- Разумеется, это так досадно, что у нас нет детей. Если бы у нас был сын, он стал бы опорой Ричарда в правлении... Откровенно говоря, иногда мне кажется, что фирму следует называть "Дровер, Дровер, Дровер и Уиллис", а не просто "Дровер и Уиллис".
Вы очень растрогали Ричарда, - сказала она. - Он рассказывал мне, как около месяца назад, ожидая меня возле магазина, встретил вас и увидел своими глазами, что вы без устали трудитесь в свой день отдыха, что вы готовы потерять свой субботний день с какой-то пекхэмской девицей, только чтобы глубже изучить типы. Вы знаете, Ричард считает, что у вас блестящие способности. Первоклассный мозг плюс моральная устойчивость - так он мне вас охарактеризовал, и, откровенно говоря, он считает, что ваш талант совершенно попусту растрачивается в исследованиях персонала. Но я поняла задолго до Ричарда - и не скрываю ни от вас, ни от других, - что ваша натура представляет удивительное сочетание молодости и энергии с уравновешенностью. Видимо, тут сказывается ваша шотландская национальность.
Редкий молодой человек вашего возраста, - сказала она, и - не будем скромничать - вашей квалификации, ваших дарований был бы способен поселиться, как вы, в местечке вроде Пекхэма, где так не хватает развлечений - собственно, попросту нечего делать - и нет сверстников вашего круга. Простите меня за откровенность - так я говорила бы со своим сыном.
Я испытываю к вам, - сказала она, - материнское чувство. Я надеюсь - и буду надеяться, - что вы станете со временем членом нашей семьи, хотя пока что, как вы знаете, нас всего двое, Ричард и я. Вот вы на днях рассказывали, и я была просто потрясена - оказывается, столько интересных событий происходит, откровенно говоря, прямо под боком. Разумеется, я слыхала о Кэмберуэльской картинной галерее, но насчет раскопок - да, я читала о них в "Известиях южного Лондона", - однако мне и пригрезиться не могло, что это имеет столь серьезное научное значение.
Она обернулась и поправила подушечку у себя за спиной.
Посмотрела на свои остроносые туфельки.
- Не худо бы вам иногда и в город выбраться вместе с нами. Мы бываем в театре минимум раз в неделю, - сказала она.
Она сказала:
- Я рада, что у Ричарда родилась прекрасная идея - ввести вас осенью в правление. Это все равно что ввести еще одного Уиллиса. И вы с Ричардом так похоже выражаете свои мысли - о, я не об акценте, то есть, откровенно говоря, я хочу сказать, что вы тратите немного слов, но любое ваше слово идет к делу. Вы нужны Ричарду, и, по-моему, я не ошибусь, если скажу, что для человека вашего склада это идеальная перспектива - серьезная ответственность и прочное положение лет через пять-шесть. У вас ведь серьезный подход к жизни, не то что у иных - сегодня здесь, а завтра там, - и это очень импонирует Ричарду. О, Ричард разбирается в людях. Может быть, недалек тот день, когда фирма будет называться "Дровер, Уиллис и Дугал". Одну минутку...
Она подошла к окну, пригладила платье в талии и посмотрела, как автомобиль разворачивается в подъездной аллейке.
- Вот и Ричард, - сказала она. - Он так рассчитывал всерьез потолковать с вами нынче вечером и утрясти все вопросы перед нашим отъездом за границу.
- Это ты, Джинни?
- Да.
- Молоко у тебя на плите?
- Нет.
- Когда к тебе лучше зайти?
- Я на будущей неделе выхожу замуж.
- Не может быть, Джинни.
- Я в него влюбилась. Он ко мне так чутко относился во время моей болезни.
- Только я встал на ноги и обзавелся двумя даровыми зарплатами, - сказал Дугал, - как ты мне...
- У нас все равно бы ничего не вышло, Дугал. Я слишком слаба здоровьем.
- Что так, то так, - сказал Дугал.
- Мисс Чизмен пока прямо без ума от своей автобиографии, - сказала Джинни. - У тебя все наладится, Дугал.
- Ты переменилась. Из тебя так и сыплются выражения вроде "так чутко" и "прямо без ума".
- Ай, перестань. Мисс Чизмен говорит, что она довольна.
- Мне она этого не говорит.
- Ну, может, она и хочет кое-что поменять в пекхэмских главах, но в целом....
- Сейчас я к тебе приеду, Джинни.
- Нет, Дугал, это ни к чему.
Дугал пошел на кухню к мисс Фрайерн, достал из кармана громадный носовой платок и принялся плакать.
- Вам нездоровится? - спросила она.
- Нездоровится. Моя любимая девушка выходит замуж за другого.
Она налила воды в чайник и поставила его на сушилку. Открыла дверь черного хода и снова затворила ее. Обмахнула тряпкой спинку и ножки кухонного стула.
- Вы и без нее прекрасно проживете, - сказала она.
- Вряд ли, - сказал Дугал, - но ничего не поделаешь, у меня есть роковой недостаток.
- Вы по ночам не пьете, Дугал?
- Не больше обычного.
Она подняла чайник и опустила его на то же место.
- Успокойтесь, - сказал Дугал.
