Царь Ашока пришёл к озеру, близ которого стояла высокая пагода. Он пожелал разрушить её, чтобы возвести другую, более высокую. Некий брахман повёл его внутрь башни, и, когда царь вошёл, брахман сказал:
- Человеческий мой облик - это мнимость. На самом деле я наг, дракон. За грехи мои я обречён жить в этом ужасном теле, но я соблюдаю закон, заповеданный Буддой, и надеюсь заслужить искупление. Можешь разрушить это святилище, если полагаешь, что способен воздвигнуть лучшее.
Наг показал царю ритуальные сосуды. Взглянув на них, царь ужаснулся, ибо они были совсем не похожи на те, которые изготавливают люди, и отказался от своего намерения.
Наснас
Среди чудищ "Искушений" есть наснасы (у Флобера "нисны"), у которых "всего один глаз, одна щека, одна рука, одна нога, половина туловища, половина сердца". Комментатор Жан-Клод Марголен приписывает его Флоберу, однако Лейн в первом томе "Тысячи и одной ночи" (1839) говорит, что наснаса считают плодом союза Шикка, демонического существа, разделённого продольно, и человека. Наснас, согласно Лейну (он пишет "неснас"), похож на "половину человека - у него половина головы, половина туловища, одна рука, одна нога, на которой он весьма проворно скачет…" Он обитает в лесах и в пустынных местностях Йемена и Хадрамаута и наделён даром речи. У одной их породы лицо находится на груди, как у блеммий, а хвост, как у овцы. Мясо их нежно и потому весьма ценится. У другой породы наснасов крылья летучей мыши, обитают они на острове Раидж (возможно, Борнео) на побережье Южного моря. "Но лишь Господь, - прибавляет учёный-скептик, - всеведущ".
Небесный олень
О внешнем виде небесного оленя мы ровным счётом ничего не знаем (возможно, потому, что никому никогда не удалось его разглядеть), но известно, что эти злосчастные животные живут под землёю, в рудниках, и более всего желают выбраться на свет. Они умеют говорить и умоляют рудокопов помочь им подняться на поверхность. Вначале небесный олень пытается подкупить рабочих, обещая показать жилы золота и серебра; когда же эта попытка терпит неудачу, животное бросается на людей, и рудокопам приходится его усмирять и замуровывать в рудничной штольне. Идут слухи, что, когда оленей числом больше, чем людей, они забивают людей до смерти.
Согласно легенде, когда небесному оленю удаётся выбраться на воздух, он превращается в зловонную жидкость, причиняющую моровое поветрие.
Этот вымысел возник в Китае и записан Дж. Уиллоби-Мидом в его книге "Китайские вампиры и домовые".
Небесный петух
Как полагают китайцы, небесный петух - это птица с золотыми перьями, которая поёт три раза в день. Первый раз, когда солнце совершает своё утреннее купание в водах океана; второй - когда солнце стоит в зените; третий - когда оно опускается на западе. От первой песни сотрясаются небеса и пробуждаются ото сна люди. Петух этот - предок Ян, мужского начала Вселенной. У него три лапы, и гнездится он на дереве фью-сань, которое растёт в краю зари, и высотою оно в тысячи футов. Голос небесного петуха невероятно громок, осанка величава. Он несёт яйца, из которых вылупляются цыплята с красными гребешками; каждое утро они отвечают на его песню. Все петухи на земле - потомки небесного петуха, которого также называют "птица рассвета".
Нимфы
Парацельс ограничивает их владения стихией воды, древние, однако, полагали, что весь мир населён нимфами. Они давали нимфам различные наименования соответственно их обиталищам. Дриады, или гамадриады, жили в деревьях, были невидимы и умирали вместе с деревьями. Другие же нимфы считались бессмертными или же, как мельком упоминает Плутарх, жили 9720 лет. Среди них были нереиды и океаниды - они владели морями.
Нимфы озёр и источников назывались наяды, нимфы пещер - ореады. Были также нимфы лощин, именовавшиеся напеями, и нимфы рощ - альсеиды. Точное количество нимф неизвестно; Гесиод называет число три тысячи. Это были строгие красивые молодые женщины; их название, возможно, означает всего лишь "девица на выданье". Тот, кто их увидел, мог ослепнуть, а если видел их нагими, умирал. Так утверждает один стих Проперция.
Древние приносили им в жертву мёд, оливковое масло и молоко. Нимфы были второстепенными божествами, но храмы в их честь не воздвигались.
