Но в том-то и дело, что Джебэ и Субудай не думали переправляться на правый берег Днепра, а целью союзников, собственно, и было изгнание врага с левобережья. Тем более, весна 1223 г. выдалась дождливой, вся степь покрылась зеленой травой и вполне могла прокормить в походе даже очень большое количество лошадей. Не было проблем и с провиантом для войска – по степи бродили брошенные половцами стада овец и коров. Ну а в победе огромной по меркам тогдашней Европы армии не сомневались, похоже, даже самые осторожные вожди. Все выглядело так, что монголы, скорее всего, вообще уйдут за Дон без боя и князья в лучших традициях Владимира Мономаха, "испив шоломом" донской воды, со славой вернутся домой. Избегая частых переправ, союзники двигались в междуречье левых притоков Днепра – рек Волчьей и Конки (современные названия), и через девять дней вышли к его водоразделу с бассейном Дона. Это было одно из ответвлений знаменитого "Золотого шляха", которым со времен хазар купцы ходили из Киева к Азовскому морю. Впереди шел передовой отряд, состоявший из половцев и "молодой" галицко-волынской дружины под командованием уже тогда известного своей удалью князя Данилы. Позади передового отряда двигался авангард главных сил – войско Мстислава Удатного. За ним следовала дружина Мстислава черниговского, а замыкала колонну дружина Мстислава киевского и галицкая тяжелая пехота. Тяжелые телеги с провиантом и доспехами не поспевали за войском, люди начинали изнывать от жары и пыли, армия опасно растянулась, но монголы и не думали атаковать. Субудай и Джебэ уже выбрали место для предстоящего сражения, которое обеспечивало монголам возможность свободного отхода и, наоборот, затрудняло противнику отход к Днепру в случае поражения. К тому же монголам наверняка было известно, что армия союзников не только невероятно растянута, но и в стане ее командиров отсутствует единоначалие, а Мстислав Удатный – всего лишь самый авторитетный военачальник.
Наконец 31 мая 1223 г. объединенное войско вышло к берегам реки Калки. Ее точное местоположение до сих пор вызывает споры, но большинство исследователей сходится во мнении, что это Кальчик, правый приток Кальмиуса, впадающего в Азовское море. (Сейчас длина Кальчика 88 км, площадь бассейна 1263 км2. Питание реки преимущественно дождевое и снеговое, на ней расположено Старокрымское водохранилище, которое используют для водоснабжения Мариуполя. Почти целиком Кальчик течет в современной Донецкой области Украины.) Река, в общем, небольшая, хотя, конечно, в XIII в. она была полноводнее, тем более весной. Обе стороны считали, что хорошо знают тактику боя противника. Но если Субудай и Джебэ получили от перебежчиков-половцев более-менее объективную характеристику боевых качеств врага, то Мстислав Удатный и другие военачальники наверняка видели в монголах обычных кочевников, пусть даже и более умелых и вооруженных лучше, чем обычно. А это было далеко не так.
Военная реформа Чингисхана состояла в усвоении лучших методов кавалерийского боя разных народов мира, в том числе и оседлых. В первую очередь она проявилась в разумном сочетании и применении легкой и тяжелой кавалерии. В сражении монгольская конница четко делилась на отдельные отряды. Между отрядами тяжелой конницы всегда оставались широкие проходы для конных лучников, чтобы они, осыпав противника градом стрел, всегда могли откатиться за спины тяжелой кавалерии, которая смыкала ряды и либо встречала противника уже копьями и саблями, либо сама продолжала атаку В любой момент ее ряды могли разомкнуться для нового налета легкой конницы. Этот процесс мог повторяться многократно до полного изматывания и дезорганизации врага. В монгольской армии существовала строгая (в разумных пределах) воинская дисциплина, жесткая субординация, беспрекословное единоначалие, категорически отвергались семейственность и землячество. И здесь Чингисхан во многом предвосхитил свое время. Постоянные, сначала междоусобные, а затем захватнические войны выдвинули среди монголов целую когорту талантливых полководцев.
Едва ли не на первое место здесь можно поставить Субудай-багатура. Некоторые историки вообще считают его одним из талантливейших полководцев средневековья и в становлении Монгольской империи отводят ему не менее важное место, чем Чингисхану. Субудай происходил из урянхаев (таежных монголов). Благодаря незаурядным способностям он уже в 25 лет командовал отрядом легкой конницы, постепенно став самым доверенным и талантливым среди полководцев Чингисхана. Субудай-багатур выиграл десятки битв на пространстве от Тихого океана до Черного моря, став среди монголов непререкаемым авторитетом. Забегая наперед, нельзя не вспомнить, что именно он, будучи уже в преклонном возрасте, потеряв в боях глаз и имея парализованную руку, выступит "начальником штаба" во время похода на запад внука Чингисхана – Батыя.
