- Проваливай обратно в тину, не твоя я, понял?
- Какая грозная, - усмехнулся, не шелохнувшись, хотя мое «оружие» просвистело в миллиметре от его носа. Люблю таких, задиристых.
- Люби своих кикимор или кто там у тебя в гареме, - огрызнулась, лихорадочно соображая, как сбежать. А я не лягуха! Проваливай, не то закричу, все поселение сбежится!
- Давай, - пожал плечами. Проверим, найдутся ли смельчаки со мной сразиться.
- А не придется, - напустила на себя торжествующий вид и посмотрела в пустоту за его спиной так, словно там спасение мое явилось. За мной и так пришли!
- И кто же? он ожидаемо обернулся, тут же получил корягой по загривку и рухнул на землю. Ах ты, дурная баба! прошипел оттуда.
- А вот не будешь девушек пугать, гад гадский! добавила воспитательной корягой еще раз, от щедрот королевских, так сказать, потом подхватила одежду и понеслась прочь, подстегиваемая мокрой травой по ногам и несущимся вслед проклятиями.
Бежала, на ходу натягивая одежду, пока не оказалась на улочке, где всполошились и загомонили собаки. А вот и огромная лужа. Улыбнулась ей, будто старой доброй знакомой, облегченно выдохнув. Быстро привела платье в порядок, путаясь в ткани и зыркая по сторонам. На плечи вдруг легли чьи-то ладони. Подскочила, развернулась и с размаху оттолкнула негодяя, думая, что это тот водяной. Или кто он там, неведомо.
- Да какого лешего, Вероника! донеслось из лужи, в которую шлепнулся тот.
И почему-то голосом Сидора. Нет, определенно, где-то наверху есть мой каждодневный список дел, в который кто-то заботливо приписал пунктик «Снова насолить Сиду».
- Не лешего, а водяного, - пробормотала со смешком, глядя на парня, что барахтался в грязи.
- Дай руку, зараза! потребовал он, протянув мне свою.
- Нет уж, - помотала головой, глядя на то, как с пальцев обратно в лужу шлепаются тяжелые капли грязи. Сам выбирайся. Или не вылезай, устрой себе сеанс грязелечения, это очень полезно, знаешь ли. Особенно таким пройдохам, как ты!
Уперла руки в талию, вспоминая, как он кокетничал с той фигуристой девахой, которая его на завтрашние танцы зазывала, а нахал не очень-то и сопротивлялся, на ушко что-то нашептывал. В душе опять зазнобило, поднялась былая злость. Даже жаль, что Сидор уже в грязи валяется, скользит, пытаясь встать, и снова падает. С удовольствием бы отправила его туда снова!
- Дай руку-то, - снова попросил парень. Что мне тут, до утра торчать, что ли?
- Именно! зло рассмеялась. Тут тебе самое место. Только
хрюкнуть еще не забудь, чтобы свинки знали, что ты свой!
Словно в ответ на мои мысли, две свиноматки, покачивая жирными боками и подметая провисшими донизу сосками землю, прошествовали к своему любимому водоему и плюхнулись в него. Сидора окатили новые волны грязи, поднятые подоспевшими «подружками».
- Ну держись, Вероника! он погрозил мне кулаком. Я это так не оставлю, учти, за все ответишь!
- Уже боюсь! презрительно фыркнула и пошла прочь.
Угрожать еще будет, ловелас деревенского разлива! И не нужен вовсе такой, жила без него и дальше проживу. Не велика потеря.
Но как бы ни хорохорилась, на глазах все же закипели горячие слезы. Нос предательски захлюпал. Я смахнула влагу со щек и достала из кармана платок. Не хватало еще чтобы Петрина принялась расспрашивать, из-за чего реву и кто обидел. Встала у дома, привела лицо в порядок и, сделав глубокий вдох, толкнула калитку. Что там за стук, кстати?
Прошла на звук и поняла, что беспокоиться о заплаканных глазах не стоило. За домом кипела работа. Все были заняты, не до меня.
- Что встала, помогай, коли пришла, - велела Петрина, стоявшая на корточках.
Ловко орудуя молотком, она один за другим вбивала гвозди в стены дома у самой земли.
- А зачем это? полюбопытствовала я.
- Обычай такой, - женщина отвела глаза. Благословление жилища и все такое. Положено так у нас. Сотню гвоздей перед красной луной надо в стены вбить и дом будет защищен от всякой - вытерла испарину со лба и тихо договорила, - нечисти. Ну, окромя тебя разве что. Прошка, подавай гвозди, чего лоботрясничаешь!
Мальчишка виновато глянул в мое лицо и протянул ей новую порцию выкованных его отцом железных стержней, что ловко загоняла в бревна знахарка. Ей явно не в первой это делать. Да и если приглядеться, в стенах уже видны старые отверстия. Похоже, после полнолуния гвоздики вынимают. Странный обычай. Ну, не мне судить.
- А их ведь не сотня, - шепнул Прошка, подойдя поближе.
- Не переживай, я добавила туда три недостающих, - успокоила его, кивнув на мешочек.
- Они такие же? он нахмурился. Такие, как мой папка выковал?
- Конечно, - заверила его.
Вот глупыш, гвозди и гвозди, чем они друг от друга отличаться могут?
- Тогда хорошо, - мальчик расплылся в облегченной улыбке.
Я пожала плечами. Какая разница, больше на три штуки или меньше? Странные они тут все, в этом поселении, в самом деле!
Глава 23 Одежда
Мы все дружно обернулись на голос гостьи.
- Диана? удивилась Петрина. Ты чего тут? Иль стряслось что? Нежто приболел кто?
Нет, это по мою душу, поняла я, увидев, как взгляд старосты остановился на мне. Нажаловался сыночек все ж таки, не постыдился. Поведал мамке родимой, что новенькая, у которой память отшибло, снова в грязи его искупала. Мало того, что ловелас, так он еще и ябеда! А я с ним целовалась, как с порядочным. Тьфу!