- Но французы полагают именно так. Это выражение часто встречалось в старых учебниках по английскому языку.
- О’кей, о’кей, кажется, я понял! - Все внимательно смотрели на меня, словно ожидая, что я наконец-то расхохочусь. - Имелось в виду что-то вроде "моего извозчика вдруг ударило молнией".
- Что? - На этот раз французская составляющая нашей сборной оказалась в замешательстве.
- Это из наших учебников, - объяснил я. - Теперь я вас понял. - С этими словами мое лицо озарила улыбка первооткрывателя. Присутствующие закивали в ответ. Недопонимание рассеялось, проблема разрешилась! - Но это не меняет главного: название ужасно. - Я счел нужным сообщить об этом для их же блага. Ради успеха проекта.
- О!
- Ты твердо уверен, что нужно выбрать "Время чаепития"? - Энтузиазма в голосе Жан-Мари не было. - В нем не хватает какой-то яркости, что ли…
- Да нет же, нет. Это всего лишь рабочее название. Думаю, нам стоит определиться с конкретным брендом, только проанализировав рынок. Хорошо, если вам не нравится "Время чаепития", как насчет "Чай на двоих"?
- Ну нет, - возразила Стефани. - Эт тоже звучит слишком скучно. Нужно что-т забавнуе. Как Биер… нарр сказал, что-т с анлийский юмэр.
- И… эээ… что, если мы назвем "Чайное кафе"? - предложил Марк.
- "Чайное кафе"? - Я снова пребывал в замешательстве.
- Ага. "Чайное кафе", - подтвердил он.
Стефани согласно закивала головой. "Отличная идея", - выражал ее взгляд.
- "Чайное кафе"? Но в этом опять же нет ничего английского.
- Да, - категорично заявила Стефани. - У вас ведь полно имьен с апострофом. Бар Гарри, статуя Свободы. Ведь все это пишится с апостроф.
- "Бруклинский мост", - вновь отозвался Марк.
- "Трафальгарская площадь", - вставил Бернар.
- Н-е-е-е-т…
- "Роллс-ройс", - пришел Бернару на ум удачный вариант.
- Нет!
"Где они понабрались этого ужаса?!"
- Во Франции подобные названия считаются типично английскими. - Жан-Мари снова выступал в роли переводчика. - На Елисейских Полях есть американское кафе под названием "Бутербродное кафе".
- Именно так, - подтвердила Стефани, тыча пальцем в стол.
- О’кей, оно может так называться, я не спорю. Но английским тут и не пахнет, - настойчиво продолжал я. - Это все равно что вы назвали бы место для лагеря un camping, а место для парковки un parking. Вы можете считать, что это звучит по-английски отлично, но это не так.
- О! - Стефани с мольбой в глазах посмотрела на Жан-Мари. Как-никак, а он судья. "Что это было? Нападки на французский язык? Желтая карточка, не меньше!"
- Каждой стране свойственно брать что-то из культуры другой, - начал Жан-Мари. - Когда я был в Англии, то заметил, в меню всех ресторанов присутствовало клубничное крем-брюле. Но крем-брюле - это крем-брюле. Почему бы не изобрести клубничный багет? Или клубничный камамбер?
Французы одобрительно закивали в ответ на строгое, но справедливое возмездие со стороны своего шефа.
- Да, это все равно чт вы, англейчане, льете опильсиновый сойк в шампайнское, - присоединилась Стефани. - Merde! - выругалась она на французском.
Остальные в знак солидарности сморщили носы при упоминании такого надругательства над их святыней.
- А вы добавляете черносмородиновый ликер в шампанское, чтобы получить кир-рояль.
Я прочитал это в путеводителе, но тут же пожалел о сказанном: французы злобно зыркнули в ответ на проявление моего английского остроумия вкупе со всезнайством.
Жан-Мари поспешил смягчить возникшее напряжение:
- Необходимо провести анализ рынка. Выяснить реакцию и восприятие предложенных сегодня названий и иных вариантов. А потом составить список предложений.
- Точно. - Я согласно закивал, как кивает пластиковая овчарка на панели автомобиля. Блестящая мысль французского дипломата - за нее надо ухватиться!
- Тогда, может, Бернар возьмется за это? - предложил Жан-Мари.
Бернар улыбнулся. Кто бы сомневался - именно такой человек, как он, справится с работой на "отлично"! Судя по загоревшемуся в глазах Бернара огоньку, я мог точно сказать: этот малый преисполнен уверенности в том, что сможет убедить исследователей общественного мнения в гениальности собственных идей.
