Ищейка сглотнул и снова перевел взгляд на разрытую землю у себя под ногами. Тяжелая это работа, копать на холоде, мерзлая земля тверда как камень. И все же лучше копать, чем быть зарытым, как сказал бы Логен, и здесь он был прав. Ищейка только что закопал двоих человек, а вместе с ними две части себя самого. Катиль лежала под наваленной сверху землей, неподвижная, белая и холодная; больше никогда ей не будет тепло. Подле нее - Тридуба с разбитым щитом на коленях и мечом в руке. Две надежды Ищейка положил вместе с ними в грязь - надежду на будущее и надежду из прошлого. Теперь все кончено, а ему остались лишь пустота и боль. Как всегда после битвы. Надежды вернулись в грязь.
- Похоронены там, где умерли, - тихо произнес Тул. - Это правильно. Это хорошо.
- Хорошо? - гаркнул Доу, свирепо глядя на Веста. - Хорошо, вот как? Самое безопасное место во время сражения? Самое безопасное место - так ты им говорил?
Вест опустил взгляд с виноватым видом.
- Ладно тебе, Доу, - сказал Тул. - Ты сам знаешь, что его нельзя винить за это, и никого нельзя. Это же битва. В битве люди умирают. Тридуба хорошо это знал.
- Мы могли бы быть в другом месте, - прорычал Доу.
- Могли бы, - сказал Ищейка, - но не были, вот и все дела. Теперь ничего не изменить, верно? Тридуба мертв, и девчонка мертва. Всем и так тяжело, незачем что-то добавлять к этой ноше.
Доу стиснул кулаки и набрал в грудь воздуха, словно собирался закричать. Потом выдохнул, его плечи поникли, голова опустилась.
- Ты прав. Теперь ничего не поделать.
Ищейка протянул руку и тронул Пайка за рукав.
- Хочешь что-нибудь сказать о ней?
Обожженный арестант поднял на него взгляд, потом покачал головой. Ищейка уже понял, что Пайк не мастак говорить, и не мог его винить. Вест, похоже, тоже не собирался раскрывать рот, так что Ищейка откашлялся, морщась от боли в ребрах, и попытался сам. Кто-то должен это сделать.
- Девушка, которую мы здесь похоронили, - ее звали Катиль. Не могу сказать, что давно ее знал и все такое… Но то, что я знал, мне нравилось… если можно так сказать. Я не особенно хорошо ее знал. Не особенно. Но она была сильная. Думаю, мы все это заметили, пока шли на север. Она терпела холод и голод, никогда не жаловалась. Жалко, что я не узнал ее получше. Я надеялся… Но что тут говорить? Нечасто получаешь то, на что надеялся. Она не была одной из нас, но она умерла среди нас, так что, думается мне, мы с гордостью положим ее в землю вместе с нашими людьми.
- Точно, - сказал Доу. - С гордостью положим.
- Это верно, - произнес Тул. - Земля принимает всех одинаково.
Ищейка кивнул и прерывисто вздохнул.
- Кто-нибудь хочет сказать про Тридубу?
Доу вздрогнул и опустил взгляд на свои сапоги, переступая по грязи. Тул, моргая, глядел в небо, и глаза у него, похоже, были на мокром месте. Вообще-то Ищейка и сам готов был заплакать. Он знал, что если скажет еще хоть слово, то разревется, как ребенок. Тридуба нашел бы правильные слова, но его больше не было, в том-то все и дело. Похоже, говорить не мог никто. Тогда вперед шагнул Молчун.
- Рудда Тридуба, - проговорил он, оглядывая их всех, одного за другим. - Скала Уфриса, так его называли. На всем Севере не было более славного имени. Отличный боец. Отличный вождь. Отличный друг. Всю жизнь провел в сражениях. Он дрался с Девять Смертей сначала лицом к лицу, потом сражался с ним бок о бок. Никогда не выбирал легкий путь, если видел, что этот путь неправильный. Никогда не уходил от боя, если видел, что надо драться. Я был рядом с ним, ходил рядом с ним, дрался рядом с ним десять лет, по всему Северу - Тут Молчун улыбнулся. - Мне не на что жаловаться.
- Хорошие слова, Молчун, - проговорил Доу, по-прежнему глядя вниз на промерзшую землю. - Хорошие слова.
- Таких, как Тридуба, больше не будет, - пробормотал Тул, протирая глаз, словно туда что-то попало.
- Точно, - сказал Ищейка. Это все, что он смог из себя выдавить.
Вест повернулся и побрел прочь между деревьями, сгорбившись, так что голова ушла в плечи. Он не произнес ни единого слова. Ищейка видел, как на его скуле вздуваются желваки. Винит себя, скорее всего. Люди часто это делают, когда кто-то умирает, и Вест, похоже, был как раз из таких. Пайк двинулся за ним, и они вдвоем обошли Трясучку - тот поднимался по склону навстречу.
У могил Трясучка остановился и хмуро посмотрел на землю. Потом поднял взгляд на них.
- Не сочтите за неуважение, ничего такого. Но нам нужен новый вождь.
- Над ним еще земля не осела! - прошипел Доу, сверля его яростным взглядом.
Трясучка поднял вверх руки.
