Джоу на минутку остановилась, чтобы перемолвиться с Фэй, которая проходила мимо нее с группкой гостей, а затем ушла. Через пару секунд Фэй уже улыбалась мне и представляла спутников, так что возможность улизнуть и попробовать успокоить мою подругу оказалась упущенной.
- Кен! Думала, ты меня избегаешь.
- Эмма! Если бы… - возразил я, присаживаясь рядом с ней на одну из двух сияющих хромом и кое-где обтянутых черной замшей кушеток, размещенных в одном из главных "объемов".
Мы подняли бокалы и чокнулись.
- Выглядишь потрясно, - сообщил я ей.
Простенькие джинсики, свободная шелковая блуза и ленточка в волосах, как у Алисы из Страны чудес, но Эмма действительно смотрелась классно. Конечно, мы все тогда были подшофе, но дело заключалось, разумеется, вовсе не в том, ничего общего с теми разговорами в подпитии, когда все бабы кажутся красавицами. Она же только слегка приподняла брови.
Эмма была женой Крейга Виррина, моего лучшего друга, с которым мы учились в одной школе в те времена, когда я жил в Глазго; у нас с Крейгом, когда мы ходили в пятый и шестой выпускные классы, образовалась там своя маленькая, состоявшая всего из двух человек команда, но потом он уехал, пошел учиться в Лондонский университет и уже через год обзавелся женой и маленькой дочкой. Тогда как меня злокозненные учителя сделали козлом отпущения под тем надуманным предлогом, что я, видите ли, плохо подготовился к экзаменам, и я остался дома, готовить чай и добывать наркотики для еще более ленивых и беспутных диджеев с радиостанции "Стратклайд-Саунд".
Эмма была и стильная, и забавная, и привлекательная, и все это в той мягкой, милой и ненавязчивой манере, которая свойственна некоторым блондинкам; она всегда нравилась мне до безумия, но все то, что соединяло нас, дало трещинку из-за того печального и заставившего нас терзаться виной секрета, о котором мы, конечно, никому не рассказывали и который состоял в том, что однажды - всего один раз - мы с ней переспали. Когда это случилось, они с Крейгом как раз переживали трудную полосу: он загулял на стороне, она об этом узнала - впрочем, теперь они опять разошлись, вот уже года два как… но все равно. Жена моего лучшего друга - и о чем, черт меня подери, я тогда думал? Следующее утро выдалось, наверное, самым поганым за всю мою жизнь. И ей, и мне стало так стыдно, что попросту не имело смысла притворяться друг перед дружкой, будто все является не тем, чем было на самом деле, - а именно, колоссальной ошибкой.
Похоже, это и есть одна из тех вещей, о которых мечтаешь, чтобы ничего подобного никогда с тобой не случалось. Но из памяти такое не выкинешь, хотя мы и старались сделать это изо всех сил, и только время несколько притупило чув-ство вины, однако все-таки иногда, когда наши с ней взгляды встречались, возникало ощущение, что все произошло только вчера, и нам приходилось отводить глаза. Я жил в нескончаемом страхе, что Крейг может узнать.
Думаю, это отчасти напоминало те случаи, когда мы с Джуди оказывались в одной постели после нашего с ней развода, но здесь присутствовало и нечто совсем другое. Это была еще одна связь, о которой я никому не мог рассказать. Если задуматься, то я вообще не смог бы никому рассказать о большинстве своих связей, интрижек, или как там их еще, - либо по одной, либо по другой причине. И разумеется, я не стал бы никому говорить о своих серьезных делах с Селией - Селией сноровистой, Селией сексапильной, Селией сногсшибательной, - никогда. Бог ты мой, если бы человек поверхностный задумал взять у меня интервью о моей личной жизни, он бы ушел под впечатлением, что во флирте мне нравится привкус опасности, но в данном случае была даже не просто опасность, здесь могло дойти до нешуточной беды, а то и хуже.
В минуты уныния мне порой приходило в голову, что все эти заморочки - а то даже и какая-то одна из них - когда-нибудь могут свести меня в могилу.
- Давненько тебя не видела, - наклонясь ко мне, произнесла Эмма так тихо, что ее слова почти растворились в окружающем нас гвалте.
- Закрутился, жизнь прямо бурлит.
- С этим не поспоришь. Я видела, в каком бурном настроении выскочила отсюда Джоу и как ее при этом штормило.
- О нет, это еще не шторм. Хотя, конечно, не самая обычная ее походка. Так, где-то посередке; скорее просто поспешная.
- Что ты ей сказал?
- На этот раз я вообще ни при чем. Просто напряг по работе, оттого и буря. Где Крейг?
- Забирает Никки, - Она взглянула на часы, - Скоро придет.
- Ну а как прекрасная…
- А как там твоя программа? - перебила меня Эмма.
- Ты еще спрашиваешь! - Я притворился обиженным, - Не слушаешь, что ли?
