- А если он не кивнет? - спросила я кухарку и заметила, что этот вопрос заставил ее напряженно таращить глаза. Бедняжка думала несколько секунд.
- Тогда… - наконец сказала она. - Тогда спуститесь ко мне - я вам дам другую бутылку… Хотя вряд ли такое может быть. Все вина в нашем подвале - высшего качества.
- А если сюда пробрался какой-то маньяк и шприцем через пробку впрыснул в бутылки яд? - не унималась я.
- А разве такое бывает?!
- Конечно. На каждом шагу! Вы что, телевизор не смотрите?
Мне просто хотелось потянуть время. Все же это будет мой первый выход, можно сказать, посвящение на этой работе. Не могу сказать, что я не волновалась.
- Я передам о вашем предостережении мсье, - серьезно сказала матушка Же-Же. - Хотя в таком случае вино сначала придется пробовать вам…
Какие чуткие люди живут в этом доме, подумала я.
И пошла вниз, в зал.
9
…Изо дня в день… Из года в год…
"Изо дня в день, из года в год…" - вертелось в моей голове, пока я шла по лестнице.
Что я делала изо дня в день - из года в год? Просыпалась по звонку будильника, позже - мобильного телефона, запрограммированного на семь часов утра.
Шла на кухню, включала чайник.
Пила кофе.
Шла в ванную.
Открывала шкаф (заглядывала в него с синдромом "Боже, мне нечего надеть!"). Одевалась.
Садилась перед зеркалом.
Красила ресницы.
Зевала.
Закрывала дверь.
Шла на маршрутку или автобус. Стояла в очереди. Под дождем, снегом или солнцем. Пересчитывала деньги в красном кошельке… Конечно, порой что-то менялось в этом распорядке. Но "будильник - чайник - шкаф…" оставались со мной. Жизнь сгорала, как спичка…
…Я поглаживала полированные деревянные перила лестницы и вдруг мне пришло в голову, что ко мне уже давно никто не прикасался…
Перед дверью, ведущей в обеденный зал (тот самый, в который я потом входила по утрам прислуживать мсье Паскалю), матушка Же-Же сунула мне в руки поднос с вином и распахнула дверь, за которой слышался легкий светский гомон.
Вот именно тогда на меня и накатилось то ощущение - о проникании в другое измерение. Во всех углах зала мерцал тусклый свет, в островках этого света, словно по грудь в воде, стояли несколько человек и ворковали, как голуби. Я была инородным предметом, который неизвестно каким образом очутился среди разнаряженной толпы.
- Вот и вино! - указывая на меня, сказал мсье Паскаль.
Да, я была вином. Оно само пришло к вашим пустым бокалам. Мне оставалось лишь открутить себе голову, поклониться в реверансе и разлиться по ним.
Все стали усаживаться за стол.
Людей было немного. Я наблюдала за ними, пока они рассаживались. Конечно же, встретилась взглядом с Иваном-Джоном…: "В окружении мсье Паскаля, этого чудака и отшельника, мне встретилась хорошенькая славянка. Несмотря на то что мы не сказали друг другу ни слова и я вел себя довольно пристойно, меня не покидала мысль о том, какого цвета ее белье…"
Была тут и та худощавая темноволосая женщина. Только теперь ее волосы были тщательно уложены мелкими волнами, что не делало ее красивее (она не показалась мне привлекательной). Но ее глаза с легкой косинкой излучали то, что я бы назвала похотью. Губы были накрашены такой яркой помадой, будто она только что вгрызалась в окровавленную тушку добытой на охоте дичи.
Был тут паренек, который в бистро сушил у огня свои кроссовки. Он не сменил этой обуви (может, просто у него ничего другого не было) и поспешил сесть за стол, чтобы скрыть ноги под длинной скатертью. Был еще один (его я прежде не видела) - нервного вида господин лет тридцати пяти, с острым носом и пронзительным взглядом. Он двигался, как марионетка. Кто-то наверху бестолково дергал его за конечности. Был и тот, кого мсье назвал Федом. Выражение его страстного смуглого лица красноречиво говорило: "Женщинам без целлюлита не приближаться!"
Была еще одна незнакомка в блестящем платье, плотно облегающем фигуру и похожем скорее на купальник.
Мне бы очень хотелось увидеть и тех музыкантов, но они, видимо, пока не были вхожи в это общество.
"Вино" довольно изящной походкой прошлось вдоль гостей, которые заправляли салфетки за свои воротнички, и приблизилось к хозяину. Все произошло так, как я и предполагала, то есть - как в кино. Мсье Паскаль кивнул головой - и я начала обходить гостей. Женщины смотрели на меня с не меньшим интересом, чем мужчины.
- Она оттуда или отсюда? - спросила хищница.
- Оттуда, - ответил мсье Паскаль.
- Представляю, как трудно было решиться на такой шаг… - сочувственно заметила другая женщина.
