя его судьей.
- Да я сама, своими глазами наблюдала жестокости, которые он творил! - воскликнула Мэри. - Он послал сотни беззащитных детей прямо в свет. Он бы всех нас туда отправил, будь его воля!
Милос вдруг прозрел. Оказалось, что он читает в душе Мэри так же легко, как если бы это была одна из её книг. Во всяком случае в том, что касается Шоколадного Огра. Произнося свою следующую фразу, Милос постарался сдержать улыбку:
- А он знает, что ты в него влюблена?
Она метнула в него обжигающий взгляд, словно отбивая внезапное нападение:
- Я вижу, тебе на меня наговорили, а ты и поверил! Алли-Изгнанница постаралась, я полагаю?
Милос понимал, что сейчас он должен сыграть очень-очень тонко.
- Нет, она ни при чём, я просто догадался. Но поверь мне, - серьёзно проговорил он, - я знаю, что это такое - любить кого-то, кто предал тебя. И я знаю, как трудно забыть эту любовь. Но в конце концов с этим приходится как-то справляться.
Они смотрели друг другу прямо в глаза, и их безмолвный разговор был гораздо важнее того, чего они не произнесли вслух.
Мэри отвела взгляд первой. На столике рядом с ней лежала книга. Та самая, про строительство. Она подняла её и задумалась, поглаживая ладонью обложку, как будто хотела вызвать джинна.
- Мне понадобятся услуги скинджекеров. Для них будет масса работы. Важной работы. Мне нужен кто-то, кому я могла бы доверить ответственное дело.
- В таком случае, - сказал Милос, - я охотно предлагаю свои услуги.
* * *
Настал уже поздний вечер, когда Милос ушёл от Мэри, проведя в её обществе много часов. Он был совершенно покорён ею. Мэри обладала всеми достоинствами, какие Милос только мог себе вообразить. Ум у неё был так же остёр, как и у Джил, но без преступных наклонностей; моральные принципы - столь же высоки, как и у Алли, но отсутствовала та наивность, что заставляла Алли оставаться верной этому жалкому Майки МакГиллу. Милос признавал за собой слабость - он был влюбчив, а влюбившись, становился слепым и глухим к недостаткам своих возлюбленных. Но наконец-то он встретил девушку, достойную его внимания!
Ему удалось ослабить её защиту, но чтобы разбудить в ней ответные чувства, понадобится станцевать совсем другого типа танец, чем тот, в котором он был мастер, - танец, в котором все его движения будут чёткими, а мотивы - прозрачными. Мэри высоко ценила честность и прямоту. Она их получит.
Милос ясно осознавал: у него нет иного выхода, кроме как покорить её. Ему, собственно, некуда было деваться, потому что он уже был от неё без ума; и единственным способом выдержать могучую стихию по имени Мэри Хайтауэр было обеспечить её взаимность.
"Ах если бы Мэри была скинджекером! - помечтал он. - Но что поделать, нельзя получить всё сразу". К тому же, обладай она способностью к вселению в тела живых, ей не понадобился бы Милос. Так что, наверно, всё к лучшему.
А он был ей очень нужен - она сама сказала. Правда, у понятия "нужен" много разных степеней. Сердце Милоса уже не раз бывало разбито, но сейчас всё будет по-другому. Он ещё не знает как, но уж он постарается стать для Мэри всем, чего бы ей хотелось, сделаться необходимым, как воздух для живущих. И таким же постоянным и надёжным, как сам Междумир.
ЧАСТЬ ЧЕТВЁРТАЯ
Тропой Шоколадного Воина
В своей последней книге "От того, чего не знаешь, наверняка сильно пострадаешь" Мэри Хайтауэр пишет:
"Будет неправдой утверждать, что в Междумире нет места болезням и инфекциям. Да, у нас нет плоти, но семена нашей судьбы взрастают в наших душах. То, что было маленьким, станет большим. То, что раньше было незначительным, со временем поглотит нас целиком. Это как рак, только разъедающий не бренное тело, а душу. Я расцениваю его как воздаяние за неправедные дела и извращённое мышление. Ярчайший пример тому - Шоколадный Огр, ибо чьё мышление можно назвать более извращённым и чьи деяния - более неправедными, чем его?"
Глава 20
Как украсть поезд
В старом железнодорожном депо города Чаттануги, штат Теннесси, сегодня собралось огромное облако местных послесветов - поглазеть на небывалое зрелище. Давненько у них не случалось ничего такого увлекательного! Всё началось с того, что прибыл Шоколадный Огр и по городу разнёсся слух, что он собирается провернуть какой-то из ряда вон выходящий фокус.
Группа из десятка послесветов под предводительством самого Огра взяла верёвку и обвязала её вокруг талии парнишки в форме солдата Конфедерации.
Ясное дело, парнишкой-конфедератом была Цинния.
- Давай не устраивать из этого никаких дурацких шоу, - внушал ей Ник. - Просто делай дело - и всё.
- Так ведь оно уже так и так шоу, - возразила Цин, - значит, лучше выдоить из него всё, что можно.
Цин сосредоточилась и проникла своей эктодёрской рукой из Междумира в живой мир. Для неё это было так же легко, как сунуть руку в воду. Толпа дружно ахнула. Затем, не вынимая руки из образовавшегося маленького портала, Цин ухватилась за покрытый ржавчиной сцепной буфер пассажирского вагона - живомирного вагона. Сцепка защёлкнулась на её запястье, словно медвежий капкан. Они остановили свой выбор на старом "Амтраке", потому что другого отцепленного пассажирского вагона им найти не удалось.
Как только Цин убедилась, что её рука прочно держится в сцепном устройстве, она повернулась к команде:
- Ну вот, вы знаете, что делать. Раз, два, три - давай!
Остальная десятка послесветов принялись тянуть за канат, которым Цин была обвязана вокруг пояса. Ник только смотрел, не принимая участия: всё, за что он в последнее время брался, становилось слишком скользким - невозможно удержать.