Не хочу больше ждать. Ненавижу это подвешенное состояние, эти вздрагивания от каждого шороха за дверью, эти бессонные ночи. Если бы он не позвал, то, наверное, как-то я бы справилась. Тем более что он сказал, что метку можно снять. Но он позвал, и я хочу с ним пойти. Попробовать. И мальчики хотят.
Нашла кого спрашивать! Эта проба уже стоит тебе работы, а чего она стоит ему? И почему он сразу метку эту не снял, если может? Вместо этого десять лет верность соблюдал. Что за бред? нахмурилась Соня.
Возможно, для этого нужны двое, я не знаю. Он не объяснил, а я не спросила.
Судя по всему, у тебя кровоснабжение просто в район таза переместилось, и мозгам не хватает питательных веществ, чтобы они хорошо функционировали, со смехом поддела Катя. Чем он так хорош, скажи честно? Ведь не сказать, что красавчик. Ну высокий, ну глаза необычные, а в остальном-то парень как парень был. Не Аполлон.
Люблю я его, что я могу с этим сделать? И лучше я пойду и разочаруюсь, чем останусь и буду себя корить. И вообще, детям нужен отец.
Ага, то есть как я тебя с Павликом хотела познакомить, то ты сама прекрасно справлялась, а сейчас, оказывается, нужен отец, хмыкнула Олеся.
Именно. Потому что Павлик им не отец, а Алекс да.
Ладно, девочки, она всё решила, нам остаётся только поддержать, пресекла дальнейшие разговоры Олеся. Мы будем держать за тебя пальцы скрещенными. Сонька особенно, вон какая недвижка ей перепадает от твоих щедрот. Вот что значит баба немеркантильная: подругу, которая хочет ей хату в пользование оставить, отговаривает уезжать. Цени, Анюта, другая бы в тряпочку молчала и пинка бы дала для скорости, а она беспокоится. Вот хорошая ты баба, Сонька, этого у тебя не отнять. Хочешь, с Павликом познакомлю?
Мы рассмеялись.
Я посмотрела на часы и подумала, что наличка от продажи машины ещё осталась лежит в сумке. К чему мне наши деньги в другом мире?
Девочки, а пойдём зайдём в отдел с дублёнками?
В общем, под Олесино театральное закатывание глаз к потолку я купила Алексу ту дублёнку со скидкой, а остальные деньги отдала Соне. Больше в них никто не нуждался, да и было-то там всего десять тысяч.
Подруги решили проводить меня, поэтому мы медленно (а быстро на Олеськиных каблуках ни у кого бы не получилось) двинулись к моему дому.
А вы бы решились? тихо спросила я.
Я точно нет. У них там, небось, ни Луи Виттона, ни феминизма, ни беспорядочных половых связей, ни сигарет, ни кофе. А это мои основные жизненные ценности, фыркнула в ответ Олеська.
Я бы тоже нет. Я свою работу люблю, сказала Катя.
И я нет. Не хочу ни от кого зависеть никогда. Детей бы поднять теперь Да и поздновато в тридцать лет такие приключения себе устраивать. Раньше надо было, подытожила Соня.
Ой, не начинай. У тебя старшего скоро можно будет на работу отправлять, махнула Олеся рукой. Хочешь, к себе возьму.
Соня, только будь осторожна, а то отдашь Владика работать, а потом станешь Олеськиной свекровью. Всем известно, зачем она парней к себе в отдел берёт, улыбнулась я.
Зато хоть сытый будет, хмыкнула Соня.
Мы уже пришли к моему дому, и я обнимала подруг, когда заметила своих мужчин, играющих в ножички во дворе. Мальчики тоже меня заметили, подбежали и поздоровались. Алекс подошёл, равнодушно мазнул взглядом по лицам, а затем поздоровался с сильным акцентом:
Привет.
И тебе привет, Алекс, поздоровалась Катя, откровенно глазея на его шрам. Да, не хило тебя приложило.
Олеся тоже разглядывала шрам, а вот Соня скрестила руки на груди и воинственно выдвинула подбородок. В общем, не впечатлилась видом любви всей моей жизни.
Береги Аню, строго приказала подруга, глядя ему в глаза.
Алекс молча кивнул и ушёл домой, уведя мальчишек за собой.
Я обняла подруг и попрощалась. Олеська пустила слезу и шмыгала носом, Катя нервно теребила кончик локона, а Соня насупилась.
Удачи вам, девочки, я вас очень люблю!
И тебе удачи. И чтобы всё у тебя получилось. Но всегда помни, что тебе есть куда вернуться.
Я кивнула, ещё раз обняла их и пошла в сторону дома. Зароненные девочками сомнения расцветали в душе буйным цветом, но я действительно должна попробовать. И ради сыновей, и ради себя. Последние годы я словно и не жила, словно часть души отмерла, замёрзла, засохла и покрылась коркой. А сейчас она оживает и отогревается.
В задумчивости я чуть не сбила с ног мать Марка. Не сразу её узнала и удивилась мертвенно-бледному, заплаканному
лицу.
Лидия Петровна? Что случилось?.. спросила я, уже зная, что она ответит.
Марк Марк Марка не спасли. Он прорыдала соседка, умер!..
Кошмар какой. Лидия Петровна, но как же так? Что с ним случилось?
Врачи искали не нашли, отчего полиорганная недостаточность горестно всхлипнула она. Сгорел за двое суток Он же такой молодой был Как же так, Анечка? Ты же врач! Он на что-то жаловался?
Нет. Никогда, тихо ответила я. Мне очень жаль. Примите мои соболезнования, Лидия Петровна.
Проводив соседку до седьмого этажа, я поднялась к себе. Марка было жалко, несмотря на то, что он со мной чуть не сделал. Видимо, это самое пресловутое «чуть» и играло роль. Может, он и вёл себя так странно, потому что чем-то обдолбался? Бедняга.