- Ну и отлично, мудрое решение! - резюмировал Жан-Мари. - Встреча прошла в истинно английском духе! Я имею в виду, что мы сразу приняли какое-то решение!
Решение?! Мы не смогли договориться и готовы заплатить неведомым консультантам со стороны, которых с легкостью подкупит парень с бредовыми идеями в голове из нашей же компании! Мне все это не казалось таким уж мудрым. Но это была первая встреча с французскими коллегами и первые переговоры. Мне многому предстояло научиться.
За пределами офиса мои попытки интегрироваться во французское общество также не вселяли оптимизма.
Жан-Мари оплачивал мое проживание в отеле, располагавшемся в километре западнее Триумфальной арки, что на самом деле с трудом можно было назвать Парижем. Отель находился как раз за восьмиполосной магистралью, носящей романтическое название - авеню Великой Армии. По ней из Парижа можно попасть прямо к небоскребам делового центра под названием Ла Дефанс.
Отель оказался неприметным современным зданием из бетона, цветом напоминающего снег, на который успела помочиться собачка. Отделка моего номера была выполнена точно в такой же цветовой гамме. Подразумевалось, что номер двухместный, но я видел единственный способ для пары уместиться на клочке предоставляемой им площади - заняться любовью стоя. Возможно, это был хороший вариант, но действия подобного характера за время моего пребывания там случались не часто.
Как бы то ни было, а район под названием Нейи считался фешенебельным. Правильно было бы произносить как "Ней-и", а не "Нью-ли", как в общем-то я и называл его все время, пока жил там. Ничего примечательного там не было, разве что две-три торговые улицы с кучей мелких магазинчиков, которых уже не сыскать во всей Великобритании. Рыбные магазины, сырные лавки, ларьки, торгующие шоколадом, прилавки с сырым и уже приготовленным мясом, лотки с кониной и даже отдельная палатка, торгующая исключительно жареными цыплятами.
И вот однажды, когда батарейки в моей мини-хай-фай системе в очередной раз впали в кому, я решил отправиться в местную мастерскую за сетевым адаптером.
Была суббота, я вышел из дому и наконец-то отыскал витрину небольшого магазинчика, заваленную всяческими радиоштучками, вспышками и другими электрическими вещицами.
Зайдя внутрь, я обнаружил длиннющий стеклянный прилавок с бесчисленными отпечатками пальцев на нем. Всюду навешанные полки, забитые чем попало, начиная с крошечных батареек до пылесосов и кухонных комбайнов. Среди всех этих ящиков и отсеков я отыскал глазами средних лет мужчину в серой нейлоновой куртке, с таким же серым, бесцветным лицом. Ни дать ни взять, парижский кузен семейки Адамс.
- Здравствуйте, - улыбнулся я, словно заранее извиняясь за свой ужасный французский.
В ответ он оценивающе посмотрел на меня из-под торчащих во все стороны, словно колючая проволока, бровей. Судя по всему, никаких светлых ассоциаций мой облик в его голове не вызвал.
Вот здесь, возможно, имеет смысл уточнить, что в тот момент на мне был не костюм от Пола Смита, а оранжевая рубаха, купленная однажды на блошином рынке на Портобелло. Мне казалось, что ее цветочный орнамент, словно родившийся при взрыве на гавайской фабрике красок, придавал моему виду непосредственность и дружелюбие. Особенно в сочетании с удлиненными шортами и кроссовками огненно-красного цвета, напоминающего цвет огнетушителя. По моим наблюдениям, редкий житель района Нейи мог одеться во что-либо похожее. Но на дворе стоял теплый осенний день, и мне в голову не могло прийти, что подобный прикид может значительно сократить шансы купить электроприбор.
- Je… - Открыв рот, я понял, что не знаю французских слов для хай-фай системы, силового провода, штепселя, адаптера, и, если уж совсем честно, как по-французски сказать "электричество", я тоже не знал. Вот в Великобритании, если тебе нужно что-нибудь из электротоваров, ты просто заходишь в супермаркет и сам отыскиваешь все необходимое. В самом худшем случае ты можешь просто показать пальцем на требуемый предмет.
- J'ai un ha-fa… - Я снова решился заговорить на французском, с особой тщательностью имитируя возрастающую интонацию в конце предложения.
Продавец не выглядел озадаченным, что вселяло уверенность, но и особого интереса не проявлял. Решив бороться до конца, я отважился нырнуть в лингвистические дебри глубже: