Брэму Стокеру показалось, что он заметил, как на лице Оскара промелькнуло недовольство.
- А могу ли я спросить, куда вы едете?
Он не знал, какого ответа ожидал. Возможно, мать и сын отправлялись на один из морских курортов, пусть даже сейчас там было уже прохладно, или в Париж, а может, в какой-нибудь более теплый южный город. В любом случае он был абсолютно не готов услышать то, что ему сказали.
- В Коннемару? На запад Ирландии? В болота Коннемары? А разве там есть что-то, что оправдывало бы такую утомительную поездку? При мысли о Коннемаре у меня возникают образы: пустынные просторы, худые овцы и бедные фермеры, которые греют руки у вонючего торфяного костра.
- У нас есть загородный дом на берегу Лох-Корриб, - сказала леди Уайльд. - Разве Оскар не рассказывал вам, как вместе со своим братом он делал наброски пещер, каменных колец* и некоторых артефактов для археологического путеводителя, который мой супруг посвятил Коннемаре?
- И кроме того там чудесная охота и рыбалка. Ты должен попробовать серых куропаток! - Оскар с наслаждением закатил глаза. - Может быть, я и неважный наездник, но в охоте знаю толк.
- Значит, вы отправляетесь на охоту? - в голосе Брэма послышалось сомнение.
Если он с трудом представлял себе своего друга-денди в охотничьей хижине на просторах Коннемары, то что тогда говорить о его матери?
Мать и сын быстро переглянулись. Здесь было что-то странное и таинственное, у Брэма было чутье на такие дела. Форель и куропатки здесь ни при чем. Брэм Стокер выпрямил спину.
- Я почту за честь, если вы расскажете мне обо всем подробнее, - сказал он и взглянул на леди Уайльд, которая смотрела на него с серьезным выражением лица.
- Я не хочу обижать вас, мистер Стокер, но есть вещи, которые должны остаться тайной. Надеюсь, вы понимаете это.
- Мама, Брэм знает о твоем псевдониме и о твоей работе в газете, - вмешался Оскар. - Я рассказывал ему об этом.
Леди Уайльд удивленно взглянула на сына, но сразу же взяла себя в руки, приняв равнодушный вид, как и полагалось даме из высшего общества.
- Ну, если ты хочешь посвятить в это дело своего друга, то я не против. Ты знаешь, кому можно доверять.
Брэм был уверен, что в это мгновение она подумала о Флоренс, но Оскар, как ему показалось, уже давно оправился от этого удара. Да, Брэму казалось, будто его друг почувствовал даже некоторое облегчение, когда она отклонила его предложение, и не спешил выбирать новую даму сердца.
- К нам, то есть, собственно говоря, к маме, обратилось несколько молодых людей с просьбой помочь им своим писательским талантом.
Его мать слегка приподнялась, собираясь возразить, и Оскар сразу же уточнил:
- Нет, не помочь им, это неправильно. Поддержать их намерения.
Брэм посмотрел на мать и на сына.
- Что это за люди? И что они намерены делать?
- Это последователи моих товарищей, в пятидесятые годы принимавших участие в движении "Молодая Ирландия", - сказала леди Уайльд с некоторым замешательством. - Их поддерживают фении*, отцы которых когда-то переехали в Америку.
Больше она не стала ничего объяснять. Даже если движения отличались в выборе средств борьбы, их целью было освобождение Ирландии от Англии. И то, что люди, которые встречались на болотах на западе страны, не собирались пускать в ход дипломатию, Брэму сразу стало ясно.
- Отсрочить восстание в 1848 году, когда по всей Европе горели костры переворотов, было большой ошибкой, - сказала леди Уайльд.
- Это был год великого голода, - напомнил ей сын. - Восстание началось бы посреди сбора урожая, и тогда погибло бы еще больше людей.
- Тебе не нужно говорить мне об этом! - воскликнула мать резким тоном. - В то время после ареста Даффи я издавала газету "Нэйшн" и все испробовала, чтобы разжечь огонь до сбора урожая, но он погас, и не последней причиной тому стало отсутствие поддержки со стороны Франции и Америки. А потом шанс был упущен.
Брэм Стокер слегка наклонился и проникновенно посмотрел на леди Уайльд.
- И вы верите, что теперь это может сработать? Вы не боитесь навлечь несчастья на свою семью, если это запланированное восстание - как и многие до сих пор - будет лишь короткой вспышкой? Простите мне мою откровенность, но у вашего супруга были не только почитатели! Многие завистники будут рады вам насолить.
На короткое мгновение Брэм подумал, что леди Уайльд сейчас попросит его удалиться, но блеск в ее глазах быстро погас.
- Я обещала не делать ничего такого, что могло бы скомпрометировать моих сыновей. И тем не менее… - В ее глазах снова появился воинственный блеск. - Никто не сможет помешать мне выразить свое мнение на бумаге. И если эти статьи помогут подготовить почву для восстания, то мой долг - использовать для этого свой талант. Мое второе я, Сперанца, вернулось, и я со всей ответственностью заявляю, что за эти года оно не утратило своей силы!
