39. Моня Гендель в Малаховке
Общительный Моня Гендель был в Малаховке заметной фигурой. Все узнавали его бежевую "Победу". Когда ему не приходилось чинить ее постоянные поломки, он часто катал на ней малаховских детишек. За это его обожали и дети и родители. Собственные машины были большой редкостью, их только недавно начали производить на базе трофейной техники немецкого завода "Opel". Машины стоили дорого. Моня купил свою не на заработки в обществе "Знание", а на деньги, выигранные в преферанс. На его даче часто собирались соседи мужчины для игры в преферанс, на одну-две "пульки". Играли ночи напролет, на большие деньги. Моня, хороший математик от природы, обладал даром тонкого расчета, необходимым в этой игре, выиграть у него было невозможно.
Проигрывать большие деньги для его компании ничего не значило, все они были деловые евреи, многие - скрытые миллионеры. В Советской России открыто проявлять способности в бизнесе, делать деньги было невозможно и опасно. Если кто-нибудь заметно богател, так и говорили: "Живет не по средствам", и человек попадал под око ОБХСС - милицейского отдела по борьбе с хищениями социалистической собственности. Потому Монины друзья игроки скрывались в тени официальных должностей: директор местного рынка, два зубных врача и техники, делавшие золотые зубы подпольно. Любая частная работа с золотом запрещалась законом и каралась строгим судебным наказанием. Были среди них и директор небольшого магазина в центре Москвы, заведующий снабжением магазина, администратор театра. Деловые евреи промышляли подпольной продажей и зарабатывали хорошие деньги. Многие годы коммунистическая власть пыталась отучить евреев делать деньги, но победить их врожденную склонность к коммерции было даже ей не по силам.
В Мониной компании были директора московских комиссионных магазинов, а "комиссионка" была мечтой многих, особенно женщин. Там продавали разнообразный товар, привезенный из заграницы, из недоступных для советских людей стран. Знакомым и "по блату" директора продавали вещи подпольно с хорошей прибылью для себя. Время от времени один из них надолго исчезал, это значило, что его арестовали и посадили в тюрьму. Тогда жены срочно прятали накопленное добро у знакомых. Так у Мони появилась под потолком шикарная хрустальная люстра - на время. Хорошие адвокаты за большие деньги умели выручать этих людей, и через два-три года они вновь играли в преферанс на Мониной даче. А люстра переезжала обратно к хозяевам. Среди адвокатов особенно славился Моисей Грач, но потом и его самого посадили - за слишком большие гонорары.
Через этих людей Моня "делал гешефт" - совершал прибыльные сделки: доставал себе и приятелям дефицитные товары, импортную мебель, получал путевки в санатории и дома отдыха, добывал билеты на самолет и поезд, рекомендовал хорошего портного, устраивал золотые зубные протезы, доставал бронь в гостиницах и билеты на премьеры в театры - все "по блату". При мизерном производстве товаров связи были каждодневной насущной необходимостью, и мир деловых людей процветал на этом фоне. А евреи всегда славились своей деловитостью.
Одним из постоянных игроков был Петя Ордер, молодой розовощекий блондин, всегда в отлично сшитом, щеголеватом костюме. Вся Малаховка знала его и его красавицу жену Фиру, эффектную молодую брюнетку, тоже всегда в модных нарядах и мехах. Люди говорили: "Ой, как же не залюбоваться на такую привлекательную еврейскую пару!"
Работал Петя в Кунцево директором маленькой фабрики по изготовлению гуталина. При таком незначительном положении у него была самая большая дача в Малаховке. Когда собирались на игру, Моня шутил: "Мои друзья могут помочь мне и друг другу во всем. Но что я могу просить у Пети Ордера - гуталин?" Петя в ответ только улыбался. Изготовление и распространение гуталина он превратил в выгодное дело, дававшее большой доход на стороне. Под эгидой гуталиновой фабрики у него было другое, тайное дело: Петя был валютчиком - обменивал рубли на западную валюту на "черном рынке", в основном на американские доллары. Для этого у Пети были специальные помощники, фактически мафия. Его "черный рынок" действовал в местах скопления иностранцев - возле центральных гостиниц, на центральной улице Горького, на московских вокзалах, в особенности рядом с Курским, откуда шли поезда в Тбилиси и Баку. Валютный отдел ОБХСС под руководством полковника Юсупова следил за всеми контактами с иностранцами. За валютные операции давали десять лет заключения, а то и казнили.
Во время Московского фестиваля молодежи агенты Пети Ордера хорошо поработали и получили много валюты. Петя был никудышным преферансистом, всегда проигрывал больше других, но никогда не огорчался. Игроки подозревали, что он "валютчик", и относились к нему с почтением.
* * *
Не одни только деловые мужчины собрались на Мониной даче, нередко он устраивал попойки-оргии с молодыми женщинами. Недавно ему удалось познакомиться с группой новоявленных московских хиппи. Моня пригласил их на дачу в Малаховку.
Хиппари сказали:
- Обученных чувих у нас мало, хоть и бляди, а играть в наши игры стесняются.
- Я обеспечу, - успокоил их Моня.
- Надо, чтобы не разболтали.
- Будьте спокойны.
У Мони, настоящего ходока, был на это наметанный глаз. Он даже говорил: "Я думаю, что это про меня сочинили латинскую поговорку: "Подхожу к девице - veni, vidi, vici"". Он поехал в сад "Эрмитаж" и быстро разглядел в толпе двух молоденьких, решил: подходящие кадры. Подругам Руфине и Рае было по восемнадцать, обе кокетливые хохотушки, у шатенки Руфины - ангельский голосок, у блондинки Раи - ангельская внешность. Пройдя с ними круг по аллеям, Моня предложил:
- Хотите покататься на машине?
Девушки с радостью согласились, Руфина попросила:
- Можно, я сяду рядом с вами, на заднем сидении меня укачивает.
Он провез их по Садовому кольцу, рассказывая похотливые анекдоты:
- Знаете, что такое "тютелька в тютельку"?
- Нет, не знаем.
- Это половое сношение лилипутов.
Девушки радостно фыркали. Короткая мини-юбка Руфины взбилась кверху, обнажив длинные бедра. Она не одергивала юбочку, и Моня с вожделением косился на ее красивые ноги. В водительское зеркальце он видел, как Рая-ангелочек расположилась на заднем сиденье тоже с задранной юбкой и раскинула ноги. "Девчонки готовы", - подумал он и пригласил их в кафе-мороженое.
Заказав для девушек несколько порций ликера, он спросил:
- Хотите приехать ко мне на дачу, в Малаховку?
- В Малаховку? Мы ее знаем, там наши родственники живут.
Моня поразился:
- Родственники? Вы еврейки?
- Да, еврейки. А что?
- Так, ничего, я тоже еврей.
Захмелевшая Руфина прижалась к нему всем телом:
- А что мы будем делать в Малаховке?
Моня хитро подмигнул:
- У меня есть приятели, хиппи. Знаете, кто такие хиппи?
- Знаем, видели на фестивале.
Моня подмигнул:
- Поиграем в игры хиппи. Вы на фестивале "негритятинки" попробовали?
Они захохотали еще громче, на секунду замялись, потом заулыбались:
- Нет, не удалось. А девчонки говорили, что стоило бы.
Моня убедился, что выбрал тех, кого надо.