Она и мне хотела сшить обнову, но не успела. Однажды вечером она заработалась при свете керосиновой лампы. Я ее уговаривал ложиться спать, а она отвечала, что ей чуть-чуть осталось. Вдруг игла выпала у нее из рук, и она не смогла ее поднять. Я подобрал, вложил ей в пальцы. А она опять уронила и заплакала - впервые с тех пор, как заболела:
- Куда я теперь гожусь? Ничего сделать не могу!
Я рукавом утер ей слезы с худых щек и сказал:
- Ты себя совсем извела, такого и здоровая не выдержит. Фэнся уже выросла, она трудодней зарабатывает больше, чем ты в старые времена.
- А Юцин еще маленький.
Потом Цзячжэнь стала мне наказывать:
- Когда я помру, не заворачивай меня в мешковину - на ней много узелков, я на том свете не развяжу. Заверни просто в чистую тряпку. И обмойте меня перед похоронами. Надо Фэнся найти мужа. Тогда я спокойно закрою глаза. Юцин еще маленький. Если будет хулиганить, ты его сильно не бей, только попугай.
Я ответил:
- Я ведь должен был умереть раньше, чем ты, еще на войне. Но я каждый день себе повторял, что к вам вернусь, - и вернулся. А ты нас хочешь бросить?
Наутро она мне сказала:
- Хочу еще с вами побыть.
Несколько дней она ничего не делала, и ей стало лучше. Она хотела слезть с кровати, но я ей не разрешил:
- Тебе еще долго жить, береги силы.
В тот год Юцин пошел в пятый класс. Учился он неважно, и я решил, что после начальной школы он пойдет работать в поле, зарабатывать трудодни. Но беда не ходит одна. Только Цзячжэнь стало получше, как приключилось несчастье с Юцином.
Как-то днем весь их класс собрали на школьном дворе и объявили, что директору срочно нужно переливание крови. Директор была женой начальника уезда. Она потеряла много крови во время родов и была одной ногой в могиле. Все очень обрадовались, что могут ее спасти, многие мальчики сразу засучили рукава. Детей построили парами и повели в больницу, а Юцин по привычке помчался туда босиком. Он занял очередь и встретил учительницу словами:
- А я первый!
Но учительница сказала, что он нарушил дисциплину, и оттащила его в сторону. Юцин печально смотрел, как дети один за другим заходят в кабинет проверять группу крови. Потом подошел к учительнице и сказал:
- Я больше не буду.
Она кивнула не глядя. Тут вышел врач в марлевой повязке и спросил:
- Ну где же кровь?
Ему ответили, что подходящей нет. Он закричал:
- Кровь! Срочно! У больной почти остановилось сердце!
Юцин робко спросил учительницу:
- А теперь мне можно?
Она подтолкнула его к кабинету.
Скоро он вышел оттуда красный от радости:
- Моя подошла! У меня возьмут кровь!
Чтобы спасти жену начальника уезда, они выкачали из моего сына всю кровь. Сначала он побледнел. Потом у него побелели губы и он сказал:
- Кружится голова.
Фельдшер ответил:
- У всех кружится.
Потом губы у него посинели, но прибежал врач из операционной и велел качать еще. Только когда Юцин упал на пол, фельдшер переполошился. Еще раз пришел врач, присел, послушал трубкой и сказал, что сердце не бьется. Отругал фельдшера, что он их отвлекает, и помчался обратно спасать директора.
Под вечер прибежал мальчик из соседней деревни, отдышался и спросил:
- Кто тут отец Сюй Юцина?
Я почуял недоброе.
- А мать Сюй Юцина тут есть?
Я быстро сказал:
- Я отец!
Мальчик внимательно на меня посмотрел.
- Да, точно, вы к нам приходили. Сюй Юцин умирает в больнице.
У меня потемнело в глазах.
- Что ты сказал?
- Сюй Юцин умирает в больнице.
Я бросил мотыгу и побежал в город. После обеда он уходил на учебу живой и здоровый, а теперь умирает? В больнице я остановил первого попавшегося врача и спросил:
- Где мой сын?
Он засмеялся:
- Откуда я знаю, кто твой сын?
Я понадеялся: а вдруг перепутали?
- Мне сказали, мой сын умирает. Велели идти сюда.
- Как зовут сына?
- Юцин.
- Иди в конец коридора.
Там в комнате сидел другой врач и что-то писал. Я спросил:
- Доктор, мой сын жив?
Он уставился на меня, а потом уточнил:
- Сюй Юцин?
- Да!
- А сколько у тебя сыновей?
У меня ноги подкосились:
- Один. Доктор, спасите его!
Он кивнул и спросил:
- Почему только один?
Я не знал, что ответить.
- Он жив?
Врач покачал головой:
- Умер.
Я заплакал и перестал видеть врача. Потом спросил:
- Где он?
Еще не стемнело. Он лежал один в каморке на холодных кирпичах. Глаза были закрыты, рот тоже плотно закрыт. Я позвал его:
- Юцин! Юцин!
