А вот и лавка!
Я подошла к избе, что хвалилась оранжевым цветом и заманивала в себя ароматами свежеиспеченного хлеба. Лишь очутившись в поселении, узнала, как вкусно, оказывается, отгрызать у такого хрустящую корочку, обжигающую пальцы. Даже несмотря на то, что Петрина ругалась, все равно меня было не остановить. Как удержаться от такой вкусноты и не отломить кусочек? Она сокрушалась, что я как маленькое дите.
Такое как раз сидело на первой из деревянных ступенек, что вели в лавку. Чумазый настолько, что и не поймешь, мальчик это или девочка, маленький совсем комочек в лохмотьях, он вытягивал вперед крохотную ручку с ссадинами, прося подаяния.
Я с сожалением похлопала себя по карманам, вспомнив, что у меня нет ни гроша. Да здесь деньги и не в ходу, расплачиваются скорее взаиморасчетами в стиле «ты мне носки свяжешь, а я тебе мазь сварю». Даже отправив за покупками, знахарка наказала
все записать на ее счет. Так что порадовать ребенка было нечем.
Тяжело вздохнув, вошла в лавку.
Внутри было темновато. Сначала споткнулась о порог, потом в нос ударило разнообразие запахов, некоторые даже не успела определить, так как сбоку раздалось:
- Ты смотри-ка, кого к нам принесло!
Голос был женский, так что не испугал.
Как оказалось, зря. Поняла, когда хлопнули то ли ставни, то ли двери, стало светло, и я увидела двух девах. Каждая метра под два ростом, та самая косая сажень в плечах, сильные руки. И ноги, наверное, тоже, хотя не знаю, последние были прикрыты платьями с перепачканными подолами. Внешне девчули, или девчищи, были похожи маленькие голубые глаза, круглые лица и светлые волосы, косами обвивающие головы. В руках каждая держала по мешку в рост обычного человека.
- Это ж утопленница нашего Сида! одна из девиц шлепнула мешок на горку из таких же и подошла ближе, вытирая руки о платье. Так вот ты какая, - она бесцеремонно крутанула меня, разглядывая, пока я кашляла из-за пыли, поднятой мешками. Щуплая, аки цыпленок, соплей ведь перешибешь!
Вторая последовала примеру первой и тоже принялась меня вертеть. Почувствовав себя игрушкой в руках двух великовозрастных дитять, я уже представила, как мне отрывают конечности и откручивают голову, чтобы посмотреть, как там все устроено, но тут вмешался кто-то третий.
- А ну марш в подсобку! гаркнул громогласный женский голос будто пароход выдохнул мне прямо в ухо, оглушив. Работа сама себя не сработает!
- Ну маааамаааа, - заканючили девушки, мигом оставив меня в покое. Тут такая цыпа заявилась!
- Мааарш! грозная дама с черным начесом на голове ткнула пальцем в дверь, и ее отпрыски с унылым видом потопали туда. Здрась, - внимание их мамы обратилось ко мне. Чего изволите?
- Здравствуйте, - пробормотала в ответ, задрав голову и глядя в лицо этой великанши. Мне - хотела уж было начать перечислять свой бесконечный список покупок, как изо рта без спросу вырвалось, - а что там за девочка на ступеньках?
- Нищенка-то? женщина сморщила нос. Помешала? Канючила, поди, ревела? Вот попрошайка, прогоню!
- Нет, нет, что вы, - я торопливо заверила ее в обратном. Просто жалко. Это девочка?
- Да, одна из выкормышей кормилицы. Ей часто бастардов всяких привозили и из других регионов, и из столицы. Ну, тех, кто никому не сдался, а приткнуть куда-то надо, раз уж из мамки вылезло.
Женщина оперлась на жалобно заскрипевший прилавок. Ей явно было в радость чуток посплетничать.
- Вот эту девчонку лет пять назад кормилице и засунули, младенчиком. А та возьми, да и помри через пару лет. Кормилица, не девчонка. Вот так оно бывает. Здоровая баба была, с меня размером, даж ни чихала никогда, а тут вдруг р-раз, слегла с лихорадкой какой-то странной и все, сгорела в одночасье. К утру уж и труп остыл.
- А как же дети, что она выкармливала?
- Дак разобрали. Только за этой вот никто не явился. Или не нужна стала вообще, или оставили помирать. С глаз долой, как говорится. Так вот и попрошайничает теперь. Я не гоню, смирная она, вродь. Покупателей не беспокоит. Даст кто ей сливу или яблочко, хлебца кусок, она и сыта. Кто тумаками наградит да затрещиной, всякое бывало, стерпит. А спит под лавкой, на соломе, с собачьей сворой.
- А как же в холода?
- Да она живучая, псы ее греют. Так вам что отвесить-то, сальца и буженинки, мож? Только сегодня доставили. Говорят, в самом дворце таким не брезгуют, за обе щеки уплетают, да нахваливают!
Ну-ну, я подавилась смешком. Вот бы матушка услышала, что ее считают любительницей сала! Фрейлины до вечера обмахивали бы ее веерами да нюхательными солями пичкали, чтобы в себя пришла.
- Нет, мне не до королевской еды, - заявила, достав список. Нам с Петриной чего попроще да посытнее бы. Итак
Глава 20 Гвозди
Но о девочке в лохмотьях я не забыла.
- Возьми, - положила на ее ладошку каравай хлеба.
Крошка подняла на меня глазенки пронзительно голубые, они казались еще ярче на фоне чумазой мордашки.
- Спасибо, - пробормотала удивленно и едва слышно.
- На здоровье, - пытаясь смотреть на дорогу, я пошла дальше, стараясь не думать о том, что ничем не могу ей помочь.
По крайней мере, пока. Сама тут на птичьих правах. Но по возможности подкармливать вполне в моих силах.