–..запрещаю светила на тверди небесной для отделения дня от ночи, запрещаю утро, день, ночь и вечер…
"Будь, что будет! Лезу!", – и незрячий премьер изо всех сил налег задом на люк.
– … запрещаю свет, тьму и Слово, аминь!
Дмитрий Анатольевич выполз на площадку колокольни и выпрямился в полный рост, ожидая услышать городской шум и почувствовать на лице дуновение весеннего ветра.
Однако на колокольне премьера встретили полное безмолвие, неподвижность и пустота.
Дмитрий Анатольевич распахнул веки, но ничего не изменилось.
Бесконечный беззвездный мрак окутывал кремлевскую башню.
– Владимир Владимирович! – позвал Медведев.
Космос молчал.
"Имеет ли смысл разрешать теперь здесь твиттер?" – подумал бывший премьер и оглядел пустоту.
Крохотные, бесконечно далекие огоньки блестели там, где всего час назад проходила сухопутная граница Российской Федерации.
"Нет, не имеет", – твердо решил Дмитрий Анатольевич.
Свалив гору ответственности с плеч, Медведев успокоился, повеселел, оттолкнулся от дощатого перекрытия и сквозь первозданный мрак поплыл туда, где, по его представлению о космографии, подмигивали и дрожали красноватые огоньки Китая.
Иванов спускается в ад
– Дмитрий Викторович, я не могу… Мне до зарезу надо ребенка из детского сада забрать до шести…
– Да не волнуйтесь вы так, в аду время бежит быстрей, чем на Земле, поэтому вы не только не опоздаете, а напротив, я вас сегодня даже пораньше отпущу. Лады?
– Ну… Тогда хорошо. А как мне попасть в ад?
– Вам надо согрешить… Господи, да шучу я! Вот ключ от технической комнаты, там в углу пластиковый лючок. Держите инструкцию, тут все понятно написано. Возьметесь зубами за провод и нажмете кнопку, вас встретят с табличкой, подпишете бумаги, вас проводят на выход, все.
– В случае чего позвонить оттуда можно?
– За счет компании – нет.
Иван Петрович вздохнул, прижал папку с документами к груди и обреченно вышел из кабинета директора.
В указанном месте обнаружился лючок, за ним – серый провод, похожий на сетевой, совсем не толстый и не страшный.
Пакетик с одноразовыми клеммками лежал на полочке.
"Гигиена!" – подумал Иван Петрович, прицепил клеммник, послюнявил его хорошенько и зажал зубами.
Кнопка тоже выглядела буднично – беленький офисный выключатель со вставленной за прозрачное окошечко бумажкой "Нажать один раз".
В туалете за стеной технички кто-то спустил воду, щелкнул замком кабинки и, насвистывая "Все, что в жизни есть у меня", принялся мыть руки.
Иван Петрович послушно нажал один раз и попал в ад.
В аду на выходе из портала его и вправду ждал человек с табличкой – это была Мария Алексеевна из бухгалтерии.
Она проводила Ивана Петровича в приемную главного бухгалтера, в которой Иван Петрович прождал (по его внутренним ощущениям) около двух лет.
"Господи, не посылай меня сюда навечно!" – разглядывая сертификаты на стенах, молился в аду Иван Петрович.
Наконец, бумаги, которые нужно было подписать, были подписаны, Мария Алексеевна явилась вновь и отвела Ивана Петровича обратно в техничку-портал.
Там Иван Петрович снова нажал кнопку и переместился на Землю.
"… что в жизни есть у меня", – все еще насвистывал кто-то в туалете за стеной.
Иван Петрович перекрестился, выплюнул электропровод, закрыл техничку на ключ, отнес пахнущие серой бумаги Дмитрию Викторовичу и, как ему и было обещано, в 16:50 покинул офис.
Московские кочевники
Первое упоминание о жужанах в Москве восходит к 90-м годам XX века.
Известно, что они прикочевали откуда-то с павелецкого направления на электричках и расселились на привольных просторах Южного округа Москвы, потеснив пришедших ранее татабов, киданей и шивэйцев.
Хорошо владея традиционными орудиями кочевников – железным скребком и бензокосилкой, жужане совсем не умели класть плитку и клеить обои, поэтому не составили конкуренции местным племенам булгар и печенегов, традиционно живущих ремонтными работами.
О верованиях жужан известно, что рядовые кочевники поклонялись Участковому, жертвуя своему божеству время от времени пятисотрублевые купюры, а родовая знать исповедовала культ ОВиРа.
В 6 году от сотворения мира по жужанскому летоисчислению (1997) жужанский каган Ашидэ увел свой народ из Москвы в сторону Щербинки, чтобы переждать "бедствие" – празднование 850-летия столицы.
В Щербинке жужане столкнулись с новым врагом – уйгурскими племенами докуз-огузов. Вспыхнула война.
Вооруженный велосипедными цепями и крестовыми отвертками, народ докуз-огузов оказался грозным противником.