Джебэ-нойон в период становления Монгольского государства сражался в рядах противников Чингиса, но, попав в плен, перешел на его сторону. Тот никогда не забывал услуги, оказанной ему во время борьбы за власть. Но Джигоардай (так звали его на самом деле) оказался и талантливым полководцем, особенно проявив себя во время войн в Средней Азии. За умение управляться с луком Чингис прозвал его Стрелой (Джебэ).
Безусловно, монголами командовали их лучшие полководцы, но и в армии союзников находился и, конечно, играл ведущую роль один из лучших полководцев Восточной Европы того времени – Мстислав Удатный. Громкие победы над разными противниками только укрепили в нем уверенность в надежности традиционной тактики боя, принятой в Киевской Руси. Армии южных ее княжеств сражались в боевых порядках, напоминающих западноевропейские построения с основной ударной силой в виде богатырей-рыцарей и тяжелой конницы. В подобном строю можно было драться только на обширной равнине. В междоусобных войнах князья часто вообще требовали от противника выйти в "чисто поле" и сойтись, имея равные условия для боя.
Перед сражением войско обычно делилось на три полка. Наиболее мощным был центральный. Его разворачивали на основном направлении атаки и здесь же среди воинов, как правило, находился и сам командующий войском. По бокам располагались два фланговых, конных или смешанных подразделения. При наступлении центр перестраивался в клин – "свинью". При обороне он, наоборот, выгибался дугой, а фланги в это время пытались окружить врага со всех сторон. В борьбе с разными противниками, в зависимости от их особенностей, тактика, конечно, менялась. В боях с европейскими армиями упор делался на тяжелую кавалерию и не менее мощно вооруженную пехоту.
В борьбе со степными кочевниками были необходимы отряды легких конных лучников. Чаще всего они вербовались из их же среды. Большое значение имели боевые знамена – стяги. Это связано с тем, что и воины разных княжеских дружин, и отряды постоянных то противников, то союзников – венгров и поляков – имели более-менее одинаковый внешний вид. Учитывая, что при любом войске почти всегда находился контингент из "своих" кочевников, подобное затруднение неизбежно возникало и в войнах с половцами. Поэтому перед битвой войско строилось вокруг стяга, а во время сражения он служил для воинов ориентиром, местом сбора. Пропажа знамени из вида вызывала панику, иногда его захватывал противник и использовал как приманку. К тому же стяг служил своеобразной мишенью для врага – он показывал местоположение командования. Тем не менее, как и в других европейских феодальных армиях, украшенное трезубцами (разные князья имели свои варианты), религиозными символами и образами знамя считалось воинской святыней и всячески оберегалось. В целом, тактика, применявшаяся вождями собравшегося на Калке войска, в условиях тогдашней средневековой Европы и Передней Азии вполне себя оправдывала. Его неформальный командующий – Мстислав Удатный – был в этом плане полководцем-универсалом, побеждавшим теми или иными способами самых разнообразных противников. Методы ведения боя как европейских рыцарей, так и степных кочевников не были для него секретом. Тем трагичнее и нелепее выглядит катастрофа, разыгравшаяся в приазовской степи 31 мая 1223 г.
Утро этого дня началось вполне удачно. В жестоком бою союзные войска рассеяли монгольский сторожевой отряд. Затем последовало традиционное столкновение удальцов, и монголы снова проиграли и отступили. Наступила пауза, как оказалось, роковая для союзников. Князья так и не пришли к общему мнению – атаковать ли противника немедленно (так считал Мстислав Удатный и молодые князья, а под их давлением и Мстислав черниговский), или, выбрав удобную защитную позицию, остановиться на ночь, надеясь, что враг сам бежит без боя (на этом настаивал Мстислав киевский и командиры пехоты).
Монголы бездействовали, спор затянулся до полудня, общего решения так и не приняли, а дальнейшие действия союзников оказались наихудшими из возможных. Самоуверенность достигла такой степени, что каждый из князей решил действовать самостоятельно. Мстислав киевский остался в укрепленном лагере на правом берегу Калки, а волынская дружина Данилы и половцы хана Яруна начали форсировать реку. Следом за ними стали переправляться галичане, а неподалеку от них черниговцы, которые из-за самоуправства Мстислава Удатного чрезвычайно запоздали. После короткой перестрелки половцы и волыняне начали теснить передовые отряды монголов. Стрелы стали долетать уже до первых рядов основного монгольского войска, но Субудай не отвечал, и только когда отдельные части наступавших максимально оторвались друг от друга, отдал приказ своим воинам начать контратаку.