Он не откликался. Я обнял его худые плечи. Он уже закоченел. Я не мог поверить - неужели это мой сын? На нем была новая одежа, которую сшила Цзячжэнь. Я опять заплакал. Вдруг вижу - рядом со мной его физкультурник, и тоже плачет. Тут я сообразил, что не знаю даже, отчего Юцин умер. Физкультурник рассказал. Я выбежал из каморки и ударил в лицо какого-то врача. Физкультурник схватил меня в охапку и не отпускал, как я ни пихал его локтями, как ни просил. Он был сильный. Пришел человек в костюме и спросил:
- Вы отец Сюй Юцина?
Я ему не ответил и продолжал рваться на врачей. Человек в костюме велел физкультурнику меня отпустить. Я тут же подлетел к врачу и сбил его с ног. Он вскочил и убежал. Тут я услышал, что все называют человека в костюме "начальником уезда". Я подошел и пнул его в живот. Начальник охнул и сел на пол, а физкультурник опять сгреб меня в охапку и крикнул:
- Это начальник Лю!
- Он-то мне и нужен! Я из него дух вышибу!
Вдруг начальник вгляделся в меня и говорит:
- Ты Фугуй! А я - Чуньшэн.
Я посмотрел - и правда Чуньшэн. И перестал буянить. Я ему сказал:
- Какой ты высокий и толстый.
- А я думал, тебя убило, как Цюаня.
Мы оба вспомнили Цюаня, всплакнули.
- Ну как ты, Чуньшэн, добыл тогда галеты?
- Нет, меня сразу взяли в плен.
- А пампушки вам давали?
- Давали.
Мы оба улыбнулись. Но тут я вспомнил, что Юцина лежит там один, и сказал:
- Чуньшэн, у меня был один сын.
Он вздохнул:
- Как же так совпало?
- Чуньшэн, ты мне теперь должен жизнь. Вернешь в следующем рождении.
И я пошел к Юцину. Я понес его домой на руках. Потом устал и взвалил на спину. Но мне надо было его видеть. Я опять взял его на руки. Чем ближе я подходил к деревне, тем тяжелей мне становилось. Цзячжэнь больная, она не переживет. Я сел на кромку поля.
Я решил пока не говорить Цзячжэнь. Положил Юцина в поле, тайком сходил домой за мотыгой. Потом отнес его на родительскую могилу, вырыл яму. Не хватало духу его туда положить. Я взял его на руки, положил его голову себе на плечо. Она была ледяная. Дул ветер, Юцин был весь мокрый от росы. Светало, надо было хоронить. Я снял с себя одежду, оторвал рукава и завязал ему глаза, завернул в саван и опустил в яму. Чем дольше я смотрел, тем меньше он казался, будто не прожил тринадцати лет, а Цзячжэнь только его родила. Потом засыпал его землей. Камешки я выбрасывал, чтобы ему не кололо. Потом повернулся к могиле родителей и сказал:
- Батюшка, матушка, вот Юцин. Я его не жалел, хоть вы пожалейте.
Когда шел домой, все оглядывался. У ворот вспомнил, как Юцин вчера бежал босиком в школу, сумка болталась на спине. А теперь лежит и не шелохнется. У меня из груди вырвался вой. Но я испугался, что услышит Цзячжэнь, зажал рот руками, сел на корточки и так сидел. Закричали, что пора на работу. Я вошел во двор. На пороге стояла Фэнся и смотрела на меня большими глазами. Она еще не знала, что брат умер.
Когда мальчик рассказывал, что Юцин в больнице, Фэнся была рядом, но она же ничего не слышала. Цзячжэнь подозвала меня к постели. Я сказал:
- Юцин заболел, лежит в больнице. Врач говорит, что надо его там подержать.
- Какая же это болезнь?
- Не знаю. Говорят, на уроке упал в обморок.
Цзячжэнь заплакала:
- Он устал, это все из-за меня!
- Не устал, просто болезнь такая.
Цзячжэнь пригляделась и сказала:
- У тебя глаза опухшие.
- Я ночь не спал.
Больше я не мог с ней говорить и вышел из дома.
Вечерами, вернувшись с поля, я говорил Цзячжэнь, что иду проведать Юцина, а сам в темноте пробирался на кладбище и разговаривал с ним. Первые несколько дней Цзячжэнь спрашивала, как себя чувствует Юцин, и я ей что-нибудь врал. Я понимал, что рано или поздно придется ей сказать правду, но все откладывал. Однажды ночью, когда я вернулся с кладбища, она спала. Я лег рядом. Вдруг она открыла глаза и произнесла:
- Фугуй, мне недолго осталось. Береги Фэнся, у меня за нее сердце болит.
Я обмер. Про Юцина она не сказала.
Назавтра вечером я опять объявил, что иду в город, а она попросила:
- Поноси меня лучше по деревне.
Фэнся посадила ее мне на закорки, и мы пошли. На улице Цзячжэнь велела идти на запад. Там лежал Юцин. Я чуть не упал. Ноги сами понесли меня на восток. Цзячжэнь сказала мне на ухо:
- Я знаю, Юцин умер. Я слышала, как ты каждую ночь приходил с запада. Отнеси меня к нему.
На могиле она долго лежала. Даже не могла обнять холмик, только шевелила пальцами. Я пожалел, что не дал ей попрощаться с Юцином. Чтобы она не простыла, я посадил ее обратно себе на закорки. Она попросила отнести ее за околицу. Увидела дорогу в город и сказала:
- Больше Юцин по ней не побежит.