- Тогда, думаю, сейчас самое время это обсудить. Чтобы не было никаких недоразумений. Мои ребята, честно сказать, дергаются. Они потеряли друзей, потеряли Тридубу, и теперь им нужен кто-то, за кем они пойдут. Ничего не попишешь. Так кто это будет?
Ищейка потер лоб. Он пока даже не думал об этом, а когда подумал, то растерялся. Тул Дуру Грозовая Туча и Черный Доу - два знаменитых имени, оба уже водили за собой людей и неплохо справлялись. Ищейка поднял на них глаза: Тул и Доу хмуро глядели друг на друга.
- Мне все равно, кто из вас станет вождем, - сказал он. - Я пойду за любым. Ясно, что это должен быть один из вас.
Тул угрюмо посмотрел на Доу, тот ответил свирепым взором снизу вверх.
- Я не могу пойти за ним, - пророкотал Тул, - а он не пойдет за мной.
- Точно, - сказал Доу. - Мы уже говорили об этом. Так не годится.
Тул покачал головой.
- Вождем не может быть ни один из нас.
- Да, - подтвердил Доу. - Ни один из нас. - Он цыкнул зубом, шумно втянул в себя сопли и харкнул в грязь. - Поэтому им должен быть ты, Ищейка.
- Поэтому - что? - отозвался тот, широко раскрыв глаза и уставившись на него.
Тул кивнул.
- Ты вождь. Мы все согласны.
- Угу, - проговорил Молчун, даже не подняв головы.
- Девятипалого нет, - сказал Доу, - Тридубы нет, так что остался ты.
Ищейка сморщился. Он ждал, что Трясучка закричит: "Что, он? Он - вождь?" Ждал, когда все начнут смеяться и скажут ему, что это шутка. Черный Доу, Тул Дуру Грозовая Туча, Хардинг Молчун и две дюжины карлов в придачу пойдут за Ищейкой и будут делать то, что он скажет? Ничего глупее он в жизни не слышал! Однако Трясучка не смеялся.
- Что ж, полагаю, это хороший выбор. Как раз это я и хотел предложить. Пойду скажу моим парням.
Он повернулся и ушел в лес, оставив Ищейку с разинутым ртом.
- Но как насчет остальных? - прошипел он, когда Трясучка удалился за пределы слышимости, и сморщился от боли, снова пронзившей ребра. - Там двадцать гребаных карлов, и они нервничают! Им нужен вождь с именем, за которым можно идти!
- У тебя есть имя, - ответил Тул. - Ты перешел через горы с Девятипалым, ты все эти годы дрался с Бетодом. У тебя самое серьезное имя из всех, кто остался. Ты видел больше битв, чем любой из нас.
- Ну, разве что видел…
- Ты вождь, - отрезал Доу, - и закончим на этом. Ну да, ты не самый жестокий убийца со времен Скарлинга, и что с того? Крови на твоих руках достаточно, чтобы я пошел за тобой, а лучшего разведчика вообще не сыскать. Ты знаешь, как вести за собой людей. Ты знал лучших в этом деле. Девятипалый, Бетод и Тридуба - ты воевал с ними и видел их вблизи, ближе не бывает.
- Но я же не могу… То есть… Я никогда не умел приказывать так, как Тридуба…
- Никто так не умел, - сказал Тул, кивая на землю. - Но Тридубы больше нет, как это ни жалко. Ты теперь вождь, а за тобой стоим мы. Если кто-то не захочет выполнять твои приказы, ему придется говорить с нами.
- И разговор, мать его, будет короткий, - добавил Доу.
- Ты вождь. - Тул повернулся и зашагал к деревьям.
- Решено. - Черный Доу последовал за ним.
- Угу, - произнес Молчун, пожимая плечами, и двинулся в ту же сторону.
- Но… - пробормотал Ищейка. - Погодите…
Они ушли. Похоже, он действительно стал вождем.
Некоторое время он не двигался с места, стоял и моргал, не зная, что и думать. Он никогда прежде не возглавлял людей. Сейчас он не чувствовал в себе никакой перемены. У него не родилось никаких мыслей и соображений насчет того, что делать дальше и что сказать людям. Он чувствовал себя идиотом. Еще больше, чем обычно.
Ищейка встал на колени между двумя могилами, погрузил руку в рыхлую почву и ощутил ее, холодную и влажную, на своих пальцах.
- Прости, девочка, - пробормотал он. - Ты не заслужила такого.
Потом крепко сжал горсть земли и раздавил ее в ладони.
- Прощай, Тридуба. Попробую делать то, что делал бы ты. Возвращайся в грязь, старина.
Он встал, вытер ладонь о рубашку и пошел прочь, возвращаясь к живым, оставив двоих лежать в земле.
Благодарности
Четыре человека, без которых…
Это Брен Аберкромби, который читал, пока у него не заболели глаза;
Ник Аберкромби, который слушал, пока у него не заболели уши;
Роб Аберкромби, который переворачивал страницы, пока у него не заболели пальцы;
Лу Аберкромби, который поддерживал меня, пока у него не заболели плечи.
Также благодарю:
Йона Вейра - за то, что дал людям знать;
Саймона Спентона - за то, что не слишком сильно бил.
И разве можно забыть:
Джиллиана Редфирна, который не только помог этому состояться, но и улучшил.