ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ
Принц-ботаник
- Ты знала о том, что Уолт живет в палатке? - спрашиваю я Мэгги. Мы идем, держа в руках пакеты с конфетти.
- Нет, - говорит Мэгги недоверчиво. - Зачем ему жить в палатке?
- Отец узнал, что он гей, и не позволяет Уолту спать в доме.
Мэгги качает головой:
- Ох уж этот Ричард. Он, конечно, глупый человек, но никогда бы не заставил Уолта спать на улице.
Мэгги наклоняется ко мне и переходит на громкий шепот:
- Уолт становится чертовски театральным. Раз уж он теперь… Ну, ты поняла.
- Гей?
- Ну, да, - отвечает она, когда мы входим в спортзал.
Гм. Не слишком уж она добросердечна для близкой подруги.
После того как я узнала, что Уолт живет в палатке, я подумала: а ведь он прав, я была слишком зашорена, чересчур погружена в свои переживания по поводу Себастьяна и его предательства. Я практически не замечала, что творится с друзьями. Вот почему я согласилась, когда Мэгги попросила меня помочь ей украсить спортзал перед выпускным вечером для старшеклассников. В виде исключения, заверила я себя. Это только ради того, чтобы провести время с Мэгги.
- О, прекрасно! - восклицает Джен Пи, вскакивая из-за стола. - Конфетти. Вам удалось найти двенадцать пакетов?
- Угу, - кивает Мэгги.
Джен Пи критически оглядывает пакеты, которые мы держим в руках.
- Я не уверена, что этого достаточно. Как вы думаете, нам этого хватит?
По виду Мэгги можно подумать, что она - генерал, который только что потерпел поражение. Хорошим организатором она никогда не была. Я удивлена тем, что она так долго продержалась в комитете, занимаясь планированием.
- А сколько конфетти понадобится по твоему мнению? - спрашиваю я.
- Ладно, кладите сюда, после разберемся, - распоряжается Джен Пи, указывая туда, где уже лежат груды вымпелов и рулоны шелковой бумаги. Мы уже собираемся уходить, но она еще не закончила разговор.
- Кстати, - спрашивает она Мэгги. - Ты читала статью в "Мускатном орехе"? Где говорится о том, кто будет королевой и королем выпускного бала? Пинки Уизертон прав. Как может Донна ЛаДонна быть королевой, если она собирается привести парня, который не учится в нашей школе? Кому интересно смотреть на фотографии с выпускного вечера старших классов, не зная даже, кто был у них королем бала? Синди Вианде и Тимми думают, что королем и королевой должны быть они. Но я тоже рассчитываю посоревноваться за право быть королевой. Если бы у меня был парень, я бы так и сделала.
Джен переводит дыхание, слегка подталкивает Мэгги локтем и продолжает:
- Но Пинки правильно сказал: никогда нельзя знать заранее, чем все закончится. Вы с Питером могли бы выступить в роли темных лошадок. В конце концов вы уже шесть месяцев встречаетесь.
Укладывая принесенные пакеты с конфетти, я думаю о том, какого монстра я, похоже, породила.
В статье Пинки Уизертон, которая вышла в "Мускатном орехе" за эту неделю, говорится, что каждая пара из числа старшеклассников имеет право претендовать на титул короля и королевы выпускного бала. Теперь об этом судачит вся школа. Каждый раз, стоит мне обернуться, я тут же слышу, как кто-нибудь цитирует статью: "Мы должны обсудить каждую пару, оценить вклад, привнесенный ею в дело развития школы, а также то, насколько искренне партнеры любят друг друга". Не знаю, что заставило меня вставить фразу об искренности отношений. Вероятно, я сделала это затем, чтобы Себастьян с Лали даже думать не смели о том, чтобы претендовать на право быть королем и королевой.
Мэгги переполняют эмоции:
- Я никогда не хотела быть королевой бала.
Да я бы умерла, если бы мне пришлось стоять на виду у всех.
- Правда? А мне бы понравилось. Каждому свое, верно? - говорит Джен Пи, похлопывая Мэгги по плечу. Затем она смотрит на меня проницательным взглядом и отходит.
- Да уж, - говорю я чуть слышно. Я украдкой гляжу на Мэгги. Вид у нее растерянный.
Может, и не стоило писать эту статью.
С того дня, как состоялся дебют Пинки Уизертона в "Мускатном орехе", прошел уже месяц. Все это время Пинки Уизертону пришлось трудиться в поте лица, так как его статьи выходили каждую неделю. За это время вышли: "Рабовладельческая сущность клик" о девочке, ставшей всеобщей "шестеркой" в надежде услужливостью пробить себе дорогу наверх, "Принц-ботаник" о парне, который был ботаником в младших классах и стал донжуаном в старших, и наконец "Каслберийское дерби! Кто станет королем и королевой выпускного бала?". Пинки закончил еще одну статью - "Как украсть чужого парня? О тех, кто крадет и кого крадут" - почти неприкрытая сатира на отношения Себастьяна и Лали. Однако Пинки пока придерживает эту статью с целью опубликовать ее в последнюю неделю своего пребывания в школе.
