- Не вижу никакой чертовой штуки. - Он взялся за рупор. - Надеюсь, вы там не пьяны, мистер Слоун! - прорычал он, и это была не шутка. - Не выпускайте его из виду, мы будем поворачивать! - Он обернулся к мистеру Шульцу. - Разверните нас градусов примерно на восемь. Посмотрим, сможем ли мы разглядеть этот корабль-призрак мистера Слоуна.
"Бродяга" сделал разворот, и следующие несколько минут мы с мистером Домвилем трудились, нанося на карту новый курс, который теперь напоминал каракули лунатика. Я почувствовал, что нос корабля задирается кверху, а хвост, повинуясь рулям высоты, опускается. Неуклюжий маневр, к тому же перегружающий оба двигателя и стабилизаторы, зато капитан получил лучший обзор.
- Теперь мы нацелены прямо на него, капитан! - услышал я голос Слоуна в переговорной трубе.
Мне хотелось броситься вперед и прилипнуть к окну, но я не мог оставить свой пост. Капитан Тритус изучал небо в подзорную трубу.
- Клянусь троном Зевса, - пробормотал он, и, должен сказать, по рукам и шее у меня побежали холодные мурашки. - Там наверху что-то есть. Круз, попробуй вызвать его по рации!
Поскольку на борту не было штатного офицера-радиста, его обязанности возлагались на помощника штурмана - на меня. Я поспешил к древней рации, надеясь, что сумею вспомнить, что делать с этой уймой кнопок и переключателей. Я пристроил на голову наушники и взял микрофон. Рация уже была настроена на универсальную частоту, используемую воздушными кораблями.
- "Бродяга" вызывает судно, идущее зюйд-зюйд-вест с координатами 90'32'' долготы и 9'32'' широты. Пожалуйста, ответьте.
Ничего не услышав, я увеличил мощность и попробовал ещё дважды, тоже безрезультатно.
- Ничего, сэр, - сказал я капитану Тритусу.
- Попробуй на частоте сигналов бедствия.
Я быстро перевел стрелку в нужное положение и прислушался. В наушниках негромко шелестели атмосферные помехи.
- Нет, сэр.
- Неудивительно, - пробормотал мистер Домвиль. - На такой высоте, если только у них нет запасов кислорода, они все должны лежать без сознания.
Он был прав. Во всех полетных наставлениях говорится, что на высоте свыше шестнадцати тысяч футов запас кислорода обязателен. И ещё там должно быть холодно, холодно просто до смерти. Что могло заставить их забраться в такую высь? Я гадал, может, у них неисправны двигатели или они сбросили слишком много балласта и во время бури восходящий поток закинул их на эту жуткую высоту, - такая участь легко могла постигнуть и нас.
- Его пропеллеры даже не вращаются, - заметил капитан Тритус, прижимая подзорную трубу к глазам. - Экая развалина! Да он старше пирамид. Не могу рассмотреть название… - Он подтянул к себе рупор. - Мистер Слоун, вы уже разобрали его имя?
- Это… - Длинная пауза. - Капитан, я не вполне уверен, но думаю, что это "Гиперион".
Не произнеся ни слова, капитан Тритус отбросил мегафон и снова поднял к глазам подзорную трубу. Смотрел он в неё долго.
В командной рубке не нашлось бы никого, кто не слышал про "Гиперион". Это был корабль-легенда вроде "Марии Селесты" или "Колосса" - судов, покинувших порт и никогда не прибывших к месту назначения. Молва утверждала, что на "Гиперионе" перевозили огромные ценности. Он мог разбиться или быть разграблен пиратами. Но никаких следов крушения найдено так и не было. Спустя годы воздушные моряки время от времени утверждали, что видели его, всегда мельком и издалека и обычно туманными ночами. Ещё до моего рождения был сделан знаменитый фотографический снимок, предположительно запечатлевший "Гиперион" над Ирландским морем. Отец показывал мне его в книге. Впоследствии фото разоблачили как подделку. Это был корабль-призрак - занятная история, и только.
- Это он, - произнес капитан. - Ей-богу, я думаю, что он. Взгляните! - Он протянул трубу старшему помощнику. - Куртис, вы можете рассмотреть его название?
- Не могу разобрать, капитан.
- Да вы просто слепой, приятель! Это же ясно как день. Круз, марш сюда! У тебя, говорят, зоркие молодые глаза. Взгляни!
Я с готовностью поспешил в носовую оконечность командной рубки и схватил подзорную трубу. Когда я служил на "Авроре", то провел многие часы в "вороньем гнезде", вахтенным наблюдателем. И опыт обращения с подзорной трубой у меня был изрядный. Ещё до того, как поднять её к лицу, я заметил корабль невооруженным глазом. Я прикинул, что он не ближе чем в трех милях от нас, на вид не больше сигареты, с трудом различимый на фоне далекой черноты грозового фронта. Поспешно, пока его положение не изменилось, я прижал линзы к глазам. Даже широко расставив ноги для равновесия и держа трубу обеими руками, было непростым делом поймать далекий корабль в окуляр. Всякий раз, когда мне почти удавалось сделать это, "Бродяга" кивал или дергался и у меня в поле зрения оказывались облака и небо.
