Бродяга завопил еще громче, и в голосе его зазвучала жалоба обреченного. Сергей понял, что с ним можно справиться голыми руками. Отдав ружье Атамураду, Сергей выхватил из ножен кинжал и полез в подземелье. Атамурад, затаив дыхание, молил Аллаха, чтобы дэв не съел Сергея. Странным показалось мальчику, что, спустившись в подземелье, пушкарь сразу замолчал. Подождав немного, Атамурад положил ружья и, дрожа, спустился под стену.
- Сергей-ага! - позвал он и, не услышав ответа, полез дальше. - Сергей-ага, где ты?! - Никто не отозвался, и Аташ заорал во всю силу: - Эй, ты, проклятый дэв, отдай его!
По-прежнему стояла жуткая тишина, лишь было слышно - где-то осыпался песок. Приглядевшись в тем ноте, Атамурад увидел светлое пятно впереди и сообразил: "Это другой выход!" Не раздумывая больше, мальчик кинулся к нему и вскоре оказался у внешней стены башни. От нее к реке шел крутой спуск, и по нему уже у самого берега крупными скачками несся за чудищем Сергей. Вот он прыгнул в камыши, а Сергей заметался перед обрывом н, наконец сообразив, что ему Дальше делать, побежал к привязанным у тамариска лошадям. Вскочив в седло, стал спускаться в камыши. Атамурад обежал вокруг башни, взял оба ружья и, тяжело волоча их, тоже направился к лошади, Добрав шись до нее, он остановился, не зная, что ему делать дальше, потому что ни Сергея, ни "дэва" нигде не было видно - оба исчезли в зарослях. Атамурад топтался на месте, оглядываясь по сторонам, и тут услышал голос Сергея;
- Ата-аш, давай подъезжай сюда! Я догнал его... Быстрее давай ко мне!
Атамурад поскакал на зов. Когда подъехал, то уви дел: Сергей и "дэв" сидят друг против друга, только "дэв" со связанными руками и вытаращенными от страха глазами. Сергей, поднимаясь, сказал:
- По обличию он туркмен, но пока не произнес ни одного слова, выдает себя за немого, а может, и вправду немой. Ты не слышал от отца - не упоминал он в разговоре о каких-нибудь немых злодеях?
Атамурад, все еще боязливо озирая дикаря, покачал головой.
- Ладно, поехали, - сказал Сергей и дернул за шиворот дикаря, отчего затрещала на нем грязная баранья шкура. Затем он привязал один конец веревки к связанному по рукам пленнику, другой - к седлу и велел ему идти впереди лошади.
До Ашака добрались поздно вечером. Все семейство сидело у войлочной кибитки на кошмах. Сергей спрыг нул с седла, отвязал веревку и потянул дикаря к людям.
- Рузмамед, взгляни на этого бездомного чужака, Это его, видимо, чабаны принимали за страшного "дэва" и о нем твердил твой сын. Мы схватили его в крепости Шах-Сенем.
Рузмамед и вскочившие чабан и подпаски обступили дикаря. Сразу же он был узнан.
- Да это же Соег! - удивленно воскликнул чабан, - Кровник Бегенч-Нияза! Он убил его родного брата и сбежал с глаз долой.
Услышав свое имя, дикарь испуганно замычал и затряс бородой. Рузмамед понял, что чабан не ошибся. Еще раз оглядев дикаря, спросил у чабана:
- Давно этот полоумный пролил чужую кровь?
- Давно, - отозвался чабан. - Это произошло в тот год, когда у меня родился первый сын, а второго еще не было. Но теперь они оба пасут овец. Бегенч-Нияз много лет искал этого негодяя, да так и умер, не отомстив за брата. У бедняги не было сыновей, только одни дочери - все вышли замуж и разъехались в разные стороны. Если рассудить здраво, Рузмамед, этому негодяю повезло.
Рузмамед посмотрел на Сергея:
- Сергей, ты поймал человека, он - твой пленник. Ты можешь продать его в рабство, можешь и помиловать.
Сергей усмехнулся.
- Сердар, на совести моей разных грехов много, но людьми я, слава Аллаху, не торговал. - И повернувшись к пленнику, спросил: - Эй, ты, есть ли у тебя родственники? Ты можешь идти на все четыре стороны!
- Есть, есть, - вдруг торопливо, хриплым голосом заговорил он и начал называть имена.
Чабан помог ему:
- Куня-Ургенчский он. Я даже помню, где стояли его кибитки. Завтра я отправляюсь в Куня, повезу шкуры и масло, заодно захвачу с собой этого оборванца,
На том и порешили.
VIII
Жизнь у Чинка шла своим чередом. Летели дни за днем. Незаметно подкрадывалась осень. Как-то раз Сергей и Атамурад сидели у кибитки - пушкарь доказывал заупрямившемуся отроку бесспорное, но тот ни в какую не соглашался.
- Все равно есть край земли! - твердил Атамурад. - Если все время идти и идти прямо и никуда не сворачивать, то достигнешь этого края.
- Откуда выйдешь, туда и придешь! - увещевал Сергей. Наконец, видя, что мальчишку ему не убедить, стащил с его головы тельпек, и, держа в руке, обвел другой вокруг. - Земля круглая, Аташ. Если прямо пойдешь, то обойдешь вокруг земли и вернешься туда, откуда вышел!
