Шагор догадалась, что имела в виду Профулла, подумала и вздохнула.
- Приходи сюда, когда наступит ночь, и подожди меня. Днем с ним нельзя встречаться…
Читатели, надеюсь, не забыли, что мы ведем повествование о событиях, происходивших сто лет назад. В те времена молодежь была не чета нынешней, вела себя скромно. Да еще и сорок лет назад молодая жена никогда не осмелилась бы увидеться с мужем при свете дня.
- Меня тут приняли так, как я и ожидала, - призналась Профулла девочке. - Неожиданной оказалась только встреча с тобой. Помоги мне увидеться с мужем. Пусть он сам решит мою судьбу.
С этими словами она повернулась и вышла из комнаты. Свекровь уже искала ее.
- Где ты была? - спросила она.
- Дом свой смотрела, - сдержанно ответила Профулла.
- A-а. Да, милая, это действительно твой дом, - согласилась свекровь, - только что делать! Твой свекор и слышать о тебе не хочет.
Отчаяние охватило Профуллу. Она села на пол и сжала руками голову. Она не заплакала, не произнесла ни звука, но вся словно помертвела. Свекрови стало искренне жаль ее.
"Попробую я еще раз поговорить с ним, - подумала она. - Может, удастся переубедить мужа". Но вслух она этого не сказала, а промолвила:
- Сегодня уже поздно уходить. Переночуешь здесь, а завтра утром отправляйся к матери.
Профулла подняла голову и посмотрела на нее:
- Хорошо. Только прошу тебя, спроси у моего свекра, как мне жить дальше. Ведь я все-таки его невестка, жена его сына. Того, что моя мать зарабатывает прядением, не хватает и на одного человека.
- Ладно, ладно, спрошу, - пообещала свекровь.
Профулла поднялась с пола и вышла из комнаты.
4
Наступила ночь, и Профулла, как они договорились, пришла к Шагор. Та заперла дверь и шепотом, чтобы никто не услышал, предложила ей сесть. Они тихо беседовали, когда в дверь постучали.
- Кто там? - спросила Шагор.
- Я, - отозвался молодой женский голос. Шагор ущипнула Профуллу и велела ей молчать.
- Это черная уродина притащилась, - сообщила она.
- Третья жена? - сообразила та.
- Да, тише.
- Кто у тебя в комнате? - спросили за дверью. - Почему ты молчишь, Шагор? Я ведь слышала твой голос.
- А ты сама кто? - поинтересовалась Шагор. - По голосу - вроде бы жена брадобрея.
- Ты что, с ума сошла? - с обидой проговорили за дверью. - С каких это пор мой голос стал похож на голос жены брадобрея!
- Тогда кто же ты? - не унималась Шагор.
- Нойан! Нойан! Другая жена твоего мужа.
Ее полное имя было Нойантара, но в доме все звали ее просто Нойан.
- Ах, это ты, сестра! - с притворным раскаянием воскликнула Шагор. - Надо же так ошибиться! Как я только могла спутать тебя с женой брадобрея - та ведь намного светлее тебя.
- Что же, ты хочешь сказать, что я темнее ее? - рассердилась Нойан. - А еще называешься сестрой! Не было б тебе только четырнадцать лет…
- Да, мне четырнадцать, а тебе уже все семнадцать, - продолжала дразнить ее Шагор. - Я и моложе тебя, и красивее.
- Вот поэтому-то, наверное, ты и сидишь все время у своего отца, - в свою очередь поддела ее Нойан. - Ну да ладно. Я пришла к тебе не ругаться, а спросить об одной вещи.
- О какой?
- Открой сначала дверь, тогда скажу. Я не могу разговаривать через дверь. Да и зачем запираться на ночь?
- А я украдкой ем сандеш. Ты так не делаешь?
- Ешь, ешь, - вздохнула Нойан, большая охотница до сладостей. - Я зачем пришла-то к тебе? Ты слышала, кто к нам приехал?
- Кто? Уж не новый ли муж пожаловал?
- Замолчи, бесстыдница! Что ты мелешь! - возмутилась Нойан.
- А неплохо бы, - продолжала дурачиться Шагор. - Мы с тобой тогда поделили бы мужей. Я отдала бы тебе нового.
- Как тебе не стыдно! Разве можно говорить такое?
- А думать разрешается?
- Послушай, почему ты мне всякую ерунду болтаешь?
- Что же мне делать, сестра, если ты толком ничего спросить не умеешь? - невинным тоном ответила Шагор.
- Я слышала, к нашей свекрови явилась еще одна невестка!
- Какая?
- Да та, дочь кожевника.
- Кожевника? - удивилась Шагор. - Я что-то не слыхала о такой…
- Ну не кожевника, так мусорщика. В общем, "нечистая".
- И об этом не слышала.
- Ты что ж, не знаешь, что у нашего мужа есть еще одна жена, кроме нас, - нечистая?
- Неужели? Представь себе, не знаю.
- Ты нарочно морочишь мне голову. Ну та, на которой он женился первой.
- Но ведь она дочь брахмана! - заметила Шагор.
- Скажешь тоже, брахмана! Почему же тогда ей отказали от дома?
- А ты потеряешь касту, если тебя завтра выставят отсюда, а за домом поручат следить мне?