- Я просто места себе не нахожу, глядя, как вы убиваетесь.
- Зажгите газ и поставьте чайник на конфорку, - сказал он.
Она так и сделала и растерянно уставилась на него. Она сняла передник.
- Сядьте, - сказал Дугал.
Она села.
- Встаньте, - сказал он, - и налейте мне малость вашего джина.
Она принесла два стакана и бутылку джина.
- Сейчас только четверть шестого, - сказала она. - Рано еще налегать на джин. За тебя, сынок. Чтоб тебе скорее полегчало.
Раздался звонок у парадной двери. Мисс Фрайерн мгновенно убрала бутылку и стаканы. Позвонили снова. Она пошла отворять.
- Ваша фамилия Фрайерн? - сказал мужской голос.
- Да, чем могу служить?
- Вы не могли бы уделить мне время для частной беседы?
Мисс Фрайерн вернулась на кухню с полисменом.
- Сегодня утром на Уэлуорт-роуд попал под автобус мужчина в возрасте семидесяти девяти лет. Прошу прощения, мадам, но в кармане у него был найден клочок бумаги с фамилией Фрайерн. Он скончался час назад. Он вам случайно не родственник, мадам?
- Нет, в первый раз о нем слышу. Какая-нибудь ошибка. Если угодно, опросите моих соседей. Из нашей семьи никого, кроме меня, в живых не осталось.
- Очень хорошо, - сказал полисмен и что-то записал.
- А при нем были еще какие-нибудь бумаги?
- Нет, никаких. Нищенствовал, бедняга.
Полисмен удалился.
- Ну, что я могу поделать, раз уж он умер, правда? - сказала мисс Фрайерн Дугалу. Она заплакала. - Разве что заплатить за похороны. А тут и без того еле сводишь концы с концами.
Дугал снова достал джин и наполнил два стакана. Он посидел-посидел, потом приставил другой стул сиденьем к своему. Разлегся на двух стульях и спросил: "Случалось вам видеть труп?" Он запрокинул голову и приоткрыл рот; его нижняя челюсть запала и окостенела.
- Вы прямо какой-то бесчувственный, - сказала мисс Фрайерн и истерически захохотала.
Хамфри сидел с Мэвис и Артуром Кру у них в гостиной, время от времени ощупывая отметины на лице.
- В общем, если у вас дело не сладится - твое счастье, - сказала Мэвис. - Я это напрямик говорю, хоть она мне и дочь. Когда мне было семнадцать-восемнадцать, я что ни вечер крутилась с парнями, танцевала и тому подобное. Меня бы ты силком не затащил вечером на работу - чего это ради? Другой на твоем месте в жизни бы не стал сидеть тут дожидаться ее. Она еще опомнится, да поздно будет.
- Она, можно сказать, спит на своих деньгах, - сказал Артур Кру. - У Дикси ведь снега зимой не допросишься. Чем дальше, тем прижимистее.
- Ну и при чем здесь это? - сказала мать Дикси. - Тебе-то от нее ничего не надо, правда?
- Я и не говорю, что мне чего-нибудь надо. Я только сказал...
- Бывает, что Дикси не скупится, - сказала Мэвис. - Для Лесли она денег не жалеет, тут ничего не скажешь. Нет, нет, да и подбросит ему пяток-другой шиллингов.
- И напрасно, - сказал Артур. - Только портит мальчишку. Он так и смотрит, где бы разжиться.
- Много ты в детях понимаешь! Лесли мальчик как мальчик. Не хуже любого другого. Всем им подавай карманные денежки.
- Ладно, а сейчас-то Лесли где?
- Ушел.
- Куда?
- А я почем знаю? Спроси у него.
- Он сейчас с Тревором Ломасом, - сказал Хамфри. - В кафе Коста.
- Вот тебе пожалуйста, Артур. С Тревором, не с кем-нибудь.
- Мог бы Лесли водиться и с кем помладше.
- И все-то он ворчит, ворчит, ворчит, - сказала Мэвис и включила телевизор.
Лесли пришел к одиннадцати. Он заглянул в гостиную.
- Хэлло, Лес, - сказал Хамфри.
Лесли не ответил. Он прошел на второй этаж.
В половине двенадцатого домой вернулась Дикси. Войдя в гостиную, она сбросила туфли и плюхнулась на диван.
- И давно ты здесь сидишь? - спросила она у Хамфри.
- Часа два.
- Приятно посидеть отдохнуть летним вечерком, - сказала Дикси.
- Вот и посидела бы.
- Тревор Ломас говорит, что в "Морозильщике" уйма сверхурочной для всех желающих.
- А я не желающий.
- Это заметно.
- Кому это надо - всю жизнь работать сверхурочно? - сказала Мэвис.
- Я просто повторяю, - сказала Дикси, - слова Тревора Ломаса.
- Работать сверхурочно следует лишь в случае крайней необходимости, - сказал Хамфри, - так как это постепенно снижает нормальную работоспособность и в конечном счете ведет к понижению производительности труда, вследствие чего возникает необходимость еще больше работать сверхурочно. Это порочный круг. А где ты видела Тревора Ломаса?
- А это и есть случай крайней необходимости, - сказала Дикси, - потому что нам дай бог свести концы с концами.