Мне удалось увидеть его лишь мельком: огромные гондолы двигателей, под воздействием стихий лишившиеся краски, искрящиеся инеем. Командная рубка почти полностью затянута льдом, солнечные блики вспыхивают в заиндевевших иллюминаторах. На наружной оболочке едва видны полустёртые ветрами буквы: "Гиперион".
- Это он, - выдохнул я.
От одного только взгляда на него меня пробрал озноб. Как он мог оказаться здесь, на такой высоте? Какая призрачная команда ведет его по небесам все эти сорок лет?
- Теперь он наш! - заявил капитан. - Мистер Домвиль, отметьте его место на карте! Приготовьтесь сбросить часть балласта, мистер Куртис.
- Сэр, мы уже на максимальной для нас высоте, - напомнил ему старший помощник.
- Это "Гиперион", мистер Куртис. По слухам, это прямо-таки летающий клад. Я намерен предъявить свои права на спасательное вознаграждение. Мы возьмем его на буксир!
Его речь не снискала восторженных возгласов, но и возразить никто не осмелился.
- Мы уже сбросили почти весь балласт, - настаивал встревоженный мистер Куртис. - Чтобы добраться до него, придется сбросить остатки.
- Пусть. "Гиперион" будет нашим балластом, когда мы спустим его вниз.
- Но нам ведь придется стравить ещё сколько-то гидрия, чтобы не разорвало газовые отсеки.
- Верно, мистер Куртис.
- Сэр, когда мы спустимся, то можем оказаться слишком тяжелыми.
- Топливо тоже можно сбросить. Выполняйте мои приказы. Это всё, что от вас требуется.
Я следил за их перепалкой едва дыша, потому что видел, что капитан Тритус одержим идеей добраться до "Гипериона". Он готов рискнуть своей жизнью, и нашими заодно, ради этого шанса разбогатеть. Когда мистер Куртис ничего больше не ответил, я не смог сдержаться:
- Сэр, если мне будет позволено сказать…
Он сверкнул на меня глазами, но ничего не сказал, и я поспешил продолжить:
- На высоте в двадцать тысяч футов "Бродяга" может пострадать. Его двигатели не рассчитаны на неё. А команда…
- Довольно, мистер Круз! Запомните, вы стажер и находитесь здесь только с моего дозволения.
- Сэр, но я боюсь, что гипоксия…
- Ступайте на свое место и держите рот закрытым! Я сообщу об этом нарушении субординации. Я не намерен цацкаться с плохо воспитанными сопливыми мальчишками из Академии!
Я с пылающим лицом пошел к столу для прокладывания курса. Остановить капитана Тритуса мог разве что мятеж.
- Мы сыграем в "спешащего домой ангела", - объявил капитан экипажу.
"Спешащий домой ангел" означает крутой и очень быстрый взлет - словно ангел торопится вернуться на небеса - и применяется обычно только в чрезвычайных ситуациях. Я предположил, что капитан надеется: если проделать это быстро, мы меньше пострадаем от высотной болезни при подъеме. Он пытался надуть мать-природу.
- Мы будем там меньше чем через десять минут, - заверил команду Тритус. - Заведем на корабль носовые лини "Гипериона" и закрепим их. А теперь, мистер Куртис, открыть передние танки!
Люк перед командной рубкой открылся, и я увидел в иллюминатор, как жалкие остатки нашего драгоценного балласта летят в море. Теперь, когда нос стал намного легче кормы, он задрался ещё выше, чем прежде. Я услышал, как могучие моторы "Бродяги" взревели на полных оборотах, увлекая нас в небо.
- Скорость двадцать два аэроузла, - сказал мистер Куртис.
- Двенадцать тысяч пятьсот футов, - доложил мистер Шульц.
- Это безумие, - тихо сказал я мистеру Домвилю.
Он коротко кивнул, и я бы сказал, что он держался изо всех сил, стараясь не дрожать. Я взглянул на термометр, висевший возле соседнего иллюминатора. Ртуть уже опустилась ниже нуля. Мистер Домвиль искусно наносил новые данные на карту, отмечая широту и долготу "Гипериона". Я смотрел на цифры.
Смех капитана заставил меня обернуться, потому что такого звука мне ещё не доводилось слышать прежде. Он был грубый и какой-то полузадушенный - словом, не из тех звуков, которые прилично издавать прилюдно.
- Представляете выражение их лиц, когда мы объявимся в порту с "Гиперионом" на буксире, а? - сказал капитан Куртис, довольный чрезвычайно.
Он потянулся за подзорной трубой и уронил её. Наклонившись за нею, он на мгновение неуклюже покачнулся. Когда наконец Тритус сгреб трубу и приставил её к глазу, то издал ещё один смешок.
- Поразительная удача! - заявил он. - Она просто-таки поджидала нас здесь все эти годы, а, мистер Беатти?
- Точно, сэр, - весело отозвался мистер Беатти, стоящий за штурвалом. Он улыбался.