Через десять минут замок валялся в снегу, а я рылся в ящиках с уже завонявшей макрелью, под которой и обнаружил около трехсот килограммов кокаина, аккуратно запакованного в прозрачные пластиковые пакеты.
Ничего удивительного, что в полицию об угоне никто не заявил.
Глава 19
Я позвонил Сьюзен по телефону-автомату из вестибюля торгового центра. Голос ее прозвучал как-то сонно.
— Я в торговом центре «Нортшор», — сообщил я ей. — Мне просто необходимо, чтобы ты приехала и забрала меня.
— Где моя машина?
— На Мэн-пайк. Цела и невредима. На стоянке возле «Бургер Кинг».
— На Мэн-пайк?
— Мы заберем ее позже. С ней ничего не случится.
— А ты сейчас в торговом центре «Нортшор»?
— Да. Рядом с кинотеатром. В большом тягаче с рефрижератором.
— В тягаче?
— Да.
— Боже мой!
— Я знал, что тебе это понравится.
— Через час подъеду.
Она немного ошиблась в расчетах и появилась через час тридцать пять. Но время никогда не стояло выше Сьюзен, а она сама стоила того, чтобы ее ждать. Напрокат она взяла самую спортивную машину, какую только можно было отыскать. Но красный «мустанг» с белым откидным верхом выглядел откровенно несчастным в эту холодную зимнюю ночь. Сьюзен вышла из машины и направилась ко мне, как по импровизированному подиуму, в свете фар. Серые сапожки и джинсы, шубка из меха серебристой лисицы. Волосы в полном порядке, к макияжу, как обычно, не придраться. Я всегда подозревал: подними ее часа в три ночи секретная полиция, она найдет возможность и накраситься, и причесаться, прежде чем ее поволокут в застенок. Я выкарабкался из тягача и вытянул руки, принимая ее в объятия. Она прильнула ко мне и поцеловала. Мне показалось, что дыхание мое стало глубоким и ровным, а заиндевелые мышцы спины и плеч разогрелись и перестали болеть. Так происходило всякий раз, когда я видел ее.
— В один прекрасный день я грохнусь от блаженства в обморок, — сказал я, зарывшись лицом в ее волосы.
— Угу.
— Ты сделаешь мне искусственное дыхание рот в рот?
— А я чем занимаюсь? — И она еще раз поцеловала меня. — Профилактическое средство. — Ее губы еще касались моих губ. — Ну, что случилось?
И пока мы так и стояли обнявшись, я рассказывал ей.
— Триста килограммов кокаина? — переспросила она, когда я закончил. — Да мы богачи!
— Даже если припрячем немного, чтобы ты могла его нюхать. Грамм кокаина на улицах Бостона стоит сто, сто двадцать долларов, если в него не намешано слишко много какого-нибудь дерьма.
— Хватит на новую машину.
— Угу.
— И что мы будем с этим делать?
— Пока толком не знаю.
— Сдадим в полицию?
— Не сейчас.
— Почему?
— Оставим в качестве заложника.
— Это законно?
— Нет.
Сьюзен потерлась лбом о мой подбородок.
— Я так и подумала.
Мы переложили кокаин из трейлера в багажник «мустанга».
— Неплохой получился заголовок в газете, — мечтательно произнесла Сьюзен. — «Врач-психотерапевт, выпускница Кембриджа, задержана с тремястами килограммами кокаина».
— Скажешь, что была моей рабыней. Любой суд присяжных тебе поверит.
Сьюзен захлопнула багажник.
— А что с тягачом? — спросила она.
— Оставим здесь. Кто-нибудь в конце концов заинтересуется им. Особенно если потеплеет.
Мы сели в «мустанг», Сьюзен — за руль.
— Владельца разыщут? — спросила она.
— Не сомневаюсь, что он зарегистрирован на какое-нибудь подставное лицо.
Сьюзен плавно тронула «мустанг», и мы быстро выехали со стоянки на 128-ю автостраду.
— Хочешь, чтобы машину, багажник которой забит кокаином, остановили за превышение скорости?
— Я иду всего лишь на шестидесяти восьми, — невинно проговорила Сьюзен.
— Знаю. Но меня беспокоит, что произойдет, когда ты включишь вторую передачу.
Сьюзен улыбалась, сбрасывая газ. Я откинул голову на подушечку подголовника.
— К тебе или ко мне? — спросила она.
— Ко мне.
— Устал?
— Жрать хочу зверски.