- Ты почему ругаешься, негодница?
- А зачем ты на других наговариваешь? Сама негодница.
- Замолчи! Я вот пойду к свекрови и пожалуюсь, что ты несешь всякие глупости. Подумаешь, дочь важного отца!
Нойантара - она же "черная уродина" - повернулась и, оскорбленная, пошла прочь. Шагор поняла, что перегнула палку, и поспешила вернуть ее.
- Не уходи, сестра! - позвала она. - Смотри, я открыла дверь.
Нойантара обиделась не на шутку и хотела выдержать характер, но любопытство пересилило. Ей мучительно хотелось узнать, сколько сандеша припрятала Шагор. Это заставило ее вернуться. Однако, войдя в комнату, она вместо сладостей увидела незнакомку.
- Кто это? - спросила она у Шагор.
- Профулла.
- Какая Профулла?
- Дочь кожевника.
- Такая красивая? - удивилась Нойан.
- Ну, куда ей до тебя! - съязвила Шагор.
- Не зли меня, - огрызнулась Нойан и добавила: - Тебе тоже не сравниться с ней.
5
Хозяин дома тем временем сел ужинать. Рядом с ним устроилась его супруга, приготовившись отгонять мух от посуды с едой. Она не собиралась пренебрегать этой священной обязанностью, несмотря на то что в доме имелось достаточно слуг, а рис никогда не был приманкой для мух. Но какой глупец решился бы упрекнуть ее за столь ревностное исполнение своего долга? Кто, как не жена, по-настоящему служит мужу и создает ему необходимые удобства? Покарай небо тех греховодников, кто ополчился на этот праведный обычай!
- Ушла от нас эта нечистая? - поинтересовался хозяин у жены.
- Куда же ей идти на ночь глядя? - ответила та, усердно размахивая хлопушкой и кокетливо теребя кольцо у себя в носу. - Ты ведь не прогонишь гостя, если тот явится затемно? Как же мне в такую пору выставить из дому невестку?
- С чего бы это я стал принимать гостей? - возразил муж. - Пусть отправляются в гостиный дом.
- Я не могу прогнать ее, - повторила жена. - Хочешь - гони сам. - И добавила: - Она такая красивая…
- Бывает, и у черни рождаются красивые дети… Но я ее все равно выгоню. Позови Броджа!
Служанка побежала за хозяйским сыном. Вскоре в комнату вошел красивый молодой человек лет двадцати - двадцати двух. Он подошел к отцу и остановился возле него, опустив голову. Юноша держался очень скромно и почтительно, не отваживаясь начать разговор.
- У тебя три семьи, сын мой, не так ли? - спросил его отец.
Броджешор промолчал.
- Помнишь свою первую свадьбу? С дочерью отступницы?
Юноша продолжал безмолвствовать. В те далекие времена сыновья знали свое место и ни при каких обстоятельствах не осмеливались вступать в разговоры с отцами, не то что теперь - чем старше дети, тем больше они дерзят.
- Эта нечистая сегодня явилась к нам. Я велел твоей родительнице выгнать ее метлой, но она отказалась. Да и что с нее взять? Разве женщина подымет руку на женщину? Ты мужчина, значит, ты и должен это сделать. Это твой долг. Сегодня же выстави ее из дому, и непременно метлой. А иначе я не засну спокойно.
- Ни в коем случае не делай этого, мой мальчик! - вмешалась мать. - Подумать только - оскорбить женщину! Слушай меня, а не его. Ее надо отправить отсюда по-хорошему.
Броджешор взглянул на отца, сказал: "Как прикажете", потом повернулся к матери, ответил: "Хорошо" - и продолжал стоять.
- Чем же ей жить, если ты ее прогонишь? - спросила жена у мужа.
- Чем угодно. Пусть хоть ворует или разбойничает, а не нравится - может просить милостыню.
- Ты ей так и передай, когда она будет уходить, - вздохнув, сказала мать сыну. - Она просила меня узнать у ее свекра, как ей быть теперь.
Простившись с отцом, Броджешор отправился к своей сводной бабушке Брахме. Он застал ее за важным занятием - она сосредоточенно бормотала молитвы, перебирая четки и отгоняя москитов.
- Бабушка! - окликнул ее Броджешор.
- Что, отец мой?
- Ты слышала новость?
- Какую? Уж не о том ли, что Шагор снова сломала веретено? Так она уже бросила прясть. Надоело ей. Ребенок ведь еще, вот и нету терпения.
- Да нет, я о другом, - с досадой проговорил Броджешор.
- Ты только смотри не пеняй ей за это. На мой век веретен хватит… Главное, чтобы у вас был мир, да сами вы были живы-здоровы…
- Ты будешь меня слушать? - прикрикнул на нее Броджешор.
- Долго ли мне жить еще? - продолжала старуха. - Ну, сделаю еще несколько священных шнуров - хорошо, а нет - не беда…
- Если ты не станешь меня слушать, я все твои веретена переломаю, - пригрозил юноша.
- Что ты, что ты! - всполошилась та. - Значит, ты не о веретенах пришел разговаривать?
- Да нет же, - с сердцем ответил Броджешор. - Ты знаешь, у меня есть две жены-брахманки.