Решающим сражением стала битва в лесопарке в районе пересечения улиц Маршала Савицкого и Брусилова (известная под названием "Брусиловский прорыв"), на которую жужане пришли с черенками от лопат.
Ценой больших потерь им удалось одолеть уйгуров и навсегда прогнать их из Щербинки.
Далее сведения о жужанах крайне скудны, известно только, что "тощий год" (кризис 1998-го) они провели где-то на юге Московской области, сортируя мусор.
Новый Каган Кэтугань, сменивший своего дядю Ашидэ, пойманного миграционной службой, воткнул свой лом во дворе дома № 7 по Бирюлевской улице и тут же снесся с ближайшими соседями – племенами абаров и мукри, составляющими народ тюргешей, а также с племенами булагатов, эхиритов, хоринцев, хонгодоров, сартулов, цонголов, табангутов, хамниган и другими великими кочевыми народами Чертанова и Бирюлева.
Союз племен под предводительством жужан формально просуществовал до 20 года от сотворения мира (2011), хотя в большинстве своем составляющие его народы потеряли страсть к кочевой жизни, получили гражданство РФ и теперь населяют южные пригороды столицы.
О былой славе и традициях московских жужан напоминают лишь орхонские руны, которые и теперь можно встретить напротив фамилии Путина в избирательных бюллетенях избирательных участков избирательных комиссий различных административных округов города Москвы.
И о погоде…
– …Так на Дубининскую или на Дубнинскую?
– Мне пофиг.
– Это разные концы Москвы.
– Сказал, пофиг.
Смышленый таксист сразу перестал спорить. Помятая "Деу" взревела мотором и мягко выкатилась на проспект.
– Что с Германией? – ценя время, сходу начал Иванов.
– Да погоди ты! – Таксист откинул бардачок и кивнул. Иванов демонстративно выключил мобилу, обмотал фольгой и кинул в ящик. Дверца захлопнулась.
– Так как дела на западном фронте?
– Я тут вез одного мужика, – начал таксист издалека, – у него кум полярник. Сидит на льдине и, короче, до него американский вайфай добивает. Иногда. Редко. Так вот, говорит, наши про войну все брешут.
– Это понятно. – Иванов взмахнул, как курица, руками, показывая степень доверия к новостям. – А конкретно, как там?
– Короче, нет никакого западного фронта.
– Как это?
– А вот так. Более того, не победил Путин на Евровидении, и даже не участвовал. Поэтому и на приз претендовать не мог.
– А чего ж они Рязань разбомбили?
– С Рязанью мутно. Я тут вез одного мужика, короче, говорит, вроде бы в Рязани то ли казаки, то ли татары были. Он сам доехал до Коломны, дальше дороги нет, блокпост и поперек плакат "Ежегодной Олимпиаде Быть!" и значок радиации. А местные говорили, что Рязань цела, сидит там какой-то атаман, и они туда каждую неделю самогоном торговать ходят.
– И они под это дело списать ее решили? – догадался Иванов.
– Типа того. Вообще, все к югу под татарами, до самой Чечни. И вот там настоящая война, а в Берлине нашей армии нет, и Кугельшрайбер мы не взяли, и вообще, не может такого города быть, потому что "кугельшрайбер" по-немецки "шариковая ручка".
Иванов пожевал губами, переваривая новость.
– Бомбардировки взяты из фильма "Марс атакует", если присмотреться, видно, что у немцев зеленые головы из-за касок торчат. – Иванов задумчиво кивнул, про каски многие замечали. – А где поляки цветы нам на броню кидают – это вообще "Четыре танкиста и собака". Я вез полковника, который лично дизайнеров расстреливал, которые всю эту пургу в фул-ХэДэ раскрашивали, но он просил себя не называть.
– Зачем расстреливал?
– Чтоб не проболтались.
– Кстати, о дизайнерах. У меня знакомый есть, – начал Иванов, чувствуя, что настала его очередь, – близкий друг, человек надежный. Говорил, что его начальник по секрету рассказывал, что к ним приходили визитки делать "Третий секретарь посольства РФ в Независимой Уральской Республике".
– Это вероятно, – кивнул таксист, выкидывая бычок в форточку. – Недавно вез семью – откуда? – говорю. Они – с Путинбурга. Ага, конечно! Беженцы из Сибири, нелегалы… Так они рассказывали, что на Урале китайцев отбили, и там вроде даже Интернет есть. Теперь понятно почему.
– Вся Сибирь под китайцами?
– Почти вся. Достань карту.
Иванов отвернул пухлый козырек над сиденьем, и на него посыпались страницы ветхого атласа.
– Ты че, отмечаешь что ли?
– Что я псих, себе срок зарабатывать? На словах расскажу.
Иванов разложил на коленях две половинки ветхой карты Советского Союза. Таксист, бросив руль, как в прогнозе погоды, принялся показывать руками продвижение геополитических фронтов.
– А как же ЧМ? – удивился Иванов, когда таксист щедро отрезал столицу проведения в пользу восточного соседа.