Хлопцы уже занимали места в лодках, а Андрей и Максим еще прощались с Галей, Таней, дядей Котом, которые тоже пришли, чтобы проводить своих на левый, пока еще далекий берег.
- В селе на том берегу сходите до Охрима, до Демьяна или до Корпины Трегуб… Там все наши! - сказал один из рыбаков. - У них есть лодки. Скажете, что пришли от деда Ониська, от меня, значит! Ну, с богом! - Старик оттолкнул лодку.
Весла легли на воду, и две лодки исчезли в тумане.
8
В этот день в штабе фронта обсуждался и уточнялся план взаимодействия украинских партизан с частями и соединениями Красной Армии на берегах Десны, Припяти и Днепра к северу и югу от Киева. По этому плану партизанам поручалось овладеть переправами через Десну и Днепр и обеспечить тем самым форсирование этих рек регулярными войсками.
Еще раньше генерал Шаблий через оперативные группы, подобные той, которую привел к Днепру Андрей Стоколос, поставил перед многими отрядами конкретные задачи. Все как будто учтено, "привязано", как говорят артиллеристы, к карте. Однако Шаблий ощущал беспокойство. Командующий фронтом, как и большинство генералов, считал основным плацдармом на Днепре не тот, что выше Киева, захватить который уже готовились партизаны, а ниже, на юг от столицы километров на пятьдесят. Шаблий было напомнил о том, что там очень разветвленная сеть дорог, по которым немцы могут подбрасывать подкрепления, что там слишком крутые берега, трудно будет развертываться танкам, если они форсируют Днепр, что там, наконец, нет такого количества партизан, как на севере. Вот почему Шаблий должен был немедля передать отдельным группам парашютистов и отрядам, которые дислоцируются между Каневом и Переяславом, чтобы они позаботились и о переправах через Днепр вблизи Переяслава. Туда должна пойти группа с рацией Андрея Стоколоса или Артура Рубена.
Шаблий вышел из дома, где только что закончилось совещание, и поспешил в сад - тут под вишнями устроился с рацией его радист. Он взял его с собою, чтобы иметь возможность в любое время переговорить не только с представителями своего штаба, но и с отдельными отрядами или оперативными группами в тылу вражеских войск. Семен Кондратьевич передал текст радиограммы радисту:
- Зашифруй. Напомни, что ответ ждем срочно.
А через несколько часов после этого сеанса радиосвязи между рацией генерала Шаблия и парашютистами во вражеском тылу, по дорогам, ведущим к Днепру, гонял на "опель-адмирале" Артур Рубен в униформе майора полевой жандармерии со своим сопровождением, среди которого был и Терентий Живица. Рубен наводил страх на проезжавших немецких солдат и офицеров, которых останавливал, чтобы проверить документы.
Никто из немцев не осмеливался поинтересоваться личностью майора из фельджандармерии. Знание языка и привычек гитлеровского офицера, диалект прибалтийского немца - все это не вызывало даже малейших подозрений у задерживаемых. Да и какие могут быть подозрения, если перед ними майор полевой жандармерии, которая безжалостно карает солдат за трусость. С такой службой лучше и не встречаться…
Майор фельджандармерии в сопровождении лейтенанта и солдата вышел из машины, поднял руку и остановил бронетранспортер, за которым шла колонна машин.
- Что случилось? - спросил офицер, который сидел рядом с водителем бронетранспортера.
Рубен изобразил улыбку:
- Майн гот! Это я у вас спрашиваю, что случилось, господин майор, ибо это вы показали русским свои пятки?
- Сплошной линии фронта уже нету! - оправдывался майор, сидевший в бронетранспортере. - А за Днепром "Восточный вал".
- Удивлен вашей информированностью, господин майор! - с сарказмом проговорил Рубен. - "Восточный вал" нужно оборонять! "Днепр - порог нашего дома. Если вы сдадите русским Днепр, вы больше не нужны Германии…" Так сказал фюрер!
При этих словах майор выскочил из машины и вытянулся. Дрожащим голосом он произнес:
- Так точно. Я вас понял. Все…
- Хорошо. Сейчас же сворачивайте на полевую дорогу. Переправа еще не готова. Ждите там до утра, - сказал Рубен уже спокойнее, показав направление, куда должна идти колонна.
- Спасибо, герр майор! Будет исполнено! - поблагодарил командир колонны.
Рубен небрежно козырнул. Крытые грузовики с солдатами, бронетранспортеры и несколько легковых лимузинов свернули с шоссе на грунтовую дорогу, идущую через небольшую ложбину.
Вскоре Рубен остановил обоз. Быстрым глазом определил, что самый старший тут лейтенант, и разговор с ним будет совсем не такой, как с майором, который командовал боевой частью.
- Вы, недоноски, куда?! - набросился на обозников майор фельджандармерии с руганью, позаимствованной у штурмбаннфюрера Вассермана, рассыпая искры из своих голубых сердитых глаз. - Как вы смели!