Брэм украдкой посмотрел на Оскара, который не выглядел особо счастливым, и понял, что его друг решил сопровождать мать только потому, что ему не удалось удержать ее, и теперь он надеялся оградить ее от трудностей, но не собирался брать в руки оружие и вступать в ряды мятежников. Оскар был не тем человеком, который активно включается в политические события. Он был эстетом, который упивается звучанием собственного сонета. Но даже если Оскар и любил поговорить, то только в кругу единомышленников, да и то на тему искусства, и уж никак не на политической трибуне. Он был очень красноречив, но сможет ли он в данном случае достичь своей цели, Брэм сомневался. Леди Уайльд не походила на человека, которого хоть кто-то мог переубедить.
Некоторое время они ели и пили молча. Слуга подливал вино и снова покидал комнату. Мысли Брэма устремились к одиноким болотам и храбрым людям, которые с дикой решимостью были готовы бороться за свободную Ирландию. Внезапно ему в голову пришла идея.
- Разрешите мне сопровождать вас.
Мать и сын изумленно уставились на него.
- Что? - наконец переспросил Оскар. - Ты хочешь вместе с нами отправиться в Коннемару? Ты намерен проявить себя как революционер? Будь осторожен! В этой борьбе легко потерять голову.
Брэм с кривой ухмылкой схватился за шею.
- Спасибо за предостережение, мой друг. Но я хотел бы поносить свою голову на плечах еще хотя бы несколько лет. Признаюсь, мне любопытно не только увидеть заговорщиков, но и побывать на диком западе Ирландии с его пустынными пейзажами, куда англичане когда-то оттеснили наши большие кланы, чтобы лишить их силы и взять измором. Это наша история. Разве возле наших болот не встречаются оборотни? Феи, колдуньи и сосущие кровь вампиры?
Оскар покачал головой.
- Ну конечно! Истории о них сопровождали все мое детство. Я до сих пор слышу голос мамы, разыгрывающей передо мной фею смерти или колдунью!
Леди Уайльд рассмеялась.
- Мистер Стокер, очевидно, вы к тому же фантазер. Я не понимаю, как вам удается руководить театром Ирвинга в Лондоне, когда ваши мысли заняты феями и вампирами. Не хотите ли подобно Оскару заняться литературой? Думаю, вам должен сопутствовать успех на этом поприще.
Брэм вздохнул и сделал трагическое лицо.
- Для меня нет ничего милее, леди Уайльд, но я должен кормить жену и, наверное, скоро еще и детей, поэтому мне нужно больше уделять внимания таким прозаичным вещам, как зарабатывание денег.
Леди Уайльд не стала углубляться в эту тему. На такие темы в высшем обществе не принято было говорить. Она ласково улыбнулась гостю.
- Мы будем рады, если вы согласитесь сопровождать нас в нашем путешествии на запад. Когда вы сможете подготовиться к отъезду? Мы планировали выехать в полдень. Я уже заказала себе экипаж. А Оскар поедет верхом. Мне не удалось уговорить его составить мне компанию в экипаже.
Она бросила на сына укоризненный взгляд.
Брэм Стокер подпрыгнул.
- Через час я буду у вас со своими чемоданами. Однако мне нужно еще купить подходящую лошадь.
- Я буду рада, если вы поедете со мной в экипаже, мистер Стокер!
В конце концов они условились, что Оскар и Брэм будут по очереди скакать на лошади и ехать в экипаже. А в Коннемаре они всегда смогут подыскать еще одну лошадь, если это будет необходимо.
- Тогда я имею честь откланяться, чтобы не задерживать ваш отъезд, - сказал Брэм и склонился над рукой леди Уайльд. Потом взглянул на друга. - Итак, до встречи через час!
И он легким шагом вышел из дома.
Брэм почувствовал, как волнение перед предстоящей дорогой заставило сильнее биться его сердце. Его охватила жажда приключений, и он предчувствовал, что это путешествие обязательно преподнесет ему сюрпризы.
МОЛОДЫЕ ВОЛКИ
Когда Франц Леопольд вечером открыл глаза, он сразу же понял, что что-то не так. Он чувствовал возбуждение других вампиров, которые уже поднялись из своих гробов. Только он собрался отодвинуть крышку, как ее уже открыли, однако это был не Матиас, который обычно помогал ему. На этот раз с серьезным лицом на него смотрела Иви.
- Что случилось? - воскликнул венец и выскочил из гроба.
Впервые он был рад, что ему не нужно надевать шелковую рубашку, жилет, брюки, фрак и лакированные кожаные туфли из Майнца. Франца Леопольда удивляло то, что простое одеяние Лицана, которое он носил уже несколько дней, не только не помялось и не испачкалось, но и по-прежнему было приятно для кожи, несмотря на то что в прошлую ночь он насквозь промок в мутном озере.
- Так что же случилось? - спросила Алиса, спеша к ним вместе с Лучиано.
Она внимательно оглядывалась по сторонам.
- Сеймоур обнаружил следы, которых здесь не должно было быть! - удрученно сообщила ирландка.