Байяз моргнул. Он подполз поближе на четвереньках, вытянул голову и заглянул в ладони Ферро, на которых лежал предмет. Облизнул губы и медленно-медленно поднял руку. Джезаль смотрел и слышал свое гулкое сердцебиение. Байяз притронулся к камню мизинцем и сразу же отдернул палец, но ничего не произошло. Он снова дотронулся до камня. Все тихо, никаких взрывов, мгновенного увядания и смертей. Он положил на камень руку. Обхватил его толстыми пальцами. Поднял его. И по-прежнему Семя оставалось самым обычным камнем.
Первый из магов уставился на зажатый в пальцах предмет, все шире раскрывая глаза.
- Это не оно, - прошептал он трясущимися губами. - Это просто камень!
Воцарилось ошеломленное молчание. Джезаль посмотрел на Логена и северянин ответил ему пустым взглядом, его изрезанное шрамами лицо осунулось от недоумения. Джезаль посмотрел на Длинноногого, и навигатор лишь пожал костлявыми плечами. Джезаль посмотрел на Ферро и увидел, что она нахмурилась еще сильнее.
- Просто камень? - переспросила Ферро.
- Не оно? - прошипел Ки.
- Но тогда… - Джезаль постепенно осознавал смысл слов Байяза. - Значит, я прошел этот путь… впустую?
Внезапный порыв ветра ворвался в их укрытие, прихлопнув жалкий язычок пламени и взметнув пепел ему в лицо.
- Возможно, здесь какая-то ошибка, - забормотал Длинноногий. - Может быть, есть другой дух, и у него есть другой…
- Никакой ошибки, - проговорил Логен, твердо качнув головой.
- Но… - Ки выпучил глаза. - Но… как же так?
Байяз не ответил, на его скулах перекатывались желваки.
- Канедиас. Это его рука. Он нашел способ перехитрить братьев, подменил Семя никчемным булыжником, а настоящее взял себе. Даже после смерти Делатель препятствует мне!
- Просто камень? - воскликнула Ферро.
- Я не пошел сражаться за мою страну, - бормотал Джезаль, и в его сердце вздымался гнев, - я тащился сотни миль через пустыню, меня били, ранили, у меня остались шрамы… и все впустую?
- Семя… - Ки оскалился, часто задышал. - Где оно? Где?
- Если бы я это знал, - прикрикнул на него учитель, - неужели мы стали бы сидеть здесь, на этом треклятом острове, препираясь с духами из-за никчемного обломка скалы?
Он поднял руку и яростно швырнул камень на землю. Тот треснул и раскололся на множество кусков, которые запрыгали, загремели и закувыркались вниз, чтобы лечь среди сотен, тысяч, миллионов других камней.
- Его здесь нет. - Логен печально покачал головой. - Хочешь сказать про…
- Просто камень?! - взревела Ферро, переводя взгляд с упавших обломков на лицо Байяза. - Ах ты сукин сын! Гребаный старый лгун! - Она вскочила, сжав кулаки. - Ты обещал мне мщение!
Байяз повернулся к ней с перекошенным от ярости лицом.
- Думаешь, у меня нет более серьезных забот, чем твое мщение? - завопил он.
С губ мага срывались брызги слюны, их уносили порывы ветра.
- Или меня волнует твое разочарование? - взвизгнул старик в лицо Ки, и на его шее набухли жилы. Он повернулся к Джезалю: - Или твоя сраная внешность?
Джезаль вздрогнул и отступил назад в расщелину, отчаянно пытаясь стать как можно более незаметным. Его собственный гнев растаял перед нарастающим бешенством Байяза, как мгновение назад под порывом ветра погас их жалкий костерок.
- Я обманут! - вскричал первый из магов, сжимая кулаки в бесцельной ярости. - Как мне теперь победить Кхалюля?
Джезаль вздрогнул и съежился. Он чувствовал, что вот-вот кто-то из них будет разорван на куски, или взлетит на воздух и грохнется на камни, или вспыхнет ослепительным пламенем - и это запросто может случиться с ним самим.
Брат Длинноногий выбрал неудачный момент, чтобы попытаться уладить дело.
- Не надо падать духом, друзья мои! Путешествие само по себе станет наградой…
- Скажи это еще раз, бритый болван! - прошипел Байяз. - Скажи это еще раз, и от тебя не останется даже пепла!
Навигатор задрожал и забился в угол, а маг схватил свой посох и зашагал прочь из укрытия, направляясь к берегу. Ветер жестоко трепал плащ за его спиной. Его гнев был так страшен, что возможность остаться на острове на миг показалась его спутникам более желанной, чем необходимость возвращаться в лодку вместе с ним.
Именно эта вспышка ярости, как понял потом Джезаль, окончательно доказала, что их миссия закончилась полным провалом.
- Ну ладно, - пробормотал Логен после того, как они еще немного посидели на ветру. - Кажется, все ясно.
Он захлопнул крышку пустого ящика Делателя.