Несчастный лейтенант стоял и глотал слюну, не зная, что же такое он "посмел" и как быть дальше.
- Прочь с дороги! Вы мешаете автотранспорту! Переправы уже нет. Туда! - показал Рубен рукой. - Ждите распоряжений своих командиров!
Обозники, боясь даже оглянуться, свернули на ту же дорогу, по которой полчаса назад поехали машины.
Командира третьей колонны Рубен встретил зловещим полушепотом:
- Вы трус, герр гауптман! Фюрер сказал: "Кто отступает с Украины, тот больше не нужен великой Германии!.."
Гауптман щелкнул каблуками:
- Есть приказ. За Днепр…
- Вы больше не нужны Германии! Так сказал о таких, как вы, сам фюрер! - угрожающе выкрикнул Рубен и стал шарить по кобуре с пистолетом.
- Виноват. Извините… Я… Я… - давился словами напуганный гауптман.
- Вам читали приказ фюрера? - спокойно спросил Рубен. - "Днепр - порог нашего дома…" Вы это понимаете? - наконец он сменил гнев на милость. - Вы разве не знаете о том, что тут, на Днепре, нету переправы?..
- Не знаю, герр майор.
- Не знаете, что вас там просто разбомбят?
- Знаю, герр майор! Все знаю!..
- Наконец-то! - вздохнул Рубен и приказал: - Сворачивайте на полевую дорогу, замаскируйте машины.
И эту колонну Рубен спровадил к молодому леску. Он играл роль полевого жандарма уверенно, а временами и весело еще и потому, что, как и всегда, стремился вложить в эту "работу" все свое умение, всю душу, чтобы оправдать доверие генерала Шаблия.
Все проделанное командой Артура в первой половине дня казалось Рубену незначительным, и он был готов еще и еще отправлять вражеские машины на дорогу, где они могут стать мишенью для советских летчиков-штурмовиков. Через каких-то полчаса он передаст в штаб генералу Шаблию о сосредоточении немецкой техники вблизи шоссе, на полевой дороге под лесом.
Вновь и вновь выходил Рубен на шоссе и, расставив ноги, властно приказывал:
- Прочь с дороги! Выкидыши вы, а не арийцы. Трусы!
Наконец он нашел время отстукать в штаб радиограмму:
"ЗСТ-5". Молния. Пересек шоссе Пирятин - Киев. Немцы отступают к Днепру. В квадрате 45-80 наводится переправа, а в квадрате 45-76 скопление автомашин, тягачей, бронетранспортеров - около 500. Немедленно пришлите авиацию. Артур".
В ответ ему передали, что в этот квадрат выйдет наш танковый десант.
До самых сумерек майор фельджандармерии в сопровождении лейтенанта и солдата, которые стояли в стороне, но всегда были наготове, "регулировал" движение, проверяя документы и направляя автоколонны, идущие с востока, на дорогу между полем и молодым лесом. Машины и мотоциклы, направляющиеся на восток, Артур не трогал.
Когда же стемнело, к Рубену подошел Живица:
- А может, хватит? Там машин, наверно, уже в три ряда. А если танки не придут?
- Мы поставим мины вон там, - Рубен показал рукой. - Но это не выход. Нужно обязательно разгромить их колонны. Обещали ведь прислать танки. Еще напомню… - Артур вздохнул: - Если бы ты знал, как хочется, чтобы пришли танки! Это так важно для меня, так важно.
Уже ночью "опель-адмирал" добрался до перекрестка дорог, над которым поднималось четыре тополя. Машина остановилась под деревьями.
Ночь проходила в напряженном ожидании. Мысли каждого были там, на востоке, где над линией фронта пылало зарево, откуда должен прийти танковый десант.
Артур сидел у машины. Он страшно устал, но так и не смог заснуть всю ночь. Больше всего его беспокоила мысль, где же сейчас их отряд. Удалось ли бойцам Оленева, Колотухи и Стоколоса пересечь две шоссейные дороги и железнодорожную линию?.. Максим и Андрей не успели даже передохнуть с дороги после прибытия с правого берега Днепра, как генерал Шаблий срочной радиограммой снова послал их в дальний к опасный путь. Этот рейд пятой заставы означал, что войска Красной Армии выйдут к Днепру, также и к югу от Киева и партизаны должна помочь армейским частям форсировать реку. О том, что там действовали партизанские отряды, Оленев и Живица знали, даже встречались с ними, когда "заметали" от карателей свои следы. Но радиограмма Шаблия свидетельствовала о том, что между штабом и этими отрядами нет четкой, оперативной радиосвязи, как того требует обстановка на фронте.
Артуру почему-то припомнился Роман Шевченко. Дед был первым человеком на левом берегу, с которым встретился он, бежав из плена. Крепкий, высокий, в полотняных штанах и рубахе - в такой одежде ходили люди на Украине, наверно, сто и двести лет назад. В представлении Артура Рубена дед Шевченко словно всплыл из глубины столетий, стал воплощением духа народа, который испокон веков жил на этой великой славянской реке.