Пока суд да дело, я сняла фотокопии со всех пяти статей и отослала их в Нью Скул. Джордж настоял, чтобы я позвонила туда и удостоверилась в том, что копии попали по назначению. Обычно я не проверяю, получил ли кто-то корреспонденцию, которую я ему направила. Однако Джордж убедил меня сделать это, сказав, что в мире много людей и их интересы часто пересекаются. Для того чтобы иметь дополнительное конкурентное преимущество, стоит порой сделать лишний, звонок, чтобы нужные люди запомнили твое имя. Со своей стороны я внесла предложение пробежаться по холлу Нью Скул голышом, но, кажется, шутка Джорджу не понравилась. В общем, пришлось позвонить.
- Да, мисс Брэдшоу, - ответил мне глубокий и звучный мужской голос на другом конце линии. - Мы получили ваши публикации и свяжемся с вами.
- Когда?
- Мы свяжемся с вами, - повторил мужчина и повесил трубку.
Мне, наверное, никогда не стать слушателем этой программы.
- Она такая наглая! - восклицает Мэгги, нахмурившись.
- Джен Пи? Я думала, она тебе чем-то даже нравится.
- Сначала так и было. Но уж слишком она дружелюбна, тебе не кажется? - Мэгги загоняет пакеты с конфетти на место ногой. - Она все время где-то поблизости. Я клянусь, Кэрри, с той самой поры, когда Пинки Уизертон написал статью о Питере…
О-хо-хо… Только не это.
- "Принц-ботаник"? - спрашиваю я. - Откуда ты знаешь, что там говорится о Питере?
- А о ком же она еще может быть? Что, в школе есть еще какой-то парень, который, как Питер, был ботаником в младших классах, пока я не превратила его в крутого парня?
- Хм… - говорю я, припоминая текст статьи.
Такие работы всегда овладевают школьницами последние классов в сентябре. Если ты - девушка-старшеклассница, ты начинаешь оглядываться и думать о том, будет ли у тебя парень, который мог бы составить тебе пару во время выпускного. И если такого парня нет, то где его найти? В результате таких раздумий и появляются принцы-ботаники.
Вы смотрели свысока на этого парня в младшей и средней школе. Сначала он был коротышкой с писклявым голосом. Потом он стал долговязым парнем с угрями. А потом что-то произошло. Его голос стал глубже. Он стал носить контактные линзы. И вот вы сидите рядом с ним на уроке биологий. Вы думаете о том, что, в сущности, вам нравится этот парень.
У принца-ботаника есть, свои плюсы. Он не привык к тому, что все считают его классным парнем, и не развращен этим. Наоборот, он знает, что такое благодарность. На него не кричал тренер, его не топтали на тренировка, школьной команды. Поэтому в его душе достаточно тепла и доброты. Вы можете ему доверять…
Мэгги складывает руки на груди, смотрит вслед Джен Пи и продолжает:
- С тех пор как в газете появилась эта статья, Джен Пи охотится за Питером. Ты только посмотри, как она на него смотрит…
- Перестань, Мэгвич. Я уверена, ты не права. Кроме того, Питеру никогда не понравится Джен Пи. Он ненавидит таких девочек.
Мэгги не согласна со мной. Она качает головой:
- Не знаю, Кэрри. Он изменился.
- В каком смысле?
- Похоже, он считает, что заслуживает большего.
- Лучше тебя никого нет, Мэгз, - говорю я ей нежно. - И он знает об этом.
- Может, он и знает, но Джен Пи на это наплевать.
Затем, словно для того, чтобы проиллюстрировать наш разговор, в спортзал входит Питер. Мэгги машет ему, но он ее не видит, возможно, по причине того, что Джен Пи молниеносно подбегает к нему смеясь и размахивая обеими руками. Питер кивает ей и улыбается.
- Мэгги… - произношу я, обращаясь к подруге, которой, оказывается, и след простыл.
Я нахожу ее на стоянке. Она вся в слезах, сидит в своем "Кадиллаке", заперев двери.
- Мэгги, - зову я, стучась в ветровое стекло.
Она трясет головой, потом закуривает и, наконец, опускает боковое стекло.
- Что?
- Мэгги, перестань. Они просто разговаривали.
Да-да, точь-в-точь как Себастьян и Лали. Они поначалу тоже просто разговаривали. Мне становится не по себе.
- Впусти меня.
Мэгги отпирает двери, и я заползаю на заднее сиденье.
- Зайка, у тебя паранойя.
Эх, боюсь, не паранойя это. Может, в этом есть доля моей вины? Если бы я не написала статью о принце-ботанике…
- Ненавижу Пинки Уизертона, - жалуется Мэгги. - Если я его когда-нибудь встречу, выскажу все, что думаю. Из-за этой статьи Питер заважничал. Думает, он подарок судьбы.
Внезапно Мэгги поворачивается ко мне.
- Ты же пишешь для "Мускатного ореха". Должна бы знать, кто такой Пинки Уизертон.
- Мэгги, клянусь, не знаю.
- Ну, хорошо, - спрашивает она и щурится на меня с подозрением. - А кто тогда знает?
- Не могу тебе сказать, - беспомощно отвечаю я. - Человек, который скрывается под псевдонимом Пинки Уизертон отдает статьи Гейл, а та…