Ты стала слишком дерзкой, особенно для той, кто только выбрался из кровати, его дыхание обожгло мою щеку, а в синих глазах плескалась ярость.
32
Он продолжал смотреть мне в глаза, и его лицо стало совершенно непроницаемым. Густые тени, отбрасываемые высокими сводами коридора, придавали его чертам что-то демоническое. Мы молча стояли так несколько секунд. Сквозь высокие окна падал солнечный свет, очерчивая его силуэт и превращая синие глаза в два ледяных осколка.
Похоже, я выбил из тебя то щенячье обожание, а вот спесь в кости въелась, усмехнулся он.
В груди вспыхнула ярость. Стиснула зубы. Вот же ублюдок!
Да, кичитесь тем, что сделали, ваше высочество, я скопировала его усмешку, хотя сердце колотилось как безумное. Так всем вокруг видно вашу гнилую садистскую натуру.
Его фигура словно застыла. В тишине коридора я слышала только собственное сбившееся дыхание и гулкое биение сердца. Он смотрел на меня несколько долгих секунд, будто впервые видел, а затем, словно очнувшись, выпустил мой подбородок и сделал шаг назад. Солнечный свет теперь падал мне в глаза, но я всё равно видела его пристальный взгляд.
Ещё слово, и я выволоку тебя на улицу и поставлю на колени вымаливать у неба прощения.
Понятия не имела, что это значит, но поджала губы. В этом месте и в этом теле любая угроза от него звучала слишком реально. Стоять на коленях перспектива так себе.
В коридоре повисла тишина, нарушаемая только нашим дыханием. Старые камни стен, казалось, впитывали каждый звук. Я стояла, прижавшись спиной к прохладной стене, не в силах пошевелиться.
Для человека, которому плевать, вы слишком много внимания уделяете моему поведению, произнесла я тихо.
Желвак на его скуле дёрнулся, а во взгляде промелькнуло что-то опасное. На мгновение мне показалось, что он действительно потащит меня на улицу. Но Норд только процедил сквозь зубы:
Не советую покидать замок, его голос прозвучал почти мягко, от чего по спине пробежали мурашки. У меня ещё есть к тебе вопросы.
Развернувшись, он широким шагом направился прочь. Его высокая фигура растворилась в полумраке коридора, а внутри у меня всё сжалось от дурного предчувствия. Вопросы у него... К той, которую он едва не убил.
Когда он ушел, я потерла саднящий подбородок и, вздохнув, посмотрела в окно. Во дворе уже суетились слуги Норда, выгружая поклажу из экипажей.
И зачем было этого кота за усы дергать?
Но справиться с собственными эмоциями трудно. Как говорила моя подруга в прошлой жизни, этого гада я бы с удовольствием еще и катком переехала. Раз десять.
Надеюсь, ему хватит благоразумия не провоцировать обиженную на него злую женщину. Хотя, как показывает практика вряд ли.
Норд все-таки нашел решение, как расселить своих людей. Они разбили палаточный лагерь во дворе. Все мужчины переехали туда, а сам Норд занял чью-то комнату в дальнем конце коридора. Подальше от меня, чему
я была только рада.
Чуть позже я нашла Эмму в хозяйственной пристройке. Она методично перебирала какие-то бумаги, но я видела, что мысли её далеко. Женщина была в плохом настроении и на контакт шла неохотно.
Злишься? спросила я тихо.
Эмма поджала губы. Она не обернулась, но мне хорошо был виден её профиль в неярком свете, падающем из маленького окошка.
Я столько лет служила в этом замке верой и правдой, а в итоге... она не договорила. Её горло сдавил хорошо мне знакомый спазм.
33
Я подошла к окну и посмотрела на творящееся безобразие снаружи. На каменных плитах двора, среди чахлых клумб, вырос целый городок из белых палаток. Слуги сновали между ними, таская тюки и сундуки. Не такая уж и маленькая у принца свита, если присмотреться. И что-то мне подсказывает он не просто так притащил с собой столько людей.
Эмма вдруг оказалась рядом. Она тоже смотрела во двор, и на ее лице застыло странное выражение.
Вы правда не получали средства на ремонт? спросила я, не отводя взгляда от суетящихся внизу людей.
Нет, ее голос звучал глухо. Последние три года я сама вела учет всех поступлений. На счета замка приходили только деньги на жалование прислуге и ежемесячное содержание.
Я нахмурилась. Выходит, кто-то во дворце прикарманил приличную сумму. А теперь этот кто-то, возможно, трясется от страха, понимая, что Норд уехал в замок.
Эмма, я повернулась к женщине. А налог на земли вы давно платите?
Если подумать, то нас обязали их платить года полтора назад, задумчиво пожевала губу. Да, тогда еще слух пошел, что его высочество собирается жениться на леди Андо, она вдруг испуганно дернулась в сторону, во все глаза глядя на меня.
И я понимала почему. В груди вдруг вспыхнуло что-то темное и удушающее. Ревность чужая, болезненная, въевшаяся в самые кости этого тела. Она накатила внезапно, как приступ удушья, заставляя дыхание сбиться, а руки невольно сжаться в кулаки. Я никогда не думала, что можно испытывать такую всепоглощающую ярость от одного только имени.
Но я старательно себя сдерживала в этот момент. Это были не мои чувства. Не моя боль. Не моя ненависть к женщине, укравшей любовь Норда.
Разве замок, принадлежащий королевской семье, должен платить налоги? спросила я, пытаясь отвлечься от мутной волны чужих эмоций.