* * *
К вечеру собрались на даче. Гости - четверо мужчин и две женщины - выглядели почти обычно, только костюмы и платья были слишком яркие. Но как только вошли, они сразу преобразились, сняли шляпы и шапки, под ними оказалась масса спутанных волос. Потом скинули костюмы и платья и запахнулись в свободные накидки, под которыми довольно явно просвечивало нижнее белье. Моне и Рае с Руфиной тоже вручили такие накидки.
Раздали всем ленточки, объяснили:
- Это хаерник, от английского слова "hair", волосы, - чтобы не скрывало крышу.
Потом все надели на запястья браслеты из ниток:
- Это фенечки.
И все, изменившись до неузнаваемости, стали похожи друг на друга.
Моня подозвал к себе Руфину с Раей:
- Будьте пай-девочками, ведите себя послушно, а главное, молчок обо всем, что здесь будут делать хиппари. Поняли? Вот вам по сто рублей.
У хиппи был свой язык - смесь английского, русского и уличного сленга. Они обращались друг к другу "чувак", "чувиха", половой акт определяли словом "бараться", то и дело вставляли в речь английские словечки: "ОК", "all right", "lovemaking", "fack you".
Компания уселась на пол, все в обнимку, тесно, пили водку, лапали и целовали всех девушек - отказываться не полагалось. Включили громкую музыку - у Мони был первый советский магнитофон "Днепр", ставили твист, а потом и рок-н-ролл, начались танцы. Захмелевшие девушки танцевали особенно темпераментно, смачно вертели бедрами, высоко задирали ноги, прижимались к мужчинам, усаживались на колени ко всем подряд, целовались взасос. Они охотно позволяли себя тискать и сами залезали в трусы мужчинам, смеялись и визжали от удовольствия. Потом раздался крик:
- Стриптиз! Кто хочет показать стриптиз?
Стриптиз был новым увлечением Запада, хиппи знали о нем все в деталях, рассказывали:
- В Америке, в Лос-Анджелесе, есть целая школа стриптиза, ее основала Элис Шиллер. Родители у нее были верующие ортодоксальные евреи, а она подалась в другую сторону. Там девицы проходят десять уроков обучения и получают диплом на раздевание. А у нас?
- И у нас введут, - ободрил их Моня, - обучат героинь социалистического труда в каждом колхозе. Приедет комиссия от обкома партии, вытолкнут вперед старуху героиню: раздевайся! Те, как посмотрят, плюнут: и чего в этом находят в Америке?
Девушки хохотнули, переглянулись, и ангелоподобная Рая вытолкнула вперед Руфину. Сначала, как будто стесняясь, девушка вышла на середину комнаты, покачивая бедрами, кокетливо извиваясь, медленно распахивала и запахивала накидку, расстегивала под ней бюстгальтер, потом скинула накидку и осталась голая по пояс. Это вызвало взрыв радостных криков. А когда она взялась за трусики, раздался ободряющий возглас общего восторга. Компания подбадривала ее криками:
- Спускай ниже!.. Снимай совсем!..
Хотя до России искусство элегантного стриптиза еще не дошло, Руфина была довольно искусной самоучкой. Ее примеру охотно последовала брюнетка Рая. Когда обе оказались голыми, компания потребовала:
- Лесбийскую любовь!
Девушкам быстро постелили на полу ковер. Они переглянулись, начали с затяжного поцелуя, который явно их возбуждал. Затем улеглись на ковер, их тела слились в объятии, одна ласкала другой груди, вторая водила языком по соскам подружки, обе изгибались дугой, потом начали лизать животы от пупка и ниже, ниже, дошли губами до паха и искусными движениями пальцев принялись ласкать половые губы. Потом одна девушка раздвинула ноги, а другая приникала к влагалищу языком. Раздвигая длинные ноги, они движениями как бы проникали друг в друга, имитируя соитие мужчины с женщиной, стонали от страсти и посасывали себе пальцы, явно имитируя оральный секс. Завороженные мужчины в нетерпении тоже разделись. Остальные девушки схватили их возбужденные члены, играли с ними, скользили по ним пальцами и языками, целовали.
Кто-то крикнул "лесбиянкам":
- Давай минет!
Руфина и Рая переглянулись, подбежали к сидящим мужчинам, опустились на колени и с удовольствием принялись за дело. К тому времени всех остальных девушек тоже раздели, приговаривая:
- Подписываем герлов на фак.
И началась оргия, "фак-сэйшн", уединялись с девушками по комнатам, потом обменивались ими между собой, и так всю ночь…
* * *
Утром все выглядели помятыми, не выспались, медленно передвигались по комнатам в обнимку. Кто-то еще вяло пытался заниматься сексом, стоя прямо у дверной притолоки, пока остальные безразлично проходили мимо.
Моня заваривал кофе для гостей, подозвал Руфину с Раей:
- Ну, девчонки, показали класс тусовки. Где вы всему этому научились?
Они захихикали:
- Где же еще - в райкоме комсомола!
- В райкоме?!
- Ну да. Нас после школы взяли на работу в райком, техническими секретарями. Там все этим занимаются.
- Ага, значит, такие кадры лучше всего куются в райкомах комсомола. А ваши еврейские мамы знают про это?
- Догадываются, конечно, грозились забрать нас из райкома.
Все снова оделись в свои, костюмы и платья и, выходя сдачи, выглядели вполне обыкновенно. Моня сказал маме, что это студенты и студентки. Раиса Марковна провожала их глазами из окна. Она всю ночь слышала шум и женский визг со второго этажа и сейчас ворчала:
- Ой, опять Моня привез этих студенток. А какие теперь студентки? Азохен вей, какие студентки. Это не студентки, а анекдот! - И презрительно добавила: - Все шиксы.
Но ошибалась, ведь среди девиц были и еврейки.
40. Поджог синагоги
Приехал на дачу к Моне Алеша Гинзбург:
- Монька, хочу пожить у тебя несколько дней. Буду писать стихи вдали от городской суеты, настоящие стихи, а не эпиграммы…
Осенней ночью они с Моней сидели вдвоем за бутылкой коньяка, Моня вспоминал недавний загул:
- Говорил я тебе, что от фестиваля молодежи у нас останутся следы. Взять хоть этих охламонов хиппи. Увидел я их в действии. В их движении, по-моему, главное - безграничное блядство. Но как хороши эти юные бляди! Представляешь, они сказали, что научились разнообразному искусству секса в райкоме комсомола! Я сочинил новый анекдот: хозяйка публичного дома решила выдвинуть кого-нибудь из своих проституток в комсомол и рекомендует одну из них: "Руфочка, ты у нас самая популярная, все клиенты хвалят твое обслуживание. Мы решили рекомендовать тебя в комсомол". Руфочка смущенно отвечает: "Что вы, мадам, в какой комсомол? Меня мама и к вам-то не хотела отпускать".
Алеша рассмеялся и спросил:
- Ну и что ты нашел в этих молоденьких поблядушках? Дуры, наверное…
Моня глотнул коньяк, согласился:
- Интеллект в их головках не ночевал, дуры дурами. Но зато какая длина бедра!
Алеша усмехнулся, ему хотелось говорить о поэзии:
- Сколько ж в тебе, Монька, похоти! Сегодня я гулял по вашей Малаховке и написал про евреев, хотел, чтобы в стихотворении присутствовал такой обобщенный образ.
- Ну, извини, старик, что я заболтался. Ну-ка, прочти.