Норны
В средневековой мифологии скандинавов норны то же, что парки. Снорри Стурлусон, который в начале тринадцатого века упорядочил хаотическую скандинавскую мифологию, сообщает нам, что главных норн было три и что их имена Урт (прошлое), Вертанди (настоящее) и Скулд (будущее). Эти три небесные норны управляют судьбой мира, меж тем как при рождении каждого человека присутствуют три его индивидуальные норны, определяющие его жребий. Можно предполагать, что связанные со временем имена норн - это тонкий нюанс или дополнение богословского характера; древние германские племена были не способны к подобному абстрактному мышлению. Снорри описывает нам трёх дев, сидящих у источника под Деревом Мира Иггдрасилем. Они неутомимо прядут нить нашей судьбы.
Время (составляющее их сущность), казалось, совсем о них забыло, но вот в 1606 году Уильям Шекспир написал трагедию "Макбет", где они появляются в первой сцене. Это три ведьмы, предсказывающие, что уготовила судьба Банко и Макбету. Шекспир называет их "вещими сёстрами" (I, 3):
Сёстры, мчимся чередой
Над землёй и под водой.
Пусть замкнёт волшебный круг…
У англосаксов была Уайрд - безмолвная богиня, определявшая судьбу богов и людей.
Обезьяна - пожирательница чернил
Это животное водится на севере, имеет в длину четыре-пять дюймов; глаза у него алые, шерсть чёрная, как агат, шелковистая и мягкая, как подушка. Его отличает необычная черта - страсть к индийским чернилам. Когда кто-нибудь сидит и пишет, обезьяна сидит поблизости, скрестив ноги и сложив передние лапы, и ждёт, пока работа будет закончена. Затем она выпивает остаток чернил и, умиротворённая и довольная, снова усаживается, поджав ноги.
Ван Тайхай (1791)
Одноглазые существа
Слово "монокль", прежде чем стать названием оптического устройства, применялось для обозначения существ с одним-единственным глазом. Так, в сонете, написанном в начале семнадцатого века, Гонгора пишет о "Monóculo galán de Galatea" ("Одноглазом, влюблённом в Галатею"), имея в виду, конечно, Полифема, о котором он раньше уже писал в своей поэме "Fabula de Polifemo":
Un monte era de miembros eminente
Este que de Neptuno hijo fiero,
De un ojo ilustra el orbe de su frente,
Émulo casi del mayor lucero;
Cíclope a quien el pino más valiente
Bastón le obedecía tan lijero,
Y al gravo peso junco tan delgado,
Que un día era bastón у otro cailado.
Negro al cabello, imitador undoso
De las oscuras aguas del Leteo,
Al viento que le peina proceloso
Vuela sin orden, pende sin aseo;
Un torrente es su barba impetuoso
Que, adusto hijo de este Pirineo,
Su pecho inunda, о tarde о mal о en vano
Surcada aún de los dedos de su mano.
(To была гора могучих мышц, свирепый сын Нептуна, освещающий небосвод своего чела одним оком, соперником величайшего светила; Циклоп, кому высочайшая скала послушна, как лёгкая трость, и была для его громады тонким прутиком - то палкой при ходьбе, то посохом пастушьим.
Чёрные его волосы, волнистое подобье тёмных вод Леты, на ветру, бурно причёсывающем их, развеваются и ниспадают в беспорядке; борода его - бурлящий поток, который - мрачный сын сих Пиренеев - затопляет его грудь и который, слишком поздно и небрежно и напрасно, бороздят пальцы его руки.)
Эти строки изощрённее, но слабее стихов из третьей песни "Энеиды" (их хвалит Квинтилиан), которые в свой черёд изощрённее и слабее других стихов из девятой песни "Одиссеи". Упадок литературный соответствует упадку веры у поэта: Вергилий желает произвести на нас впечатление своим Полифемом, но вряд ли верит в него; а Гонгора уже верит только в словесные ухищрения.
Циклопы были не единственной породой людей с одним глазом: Плиний (VII, 2) упоминает ещё аримаспов, "известных по этой примете - у них всего один глаз во лбу, и они обычно воюют из-за золотых рудников, особенно с грифами, крылатыми хищниками, и добывают из жил в этих рудниках золото (как обычно это делается), которое дикие эти твари… хранят и оберегают с такой же алчностью, с коей аримаспы грабят их и отбирают золото".
За сто лет до того первый энциклопедист Геродот Галикарнасский писал (III, 116):
Также известно, что на севере Европы есть гораздо больше золота, чем где-либо в другом месте. Однако я не могу точно сказать, как это золото добывают; некоторые утверждают, будто его похищают у грифов одноглазые люди, называющиеся "аримаспы". Но я считаю это столь невероятным, как то, что могут существовать люди, во всём подобные другим людям, однако всего с одним глазом.
Одрадек
Некоторые говорят, что слово "одрадек" славянского происхождения, и пытаются этим объяснить его форму. Другие, напротив, полагают, что оно происхождения германского, допуская лишь влияние славянского. Неуверенность обоих объяснений наводит на мысль, что оба неверны, тем паче что ни одно из них не даёт внятного толкования слова.