Но ведь люди тоже владеют магией.
Это верно. В некоторых людях магия спит так же, как и в нас, дожидаясь нужного момента, но другие насильно наполняют ею свои души. Когда тебе доведется встретиться с чародеем, знай: если он молод, то тебе стоит его опасаться.
Почему? недоумевал я.
Людская жизнь коротка. Так уж заведено, и бороться с этим все равно, что бороться с волей Богини, потому ради молодости и красоты колдунам приходится делать страшные вещи. Ты знаешь, что магия деструктивна, сказал Финдир, и я понимающе кивнул, в ужасе представляя, какие последствия может иметь небесный огонь, используемый в дурных целях. И она всегда забирает свою цену. Как правило, она проявляется лишь в тех, кто может выдержать это испытание, ведь Мать Природа бережёт свои земли, и всё же бывали случаи, когда эльфы не справлялись с дарованными силами. Они становились похожими на зверей без тени разума, жаждущих лишь крови и исполнения низменных желаний. В последние столетия Богиня стала более избирательна.
Ты когда-нибудь слышал, чтобы эльф стрелял молнией? задал я вопрос, мучивший меня последние несколько месяцев. Не потому, что я лелеял мысль о своей исключительности, но потому, что боялся неизвестности, связанной с отрицательным ответом. Куда проще было вымышлять, что в этом не было ничего необычного.
Слышал, спокойно ответил учитель. Пусть и не знал лично. Судя по всему, твоя сила работает точно так же, как моя или любая другая. Их природа одинакова, а это значит, что мы с ней справимся. Разве что молния куда быстрее, чем огонь, и долетает она, наверное, до более далеких целей, но с этим мы разберемся чуть позже.
А какова цена? Мы пользуемся магией постоянно, но я не чувствую, что во мне что-то изменилось.
Действительно?
Финдир удивленно вскинул брови, и я на какое-то время замолк, задумавшись. Пожалуй, в свете последних событий у меня не было достаточно времени, чтобы прислушаться к своему телу. Я вспоминал последние месяцы, дни в которых были одновременно одинаковыми и непохожими друг на друга, и пришел к нескольким выводам. Трёхчасовой сон никак не влиял на мою бодрость и продуктивность в течение дня, особенно учитывая то, как плохо и беспокойно я спал. Более того, я был ловок, стал легче сосредотачиваться, увереннее касаться огня в груди, а вечное сидение на снегу не заставляло меня мерзнуть, словно что-то изнутри защищало мое существо.
Чувствую, исправился я. Но
Пока ты лишь слегка касаешься своей силы, она подпитывает тебя, пояснил Финдир. Ты чувствуешь себя живее всех живых, потому что огонь внутри тебя горит, как печка, что греет свой дом. Однако если ты решишь подкинуть туда дров сверх меры, дом может сгореть.
То есть пока я пользуюсь силой по чуть-чуть, она работает мне во благо, но, если сделаю что-то масштабное, она меня убьёт?
По меньшей мере, значительно ослабит. Или сведет с ума, кивнул учитель. Но мы для того и учимся, чтобы ты знал меру. Взгляни на меня: молод, умён, привлекателен, а ведь я почти ровесник азаани.
И скромен, вставил я посередине его слов, но,
услышав концовку, изумился: Тебе шесть сотен лет?!
Пятьсот восемьдесят семь, если быть точным, поправил он, наигранно задрав подбородок, и я понял, почему он вообще заговорил о своём возрасте, прося перестать обращаться к нему официально. Я же сказал почти ровесник.
Ты вообще собираешься стареть? возмутился я.
Магия, пожал плечами Финдир, не скрывая довольной улыбки. В разумных размерах.
Его возраст действительно поражал; будь он обычным эльфом, уже, скорее всего, поседел бы и ворчал на внуков, бегающих по его двору. На деле же он выглядел немногим старше меня: если сделать наши жизни эквивалентными людским, то ему будто бы едва перевалило за тридцать.
Порой до нашего отшельнического уголка долетали отголоски новостей из Греи. В них не было ничего особенного или пугающего. Ни король, ни его старшая дочь не совершали вызывающих подозрения поступков, хоть мы и не прекращали напряженно их ожидать. Королевская семья всерьез занялась подготовкой к свадьбе: закупка тканей, провизии и рассылка приглашений шли полным ходом. Приглашение пришло даже Маэрэльд, которую король, по заверениям его друида, безмерно уважал. Я использовал мысли о предстоящем торжестве как один из поводов вызвать гнев на тренировках, но одна деталь всё же грела мою душу: раз Эвеард готовил свадьбу, значит, она будет проходить здесь. Значит, лисица ещё хотя бы раз приедет на родину.
Однажды, в середине самого морозного месяца зимы, какая-то новость всё же сотрясла совет настолько, что Финдир позволил мне провести весь день наедине с собой. Попробовав отдохнуть, сидя в полной тишине, я понял, что во мне плескалось невероятное количество энергии, которую я прежде не замечал из-за постоянных занятий с учителем. Малейший шорох заставлял вскакивать и искать источник шума, а ощущение, что я должен был что-то делать, но вместо этого бессовестно бездельничал, преследовало ежеминутно.
Я представлял, чем могла бы заниматься Ариадна. Гулять по вечнозеленым садам Куориана, блуждать в его лабиринтах, поедать персиковые пирожные, которые она постоянно притаскивала на наши встречи в башне, находиться в объятиях принца Раз за разом мысли приводили к картинкам, которые я предпочел бы не воображать, и их приходилось силком выталкивать из головы. Ревность, которую я раньше считал глупейшим и неправильнейшим из чувств, съедала меня, и я не знал, правда ли испытываю ее, или же всё это следствие изменений, к которым неизбежно приводят новые аспекты моего бытия.