- Маман говорит, что они уже заканчивают пить кофе, - сказал мальчик (на вид ему было лет семь), все еще пристально изучая мои ноги.
- Хорошо, мы уже идем. - Не особо церемонясь, Элоди выставила его за дверь. - Это один из младших братьев Валери, - объяснила она, когда он ушел. - Бедный ребенок…
- Поверить не могу, что эта ваша Му-Му произвела на свет такое обширное потомство. С виду она типичная старая дева.
- О нет, Пол. Когда имеешь дело с grandes familles, существует большая разница между тем, чтобы выглядеть совершенно несексуально, и быть не замужем. Для жены даже лучше быть несексуальной. В этом случае муж будет совершенно уверен, что она не спит с дантистом. У Му-Му шестеро детей. Или семеро? Валери - старший, а этот мальчик - младший. Они с мужем настолько католики, что должны заделать ребенка каждый раз, когда занимаются сексом, иначе это грех.
- Ты хочешь сказать, что Му-Му уже несколько лет не занимается сексом? Тогда понятно, почему она выглядит так напряженно.
- Пол, я тебя прошу! И надень штаны, пожалуйста. Ты не должен обсуждать Му-Му в полураздетом виде. Твой вид напоминает мне о том, как однажды я провела каникулы в Италии. Там я познакомилась с мальчиком, который любил заниматься сексом во время мессы. Это было отвратительно. Я все время чувствовала, что на нас смотрит папа Римский. - Элоди ностальгически улыбнулась, как если бы такого рода действо могло придать красок жизни в замке. - Единственный сексуальный член семьи в поколении Му-Му, - продолжила она, - это одна из теток, Людивин. Она - как правильно выразиться? - porte-parole.
- Пресс-секретарь?
- Да, одна из них. В Елисейском дворце.
Я застрял в штанине.
- Ты хочешь сказать, что она работает в президентском дворце? - Вот уж на кого убийство первого лица Франции может повлиять напрямую…
- Людивин - старая подруга президента, - сказала Элоди. - Они вместе учились в школе. Валери рассказал мне, что они в первый раз попробовали… Ну, знаешь, когда оба девственники.
- О, так она была его самой первой леди!
Элоди рассмеялась:
- Ты все шутишь, Пол, но, видишь ли, эта семья - в самом сердце французского общества. А как ты знаешь, сердце Франции находится у нее между ног.
2
Я чувствовал себя как осужденный, которого на телеге везут на эшафот, а он пытается все рассмотреть, прежде чем проститься с миром.
Большую часть передней занимала картина в позолоченной раме, на которой был изображен полуобнаженный святой, которого расстреляли стрелами. Стрелок, похоже, был не из метких, так как стрелы в основном торчали из рук и ног святого, и только одна угодила в туловище (в этом месте по фарфорово-бледной коже текла тоненькая струйка крови). Не похоже было, чтобы святой сильно разозлился на обидчика. Лично я был бы в ярости. Но на то он и святой, чтобы проглатывать обиды.
Элоди остановилась у картины, чтобы добавить последние штрихи.
- Так, ты должен запомнить следующее, - прошептала она. - Бабка-стерва не хочет, чтобы свадьба состоялась. А Му-Му во всем с ней соглашается, потому что надеется, что ее дети будут главными, ну ты знаешь… héritiers.
- Наследниками?
- Да. А также потому что она тоже стерва.
- А как насчет остальной семьи? - спросил я, оглядывая стены, завешанные старыми фотографиями усатых мужчин и дам в чепчиках. Предки Валери не спускали с меня глаз.
Элоди рассказала мне, что отца Валери все зовут Даду, хотя его настоящее имя - Франсуа-Луи или "еще какая-то королевская комбинация вроде того". По ее мнению, в родстве с Валери были еще три тетки, включая одну монахиню.
- Немалая часть членов семьи приедет сюда на выходные, - сообщила Элоди. - Странно, они тянутся друг к другу как магнитом… Но, надо признать, это и есть причина успеха их клана в обществе. Одна из причин. Понимаешь, они как пять пальцев на одной руке.
- А чем они занимаются? - спросил я. - Банкиры? Монашество?
- Даду - управляющий в банке, а еще он занимает пост в Министерстве иностранных дел. Мими - управляющий в банке и какая-то шишка в "Тотал Фина Элф". Бабу владеет компанией, которая строит теннисные корты. Он - самый богатый из всех, но все же его занятие не такое престижное.
- А женщины? Они все - монашки или любовницы президента?
Элоди пожала плечами:
- Не знаю. Замужние женщины перестают работать, как только рождаются дети. Пойдем, пришло время встретиться с ними лицом к лицу.
Она отворила тяжелую дверь, и до нас донеслись обрывки разговора. Я получил возможность понаблюдать за собравшимися, пока нас не заметили.
