Лучше к Берте, с извиняющей улыбкой попросила я. И пусть думает что хочет.
Берта нашлась в небольшой и довольно светлой комнатке. Пылающий в углу камин наполнял ее блаженным теплом. Окно забрано светлыми и словно воздушными шторами. Под одной из стен комод. Под другой шкаф с непрозрачными дверцами, то ли книжный, то ли содержащий в себе что-то другое, и секретер из темного дерева с множеством ящичков и отделений. Посередине комнаты круглый стол, застланный белой, вышитой скатертью. За ним-то и находилась Берта, едва не захлебнувшаяся глотком чая при виде меня.
Служанка, которая привела меня сюда и распахнула без стука передо мной дверь, уже испарилась. И я не знала, смеяться ли мне или плакать, ругать болтушек, встреченных на лестнице, или отчитывать саму Берту. Мама у меня любила приговаривать, что рыба гниет с головы. Сложно что-то требовать от слуг, если сам нарушаешь правила. Но как бы там ни было, девчонка, которая меня сюда привела, явно заслужила от меня плюсик в карму. Она, скорее всего, хорошо осознавала, что не имела права болтать на лестнице, перемывая мне косточки. И вот таким нехитрым способом заискивает, чтобы получить снисхождение.
А-а-ахрр поперхнулась чаем и захрипела Берта, вытаращив на меня глаза.
Я с самым невозмутимым видом, словно так и было задумано, вошла в комнату и закрыла за собой дверь. Нечего разбазаривать почем зря тепло, оно, похоже, в этом мире еще дороже, чем в моем. Похлопала Берту по спине и сообщила с олимпийским спокойствием:
Я шла от Петера и заблудилась. Поймала какую-то служанку и попросила ее провести к тебе. Обращение на «ты» сорвалось с губ как-то само по себе. И я не стала исправляться. Потом решу, кем будет мне Берта: подружкой или подчиненной. Или же мы вообще расстанемся по той причине, что я отсюда сбегу. Мне нужна бумага и писчие принадлежности, например, карандаш, я сомневалась, что смогу писать пером. Ну и место, где я могу писать. Лучше, если это будет кабинет управляющего. Заодно и разберусь, что к чему.
Мое сердце в этот момент нервно отстукивало о ребра морзянкой: «Я не справлюсь, я не справлюсь». Но я постаралась задавить страх. Сначала нужно побольше узнать о том месте, где я оказалась. Потому что законы Альмиреи меня не впечатлили. Женщина здесь не была бесправным приложением к мужчине. Но и добиться хоть какого-то признания ей было крайне тяжело.
Обращаясь к Берте, я предполагала два сценария развития событий: либо она сейчас вскочит и быстренько отведет меня в кабинет к управляющему. Либо засуетится и попытается напоить чаем, заболтать под предлогом знакомства с домом и его обитателями. Чтобы отвлечь от того, что сама не работает, а гоняет чаи. Но Берта меня удивила. Прокашлявшись, она подняла на меня полные удивления, покрасневшие и слезящиеся глаза:
Так, а у управляющего кабинета не было, госпожа Елизавета. Он пользовался столом, который стоит в углу библиотеки.
Приплыли. Если стол в библиотеке, куда может войти любой, кому не лень, значит, там нет ничего важного. Никаких документов. Плохо.
Я задумалась. И как же выкручиваться?
А кто вел все записи по приходам и расходам поместья? Берта округлила глаза. Не знает, что это такое или не знает, кто вел? Или просто придуривается? Я вздохнула: Ну, вот если, скажем, поместье продало часть собранного урожая, кто этим занимался?
Управляющий, последовал уверенный ответ. Но не успела я приободриться, как мне подрезали крылья надежды: Только мы давно ничего не продавали. Излишков нет. Самим еле-еле хватает.
Я с трудом подавила раздражение.
Так, понятно. Пошли, посмотрим на стол управляющего, потом будем решать, что делать дальше.
Берта успела кинуть сожалеющий взгляд на остывающий чай, который я поймала, и буркнула недовольно:
Вам бы, госпожа Елизавета, сначала переодеться! Вы хоть и магичка, но все равно негоже вам ходить в таком виде! Вы же за юного графа теперича в ответе! Не ровен час, кто-то пожалует в дом и увидит, в каком срамном виде вы занимаетесь ребенком!
Приехали! Здравствуй, новая проблема! Переодеваться не во что, а гад Пайер меня уже видел в джинсах! И что, теперь настучит королеве?
И во что я переоденусь? прищурилась я на ничуть не смутившуюся Берту. Сама же видела, что я здесь появилась без вещей! напомнила ей, а сама подумала, что, если она сейчас скажет, что я должна перенести сюда свои вещи магией, я ее покусаю. Настроение было уже подходящим.
Берта или не поняла, что со мной происходило, или ей и в голову не пришло, что одежду можно перенести из мира в мир магией. Она отступила на полшажка от меня, чуть прищурилась, внимательно осмотрела меня с головы до ног:
Кажется, вы с покойной хозяйкой одной комплекции. Можно позаимствовать платье из гардероба графини, деловым тоном предложила она. А я чуть не поперхнулась воздухом. Мне донашивать чужие вещи?! Одежду покойницы?! Вы, госпожа Елизавета, чуть полнее в талии, но ее сиятельство после родов и во время вынашивания наследника тоже не худышкой была. Это потом она, как заболела, так отощала совсем.
Я смотрела на Берту, словно малость пришибленная. Что это? Здоровый средневековый менталитет, по которому хорошим вещам нечего пропадать? Или какая-то проверка для меня?