Ее голос показался мне знакомым, но я не могла сосредоточиться на этих мелочах - как раз в этот момент наливала вино в бокал Ивана-Джона. Он следил за моими руками и молчал. И тут я вспомнила, как скользила пальцами по гладким перилам. И подумала о другом - о том, что я и сама давно ни к кому не прикасалась.
Когда вино было разлито, я вопросительно посмотрела на хозяина: что дальше? Он улыбнулся и указал глазами на свободное место - там стояла лишняя тарелка.
- Присаживайтесь. Вы так хорошо накормили нас в прошлый раз, что имеете полное право присоединиться к нашему обществу. Я всегда был против эксплуатации человека человеком. Я - за равноправие. Привыкайте.
Хорошо, что я не надела белый фартучек, который предлагала кухарка, подумала я и скромненько пристроилась на краешке стула рядом с Джоном. Вынула из серебряного колечка белую крахмальную салфетку.
Не люблю, ненавижу и не понимаю: как можно два часа провести за столом, привселюдно есть и при этом - вести светские разговоры! Возможно, это мое отвращение - следствие давнишнего случая, когда мой кавалер, рассказывая что-то смешное (мы сидели в ресторанчике), прыснул мне на блузку ингредиентами салата "Мимоза". После этого я с ним не встречалась. А еда была мне по вкусу только тогда, когда я сидела по-турецки перед телевизором, поставив между ногами тарелку, а рядышком - бутылку "Белого нефильтрованного"…
Но ничего не поделаешь! Действительно нужно привыкать. И ни в коем случае не возить пальцами по ножке бокала. Это, насколько мне известно из правил этикета, неприлично! Кое-что об этом я знала из дамских журналов. Но в ожидании тоста или хотя бы какой-то команды хозяина я полировала хрустальную поверхность бокала с таким вдохновением, что Иван-Джон не отводил от этого магического действа глаз.
Сейчас он скажет то, что я слышала множество раз во всяческих интерпретациях, - что-нибудь о моих пальцах и запястьях. Все это у меня довольно тонкое, но проворное и цепкое - с такими способностями я бы, пожалуй, могла быть неплохой дояркой, ударницей труда. Я поймала его взгляд и улыбнулась. И подумала примерно так…
Не говорите, пожалуйста, ничего! Достаточно этого взгляда.
Достаточно взгляда, чтобы ощутить резонанс вибраций.
Ощутить резонанс вибраций, которые совпадают, входят друг в друга.
Входят и вибрируют воедино даже на расстоянии.
Даже на расстоянии, когда люди сидят на противоположных концах стола.
На противоположных концах стола, или - берегах океана, или - в разных уголках мира…
И даже тогда, когда один из них превращается в дождь…
- Позвольте, я вам что-нибудь положу? - сказал Джон.
Я обрадовалась. И моя тарелка спустя миг превратилась в развалы всяких вкусностей. Что дальше?
В полной тишине все подняли бокалы, выпили и начали наворачивать вилками. Скука, подумала я, лучше бы мне сейчас лежать у себя наверху и щелкать пультом телевизора… Здесь была слишком напряженная атмосфера. Я заметила, что женщина в блестящем платье недовольна моим присутствием.
Мсье Паскаль сделал наконец последний глоток и взглянул на меня.
- Вот так мы проводим вечера, госпожа Иголка.
(Довольно скучно, подумала я.)
- Но чтобы как-то разнообразить общение, - продолжал мсье Паскаль, - мы играем. В игру под названием - "На выход!" Это интересная и увлекательная игра. Надеюсь, она вам тоже понравится.
Затем он обратился к обществу:
- Госпожа Иголка с нами впервые, и поэтому считаю необходимым еще раз пояснить правила. Итак, вы, наверное, заметили, какой здесь длинный стол? За ним может поместиться сотня человек. В начале игры примерно так оно и было… Все скучали в нашем маленьком городке, он всегда был пропитан атмосферой ожиданий. Самых разных. Кто-то мечтал забеременеть. Кто-то - уехать в другие края, кто-то - сделать карьеру или обрести мировую славу, а кто-то… и банк ограбить. Люди такие странные. Им всегда чего-то недостает, чтобы осуществить свои намерения - смелости, приказа, денег, веры… И поэтому многое в их жизни не происходит. А это, согласитесь, довольно-таки обидно. Суть нашей игры в том, что мои уважаемые гости, собираясь здесь из года в год еженедельно, путем жеребьевки выбирают того, кто должен покинуть наше приятное общество и сам город. Чтобы воплотить все свои намерения. Суть этих намерений мы определяем все вместе. И, кстати, еще ни разу не ошиблись…
- Благодаря вам, мсье Паскаль! - сказала темноволосая женщина, вставляя в мундштук длинную сигарету.
Мой хозяин щелкнул зажигалкой, поднес ее к лицу дамы и улыбнулся:
- Просто я дольше всех живу на свете… Кое-чему научился. По крайней мере, разбираться в человеческих способностях…
Он снова повернулся ко мне: