- Кто такая Гейл? - требует ответа Мэгги. - Может, она и есть Пинки Уизертон.
- Не думаю, Мэгз, - отвечаю я, разглядывая ногти. - Гейл все-таки еще в младших классах.
- Мне нужно поговорить с Питером.
- Это хорошая мысль, - отвечаю я ласково. - Уверена, Питер, сможет все объяснить.
- Стало быть, ты на его стороне?
- Я на твоей стороне, Мэгги. Просто стараюсь помочь.
- Тогда найди его, - командует она. - Иди в спортзал и найди его. Скажи, мне нужно его видеть. Немедленно.
- Конечно.
Я выскакиваю из машины и спешу назад в спортзал. Джен Пи никак не выпустит Питера из плена. Она болтает о том, как важно украсить зал воздушными шариками.
Я прерываю разговор и передаю ему послание Мэгги. Он раздражен, но идет вслед за мной к выходу, неохотно простившись с Джен Пи. Он машет ей рукой и заверяет, что скоро вернется. Я наблюдаю за ним, пока он идет по стоянке. С каждым шагом его гнев становится все сильней и сильней. Он так зол, что, подойдя к машине, рывком открывает дверь и, сев, с силой захлопывает ее за собой.
Вероятно, Пинки Уизертону пора возвращаться в Миссури.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Держись за штаны
Мышь приходит на ужин в субботу вечером. Я собираюсь подать курицу в вине, и на приготовление у меня уходит целый день. Однако попутно я обнаруживаю, что занятия кулинарией - прекрасный способ отвлечься от проблем, а результаты позволяют почувствовать, что я сделала что-то собственными руками. Что-то полезное, несмотря на то что свидетельства моей работы будут съедены всего через несколько часов. Кроме того, кулинария дает возможность проводить больше времени дома, с Доррит. Психиатр, к которому она ходит, говорит, что ей нужно чувствовать, что она член нормально функционирующей семьи. В соответствии с его рекомендациями я теперь раз в неделю делаю что-нибудь сложное и требующее долгого приготовления по рецепту из поваренной книги Джулии Чайлд.
Папа, конечно, очень любит Мышь, ведь она говорит на языке теорем почти так же хорошо, как он сам. Поговорив немного о математике, мы переходим на тему колледжей, и Мышь рассказывает, как ее радует мысль о том, что она поедет учиться в Йель, а я - в Браун. Затем разговор каким-то образом сбивается на тему о парнях.
Мышь рассказывает отцу о Дэнни, а потом, естественно, всплывает имя Джорджа.
- У Кэрри есть один довольно симпатичный парень, который ею интересуется, - говорит папа многозначительно. - Но она отвергла его.
- Я его не отвергала, пап, - говорю я, со вздохом. - Мы все время с ним по телефону разговариваем. Мы - друзья.
- Когда я был юношей, ребята и девушки не были "друзьями". Если вы назывались "друзьями", это означало, что…
- Я знаю, что это означало, паи, - прерываю я. - Теперь все иначе. Ребята и девушки, бывает, просто дружат.
- Кто этот Джордж? - спрашивает Мышь.
Я тяжело вздыхаю. Каждый раз, когда Джордж звонит, а это происходит примерно раз в неделю, он приглашает меня на свидание, а я отвечаю, что не готова, и отклоняю предложение. Но на самом деле мне кажется, в случае с Джорджем я никогда не буду готова. Но Мыши я просто говорю, что Джордж - это парень, который учится в Брауне.
- Он очень милый парень, - присоединяется папа. - Как раз такой, какого все отцы желают видеть в качестве жениха дочери.
- И как раз такой, с каким, как представляется дочери, стоит встречаться, но она этого почему-то не делает. Потому что он ее не привлекает.
Папа всплескивает руками:
- Да кому нужна какая-то там привлекательность? Дело в том, любишь ты его или нет.
Мы с Мышью переглядываемся и смеемся. Если бы я только чувствовала влечение к Джорджу, не было бы никаких проблем. По крайней мере, было бы с кем пойти на выпускной. Я бы и сейчас, могла его позвать, и он бы пришел, но мне не хочется снова понапрасну морочить ему голову. Это было бы несправедливо.
- Нельзя ли поговорить еще о чем-нибудь?
И вдруг, как будто бы в ответ на мои молитвы, раздается громкий стук в заднюю дверь.
- Это Мэгги! - кричит Мисси.
- Не могла бы ты сказать ей, чтобы она входила? - спрашивает папа.
- Она говорит, что не будет входить. Она хочет поговорить с Кэрри наедине и немедленно.
Мышь закатывает глаза:
- Ну, что там еще случилось?
Я кладу салфетку на стол и иду к двери.
У Мэгги лицо опухло от слез. Волосы торчат в разные стороны, словно она пыталась их вырвать с корнем. Она жестом просит меня выйти на улицу. Я пытаюсь обнять ее, но она отстраняется. Ее буквально трясет от гнева.
- Я так и знала, что это случится. Так и знала.
- Что знала? - спрашиваю я. В моем голосе - усиливающаяся тревога.
- Не могу здесь об этом говорить. Тут твой папа может услышать. Встретимся в "Эмеральд" через пять минут.
- Но… - говорю я, оглядываясь на долг. - У меня в гостях Мышь и…
- Приходи вместе с ней, - отрывисто отвечает Мэгги. - В "Эмеральд", через пять минут. Будьте там.
- Да в чем дело? - спрашивает Мышь, когда мы останавливаемся возле машины Мэгги. Ее в машине нет, а это значат, что Мэгги ушла в бар одна, и это само по себе повод для беспокойства.
- Не знаю, - отвечаю я в полной растерянности. - Боюсь, это имеет отношение к Питеру. И к статье в "Мускатном орехе". Про принца-ботаника.
Мышь делает гримасу.
- Там же не написано конкретно, что это - Питер.
- Мэгги так думает.
- Это для нее типично. Она все воспринимает на свой счет.
- Да я понимаю, но… - говорю я, раздумывая, не рассказать ли Мыши о том, кто такой на самом деле Пинки Уизертон. Но тут дверь бара открывается, и из нее высовывается голова Мэгги.
- А, вот вы где! - мрачно восклицает она и снова исчезает внутри.
Она сидит у бара и пьет что-то весьма похожее на чистую водку, в которой нет даже льда. Мышь заказывает скотч, а я свой обычный коктейль с соком сахарного тростника. Я чувствую, что разговор будет неприятным, и мне требуется что-нибудь вкусное в качестве компенсации.
- Итак, - заявляет Мэгги. - Она его заполучила.
- Кто эта "она" и кого ей удалось заполучить? - спрашивает Мышь.
Я знаю, она не хотела, чтобы ее слова звучали саркастически, но все равно так оно и вышло, хотя и не слишком заметно.
- Роберта, - говорит Мэгги сердито. - Я тебе точно говорю, сейчас не время для этого.
Мышь воздевает руки и пожимает плечами.
- Что, уже и спросить нельзя?
- Мне кажется, в этом есть доля твоей вины, - говорит Мэгз, отпив изрядный глоток из бокала с водкой. - Это же ты нас познакомила.
- С Питером? Прекрати, Мэгги. Ты же его уже много лет знаешь. Просто раньше ты его не замечала, и кстати, я не помню, чтобы советовала тебе им заняться.
- Да уж, - вмешиваюсь я. - Согласись, никто не побуждал тебя: заниматься с ним сексом.
- Знаешь, уж тебе-то точно не стоит об этом…
- Знаю, знаю. Потому что я - девственница. Очень хорошо. Я разве виновата в этом? Я бы переспала с Себастьяном, если бы Лали его не украла.
- Правда? - спрашивает Мышь.
- Ну, да. Почему бы и нет? С кем еще мне было спать?
Я обвожу глазами бар.
- Хотя можно вот тут кого-нибудь подцепить и сделать это на автостоянке…
- Извини, - прерывает меня Мэгги, ударяя бокалом по барной стойке. - Мы сейчас обо мне говорим, ага? У меня неприятности. И я просто с ума схожу от этого, Я готова на самоубийство…
- Не делай этого, - говорит Мышь. - Слишком много мороки…
- Прекрати! - кричит Мэгги.
Мы с Мышью переглядываемся и немедленно умолкаем.
- Хорошо, - говорит Мэгги после долгого вздоха. - Это случилось. Мой самый большой кошмар. Оказался реальностью.
Мышь поднимает глаза к потолку.
- Мэгги, - говорит она терпеливо. - Мы не сможем тебе помочь, пока ты не расскажешь, что случилось.
- Ты что, не знаешь? - практически стонет Мэгги. - Питер порвал отношения со мной и теперь встречается с Джен Пи.
Я чуть не падаю с табурета.
- Да, это правда, - рычит Мэгги.
- Сначала мы с ним сильно поругались. Это было в среду днем, ты помнишь, - говорит она, глядя на меня. - В тот день, когда он флиртовал с Джен Пи в спортзале. Мы долго кричали друг на друга, но потом мы занимались сексом, и я подумала, что все улеглось. А сегодня днем он звонит мне и сообщает, что нам нужно поговорить.
- Ого!
- Он приходит и…
Плечи Мэгги опускаются при воспоминании о разговоре.
- Он… Он сказал, что больше не может со мной встречаться. Сказал, что все кончено.
- Но почему?
- Потому, что его интересует Джен Пи. Он хочет встречаться с ней.
Черт. Это моя вина. Как я могла быть такой глупой? Но я никогда не думала, что кто-то воспримет мои статьи в "Мускатном орехе" так серьезно.
- Не может быть, - говорит Мышь, прерывая изумленное молчание.
- Еще как может, - отвечает Мэгги.
Она снова заказывает водку, делает глоток и ставит бокал на стойку. Язык у нее уже слегка заплетается.
- Он сказал, что поговорил с мамой. Нет, ну вы только представьте - с мамой! И она думает, что он слишком молод для серьезных отношений с одной девушкой. Ему видите ли, нужно попробовать "что-то еще". Вы когда-нибудь такое слышали? И его не мама надоумила, это точно. Он сам додумался. Использовал маму, чтобы оправдаться.
- Отвратительно. Тряпка, - говорю я, нервно потягивая коктейль через соломинку.
- На самом деле Питер - не тряпка, - говорит Мышь. - Он, конечно, дурак, но…