- Нет смысла об этом плакать. Надо смотреть правде…
- Заткни свой поганый рот, придурок! - рявкнула на него Ферро. - Не рассказывай мне, что надо делать!
Она большими шагами вышла из пещеры и начала спускаться к бурлящему морю.
Логен скривился, запихнул ящик в свою котомку и со вздохом закинул ее за плечо.
- …в глаза, - закончил он и пошел за Ферро.
Длинноногий и Ки двинулись следом в молчании, рассерженные и обиженные. Джезаль шел последним, переступая с одного неровного камня на другой. Он снова и снова прокручивал в мозгу все случившееся. Общее настроение было убийственно мрачным, но, пробираясь к лодке, Джезаль с удивлением понял, что не может сдержать улыбку. В конце концов, успех или провал этого безумного предприятия никогда не заботили его по-настоящему. Имело значение только одно: теперь он возвращался домой.
Нос корабля рассекал волны, взметая вверх холодную белую пену. Полотнище паруса надувалось и хлопало, скрипели балки и канаты. Ветер хлестал Ферро в лицо, но она лишь щурила глаза, не обращая на это внимания. Байяз в гневе удалился в трюм, и остальные один за другим последовали его примеру, чтобы убраться с холода. На палубе остались только она и Девятипалый. Они глядели на море.
- Что ты теперь будешь делать? - спросил он.
- Отправлюсь туда, где смогу убивать гурков, - выпалила она, не задумываясь. - Найду себе другое оружие и буду драться с ними, где только найду.
Но она не была так уверена. Теперь она уже не чувствовала прежней ненависти, и ее не слишком волновало то, что гурки займутся своими делами, а она - своими. Но эти сомнения и разочарование лишь заставили ее рявкнуть еще свирепее:
- Ничего не изменилось. Я должна отомстить!
Ответом ей было молчание.
Она взглянула на Девятипалого и увидела, что он хмурится, глядя на бледную пену на темной поверхности воды, словно услышал не то, на что надеялся. Можно было бы с легкостью изменить это. "Я пойду туда, куда пойдешь ты", - могла бы она сказать, и кому бы стало хуже? Никому. Во всяком случае, не ей. Однако Ферро была не способна вот так взять и отдать себя в его власть. На поверку между ними оказалась невидимая стена. Стена, через которую не перейти.
И так было всегда.
Ферро лишь спросила:
- А ты?
Логен ненадолго задумался, сердито кусая губу.
- Мне нужно возвращаться на Север. - Он сказал это невесело, не глядя на нее. - Там у меня есть дело, которое я не должен был бросать. Черная работа, которую кто-то должен делать. Вот туда я и отправлюсь. Обратно на Север, сводить старые счеты.
Она нахмурилась. Счеты? Недавно он говорил ей, что человеку нужно нечто большее, чем мщение. А теперь все, что ему нужно, - это свести счеты? Лживая ублюдок.
- Счеты, - прошипела она. - Хорошо!
И это слово показалось ей горьким, как песок.
Он поглядел ей прямо в глаза и долго не отрывал взгляда. Открыл рот, словно хотел заговорить, но так и остался с застывшим на губах словом, с наполовину протянутой к ней рукой.
Затем он внезапно обмяк, выставил вперед подбородок, повернулся к Ферро плечом и снова прислонился к поручню.
- Хорошо.
Вот с такой легкостью между ними все было кончено.
Ферро бросила сердитый взгляд и повернулась, чтобы уйти. Она стиснула кулаки и почувствовала, как ногти впились в ладони. Она ругала себя, горько ругала. Ну почему она не смогла произнести другие слова? Набрать в грудь воздуха, по-другому сложить губы - и все бы изменилось. Это так просто!
Но Ферро не была на такое способна и знала, что никогда не будет. Гурки убили эту часть ее существа много лет назад, за много миль отсюда - убили и оставили ее мертвой. Глупо было надеяться. Сердцем она чувствовала это всегда. Надежда - это для слабых.
Вернуться в грязь
Ищейка и Доу, Тул и Молчун, Вест и Пайк. Шестеро. Они стояли кружком, глядя на две кучки холодной земли. Внизу, в долине, союзники тоже хоронили своих мертвых, Ищейка видел это: сотни трупов, в ямах на дюжину человек каждая. Это был плохой день для людей и хороший для земли. Как всегда после битвы. Выигрывает только земля.
Трясучка и его карлы стояли неподалеку за деревьями, они склонили головы - хоронили своих. Двенадцать уже в земле, еще трое ранены так тяжело, что, скорее всего, умрут до конца этой недели, и еще один, потерявший руку, - неизвестно, выживет он или нет, как повезет. Везло в последнее время немногим. Почти половина людей погибла за один день. Парни проявили смелость, когда остались с ними после этого. Ищейка слышал их слова - печальные и достойные, предназначенные для павших. Вы были хорошими людьми, вы хорошо сражались, вас будет не хватать, и все такое. Как всегда после битвы. Слова для мертвых.