- Ой-бой! - восхитился Атамурад, но тотчас вновь усомнился: - А откуда ты знаешь, что земля круглая? Ты что - разве бывал в небе и оттуда видел, что она круглая?!
- Дуралей! - опять разозлился Сергей. - Чему же тебя учит твой мулла! Нет, ты извиняй меня, Аташ, но я вобью в твою голову все, что сам успел узнать... О картах ты, конечно, никогда не слыхал..,
Сергей только было сосредоточился, чтобы рассказать Атамураду о топографах и о том, как они составляют карты, и в это время от белой юрты донесся крик одного из подпасков, Сергей оглянулся и увидел скачущих к кибиткам всадников. По красным курте, круглым шапкам и поднятым пикам не трудно было догадаться, что это хивинцы. А раз хивинцы - значит, за Сергеем.
Взмыленные кони, вскидываясь на дыбы, остановились возле пушкаря. В ехавшем во главе сотни хивинце Сергей узнал Ниязбаши-бия. С ним рядом был Якуб - сын мехтера. Оба соскочили с седел и, улыбаясь, словно схватили за хвост жар-птицу, бросились к пушкарю:
- Сергей-ага, ты ли это, дорогой! - заверещал Якуб. - А мы думали, тебя уже нет в живых. Как хоро шо, что ты цел и невредим. Аллакули-хан давно ждет тебя!
- Подождет, - сурово ответил Сергей. - Поезжайте да скажите ему - нет для русского топчи-бия дороги Назад в Хиву.
- Сергей-ага, нельзя так, - испуганно сказал Нияз-баши-бий. - Наш маградит любит тебя больше, чем родного сына. Давай быстрей садись в седло - поедем.
Рузмамед стоял рядом, усмехался в бороду.
- Поезжай, Сергей, все равно теперь не отстанут. Возьми еды в дорогу.
- Эх, сердар... Кость бы им в горло! - выругался Сергей и обнял Рузмамеда. - Ладно, будь, как есть. Буду жив - найду тебя, а помру - плакать по мне некому.
Четыре дня небольшой отряд хивинцев с почетным пленником был в пути. На пятый въехали в столицу Хорезма.
Аллакули-хан принял Сергея сразу, пригласил в дастархану. Кроме хана и пушкаря, да еще слуг, которые подавали угощение, никого в комнате не было.
- Странные вы люди, русские, - говорил Аллакули-хан - У нас в Хиве по умершим женам вовсе не плачут. У каждого четыре жены, и если плакать по ним, то слез не хватит. А вы, русские, заводите себе по одной жене, оттого и жалости много. Завтра же, Сергей-топчи, поедем по дворам, и я сам выберу тебе самую красивую невесту.
Сергей, сконфузившись, возразил:
- Не надо, ваше величество. Когда потребуется, сам найду.
- Ну ладно, найди сам, - согласился хан. - А пока иди отдыхай, завтра я жду тебя...
Вернувшись на мехтеровское подворье, Сергей поднялся в свой дом. Торкнулся в дверь - закрыта. Вскоре откуда-то выскочила Меланья, пряча дряблое тело под хивинским халатом.
- Барин наш, Сергей Ликсеич... Боже ты мой! - засуетилась старуха. - А мы тут со своим мужиком, покуда тебя не было, обосновались.
- Вернулся вот... - мрачно сказал Сергей. - Иди-ка истопи мне баньку.
Часа через два Сергей, отмывшись, направился к цирюльнику.
Юсуп-ага сидел на пороге цирюльни, грелся на тускнеющем осеняем солнце. Увидев Сергея, не сразу узнал его. Лишь когда пушкарь заговорил, цирюльник встрепенулся:
- Вах, Сергей-джан, это, оказывается, ты! Прости старика... не узнал тебя... А если говорить по чести, то я совсем забыл о тебе. Думал иногда: Вот сбежал Сергей-ага от хана, и все равно кровь его в Хиве осталась..."
- Ладно, Юсуп-ака, не мути душу... Юлдуз жива-здорова?
- Жива, чего с ней сделается. Бабы они живучие.
- Одна... или мужа уже сыскала?
- О каком муже говоришь, Сергей-джан? Кому она нужна такая? Сын у нее уже большой. - Юсуп-ака повернулся и крикнул в мастерскую: - Эй, Азис, иди сюда!
На пороге появился мальчишка лет восьми, в грязной рубахе и плисовых потертых штанах, боязливо взглянул иа высокого плечистого незнакомца. Сергей внимательно оглядел его и перевел взгляд на цирюльника.
- Знает он, кто отец?
- Как не знать! Ты же не простой человек в ханстве!
Не только Азис - все его сверстники из нашего порядка знают о тебе...
Старик не договорил - увидел дочь. То ли услышав разговор, то ли почувствовав сердцем близкого ей чело века, вышла она из мастерской.
- Ну, ладно, Юсуп-ака, - заговорил Сергей.- Вид но, судьба меня привела к вам в дом... Подойди ко мне, Азис. Не бойся... Ты знаешь, что я твой отец? Знаешь?.. Это хорошо. Это для нас с тобой самое главное... А теперь пойдем к матери...