- Ты меня отвадил, когда говорил, что оружие должны иметь одни преступники.
- Собственно, мы, кажется, выразились не совсем так.
- Может, стоило выражаться яснее. Так что ты сказал?
- Не помню, - солгал я.
- Нет, помнишь. Что преступники должны иметь оружие.
- Вовсе нет! Совсем другое. Я привел такой довод: если вы заберете оружие у нормальных законопослушных людей, то получится, будто оружие останется у одних преступников. На самом деле довод очень дерьмовый и придуман теми, кто просто хочет иметь оружие.
- Почему?
- Потому что именно обыкновенные законопослушные граждане и сходят с ума, а потом отправляются в какую-ни-будь начальную школу и там открывают огонь по детям; по сравнению с ними уголовники пользуются оружием куда более осмотрительно и ответственно. Для них оружие является обычным орудием труда, которое они используют против других преступников, а вовсе, добавил бы я, не против целого класса детишек, которым не исполнилось и восьми.
- Ты сказал: преступники должны иметь оружие - это цитата. Я слышала.
- Если я это и сказал, то преувеличивая, для комического эффекта.
- По правде сказать, я не думаю, что это…
- Ты, кажется, пропустила целый кусок моих рассуждений, - остановил ее я, - Помнится, мы пришли к выводу, что оружие можно давать только тихим психам и людям, с головой ушедшим в себя, а там уже как получится, преступники они или нет. Потому что сходят с ума только тихони. Ты не замечала? А потом их потрясенные соседи твердят одно и то же: он всегда был такой спокойный, мы и подумать не могли… Так вот: оружие - только психам. В этом весь смысл.
- Ты сам себе противоречишь. Только что ведь говорил - мол, оружие должно иметься у всех.
- Эмма, я же профессиональный спорщик. Зарабатываю на жизнь, говоря всякую всячину всем наперекор. Может, я передумал. Осознал вдруг, что играю на руку тем, кто заявляет, будто Америка и Израиль превратились в благословенный рай, царство мира и порядка благодаря тому, что там каждый вооружен до зубов.
Эмма усмехнулась.
- Однако, - возразил я только что сказанному, делая патетический жест рукой, в которой не было виски, - статистика не больно-то на их стороне. В Швейцарии тоже вот оружия много, а преступлений, связанных с его применением, не очень.
Эмма заглянула в свой стакан и легонько его встряхнула, закрутив содержимое водоворотом.
- В Штатах ты бы долго не продержался, - пробормотала она.
- Почему? - спросил я с удивлением.
- Тебя бы прикончили.
- Что? - Я рассмеялся. - Там даже Говарда Стерна никто до сих пор не подстрелил.
- Я, скорее, имела в виду ревнивых мужей, бойфрендов и так далее.
- Ага. - Я выпил залпом остатки своего виски, - Вот это уже действительно совсем новый поворот темы, - Я встал, - Тебе принести еще выпить?
В длинной блестящей галерее, которая служила кухней, Фэй сметала с кафельного пола осколки разбитого бокала. Развозчики, только что доставившие еще несколько охлаждающих контейнеров с едой, распаковывали их. Я начал протискиваться сквозь толпу людей, которых едва знал, и мимо своих приятелей-рекламщиков, говоря направо и налево "Привет!", "Здравствуй!", "Как дела?", улыбаясь и похлопывая по плечу, пожимая протянутые руки.
Кул стоял, прислонившись к кирпичного цвета холодильнику "SMEG", а какой-то "пиджак" с багровым лицом и тоненьким кейсом тыкал его в грудь и что-то втолковывал.
- …понимаешь, обязательно выйти сегодня на работу хотя бы после перерыва, - говорил "пиджак", - Намечено совещание.
Кул пожал плечами:
- Приятель, я организую концерты. Работаю без выходных. Это первый день, когда мы оба смогли все бросить к черту и что-то устроить.
- Ну ладно, так и быть, на этот раз ты прощен, - заявил багровый "пиджак", покачиваясь, - Но больше чтобы этого не было, - И он громко расхохотался.
- Ха-ха, - подхватил Кул.
- Да, и чтобы больше ни-ни, - повторил "пиджак", направляясь к выходу. - Ну, это было потрясающе. Потрясающе. Спасибо. Спасибо за приглашение. Получилось великолепно. Надеюсь, вы будете счастливы.
- Спасибо, что пришел. Береги себя.
"Пиджак" на кого-то наткнулся и разлил виски.
- Извиняюсь, извиняюсь.
Он обернулся и поискал глазами Куда, чтобы помахать ему рукой, но тот уже повернулся и пошел в сторону главного в его пентхаусе "объема".
Я занялся самообслуживанием и плеснул себе какого-то ординарного виски, затем увидел, что кто-то принес бутылку "лафройга" бочковой крепости, так что я отставил свой первый бокал и налил этого напитка богов во второй, после чего пошел к холодильнику за льдом.
- Привет, Кен!