Му-Му восседала на громоздком диване спиной к нам, обратив взор в парк. Она оживленно кивала, как будто бы соглашаясь с каждым словом своего собеседника. Я не мог разглядеть, кто это, поскольку обзор загораживала девушка с довольно привлекательной попой; она стояла, перегнувшись через спинку дивана и обнимала кого-то, укрытого от моих глаз.
У окна разговаривали двое мужчин; должно быть, дяди Валери - Бабу и Мими. Хотя они были одеты в костюмы для гольфа, не совсем скоординированные движения указывали на то, что спортивные гены в семейном ДНК напрочь отсутствовали. Один из них был настолько белокожим, что было очевидно: с прошлой зимы он провел на улице не более часа. Судя по всему, это был Мими - Бабу должен быть загорелым, раз уж он строил теннисные корты.
Молодые члены семьи казались вполне обычными подростками, если не считать чрезмерной склонности девушек к чопорным воротничкам и длинным юбкам и наглаженных брюк юношей. Здесь же бегали дети. Трое из них были одеты так, будто только что вернулись из летнего лагеря в Баварии.
- Ага! - Один из гольфистов заметил нас с Элоди и направился в нашу сторону. Он крепко пожал мне руку и представился: - Шарль-Анри.
Ага, это, значит, Бабу.
- Пол Уэст. Enchanté, - вежливо поклонился я.
- Пойдемте, пойдемте.
Бабу втянул меня в комнату, и я проделал круг по гостиной, как на любой вечеринке, представляясь всем по очереди и немедленно забывая имена. Тем, кто выглядел старше меня, я учтиво пожал руки, а некоторых девушек помоложе поцеловал в щеку (следуя указаниям пальчиков с безукоризненным маникюром), хотя и чувствовал на себе неодобрительный взгляд Му-Му. Поцелуи возвышали меня до статуса гостя, а не ремесленника.
Девушка, стоявшая за диваном, и спереди оказалась такой же привлекательной, как и сзади. Она сказала, что ее зовут Sixteen и что она - сестра Валери.
- Sixteen, - повторил я, думая о том, какое ей дали странное имя. Возможно, у девушки так много братьев и сестер, что ее родителям пришлось перейти на числительные.
- Английское имя?
- Нет, - покраснела она.
- Это капелла, Пол. В Ватикане. - Элоди посмотрела на меня как на полного идиота.
До меня наконец дошло.
- По-английски мы называем ее Sistine chapel, - рассмеялся я. - С Ватиканом вообще все запутано, не так ли? Мы зовем папу Римского Бенедикт, а вы - Бенуа. Не знаю, почему бы им не… - Ощутимый удар по щиколотке, нанесенный Элоди, напомнил мне, что тема религии - не из тех, которые следует развивать.
- А с матерью Валери, Мари-Анжелик, вы уже познакомились? - спросил Шарль-Анри, он же Бабу.
- Ах да, имела удовольствие, - ответила за меня Му-Му, при этом лицо женщины напряглось, как если бы на нос ей села оса. Очевидно, она считала грехом одно уже только слово "удовольствие".
- А это моя мать, - объявил Бабу.
Я учтиво склонился, чтобы пожать руку пожилой дамы, сидевшей с прямой спиной в центре дивана. Как лучшие из диктаторов, она была очень маленькой - деспот в миниатюре. У нее было гладкое, изрядно припудренное лицо, не по возрасту яркие светло-карие глаза и каштановые волосы, уложенные в идеальную прическу. Одета она была в кардиган и зеленую блузку, жемчуг на морщинистой шее. На лице - выражение благосклонного превосходства, как если бы я был пуделем, которого принесли сюда, чтобы приучить к туалету.
- Enchanté, madame de Bonnepoire, - сказал я, прилагая усилия, чтобы не раздавить ее хрупкую ручку. - Или вы позволите мне называть вас Бабуля?
У меня за спиной раздался тихий стон Элоди, Сикстин хихикнула. Я всего-то хотел продемонстрировать бабушке, что слышал, как ласково называет ее Валери, а вместо этого допустил очередную оплошность. Сначала выбрал неправильную подъездную дорожку, а теперь вот оплошал с именем.
- Нет, - ответила она, - вы можете звать меня мадам. В случаях, когда вместе с "мадам" используется фамилия, приставка "де" отпадает. Поэтому обращайтесь ко мне "мадам Боннпуар".
- Enchanté, мадам Боннпуар, - поправился я. - У вашей семьи - потрясающе красивый замок.
- Bastard, - перебила меня. Му-Му.
Я постарался понять, что еще сделал не так. Может, она подумала, что я заигрываю с Бабулей?
- Месье, это не замок, - объяснила Бабуля, заметив мое замешательство, - а типичный большой дом. Бастард.
- А… Ну, в таком случае, у вас чудесный бастард. - Кто я такой, чтобы спорить?
- Бастид, - сказала Элоди, поправляя мое произношение.
- Ну да.
- Вы опоздали на кофе, - проговорила Му-Му, - но для вас мы сделаем исключение. Сикстин?