дела, и который появлялся у бабушки только по выходным.
Завершал мой день разговор с Нессой. Мы подолгу болтали по буку, обменивались смешными и трогательными картинками, и, к моей особенной радости, говорили о книгах. Воскресенье мы с тетушкой дружно объявили выходным днем: я долго нежилась в кровати, потом созванивалась с Ксавом и родителями, и снова читала или уходила бродить в парк, где часто просто сидела на качелях, кутаясь в шаль и глядя на осенний парк. Осень тут стояла теплая, солнечная, и мне казалось, что этой осени не будет конца. Меж тем сентябрь сменился октябрем, да и тот, в свою очередь, уступил свое место ноябрю.
К воскресному обеду баронесса неизменно появлялась в сопровождении внука мы с Раулем старались держаться ровно, и, в какой-то момент я поняла, что мистер Файн прочно вписался в мою картину мира. Нет, я не простила ему ту, старую обиду, и подсознательно ждала подвоха, но мне совершенно не хотелось тратить силы на военные действия.
А вот в отношениях с другим нашим постоянным гостем мне уже хотелось хоть какой-то определенности.
Полковник Пестель являлся в среду, наш приемный день, ровно в три уверенный, громкий стук в дверь раздавался сразу после того, как в холле били старинные часы с маятником, которые Сандерс каждое утро заводил резным ключом. Я, в шутку, даже предположила, что полковник дожидается когда начнут бить часы снаружи, прижавшись ухом к входной двери.
Милочка, тебе не кажется, что вам с полковником необходимо объяснится? Спросила тетушка утром очередной среды. Его визиты из раза в раз И эта его настойчивость
Я готова к этому разговору, откликнулась я. К сожалению, пока, как вы видите, у меня нет никакого повода объясниться. Не могу же я, в самом деле, заявить ему: «Знаете, полковник, мне кажется, что вы ко мне неравнодушны».
Я ничуть не удивилась, когда увидела, как Пестель уверенно движется к месту моего уединения.
Я протянула руку для поцелуя, мы обменялись приветствиями и комплиментами нынешней погоде, и я настороженно замерла, ожидая. Полковник не подвел.
Мисс Дюбо, нам надо поговорить.
Слушаю вас, полковник, благосклонно отозвалась я.
Полковник нервно переплел пальцы и устремил свой взгляд куда-то поверх моей головы.
Я долго не решался на этот разговор и, право, не знаю, с чего начать. Я старше вас вдвое, и многое повидал, вы же, по сравнению со мной, так чисты, юны и беззащитны, что порой мне кажется, что годы, разделяющие нас это бездонная пропасть. И все же Я не прощу себе, если не скажу этого.
И тут Пестель внезапно опустился на одно колено, прямо на опавшую листву.
Мисс Дюбо, я люблю вас! Сделайте меня счастливейшим из смертных. Выходите за меня замуж! Выпалил он на одном дыхании.
Несмотря на то, что я ожидала чего-то подобного, все-таки услышанное повергло меня в изумление.
Полковник, окликнула я его. И повторила громче, когда поняла, что он меня не слышит. Полковник!
Он вздрогнул и перевел взгляд на меня, словно бы сам удивляясь собственному порыву.
Встаньте, пожалуйста, попросила я.
Полковник поднялся на ноги и отвел взгляд.
У вас доброе сердце, мисс Дюбо. Должно быть, я кажусь вам смешным стариком
Нисколько, полковник.
И каким же будет мой приговор?
Я вздохнула, не представляя, что делать, и что говорить дальше, чтобы не обидеть полковника и не быть превратно понятой.
Простите, полковник, но я буду вынуждена отказать вам. Сказать это было не легче, чем первый раз прыгнуть в школьном бассейне с трехметровой вышки. И дело совсем не в вашем возрасте.
Я замолчала, подбирая слова, и машинально, не отдавая себе отчета, раскачиваясь на качелях.
Я не сомневаюсь в ваших чувствах, полковник, вздохнула я. Но, боюсь, вы любите не меня. Не настоящую, живую девушку Амели. Вы любите образ, который создали сами.
И тут я увидела ошеломленные, цвета стылого осеннего неба глаза полковника. И, неожиданно, этот растерянный, живой человек, впервые открыто показывающий свои чувства, показался мне одновременно необычайно красивой и трагической фигурой на фоне багрянца и золота парка. Краткий миг, и я снова смотрела на привычного, знакомого полковника, видела, как растерянность на его лице сменяется пониманием, а понимание сожалением.
Думаю, вы, сами не зная того, оказались правы, услышала я неожиданное признание. Наверное, я должен объясниться, но не знаю, с чего начать, так что простите мне мое невольное многословие. Много лет назад я был молод, и очень влюблен. Та девушка Вы так на нее похожи! Мне казалось что все, к чему она прикасается, становится особенным,
да и сама она казалась мне божеством леди до кончиков пальцев, она блистала во всем, за что бы ни бралась. В её присутствии я становился неловок и косноязычен. Что мог дать божеству самый обыкновенный лейтенант, у которого не было за душой практически ничего, кроме древнего рода и громкой фамилии? По крайней мере, тогда я думал именно так.
Полковник замолчал, подошел к качелям и, взявшись за веревку, принялся слегка раскачивать меня.
Пока я мучился от невозможности открыться, мой друг сделал ей предложение, и, когда она ответила согласием, попросил меня быть шафером на их свадьбе. На мальчишнике он отвел меня в сторону, и попросил быть с его будущей женой полюбезней. И тогда я с ужасом понял, что все это время она даже не догадывалась о моих чувствах, принимая мою скованность за холодность и отчуждение. Сразу после свадьбы он перевелся в другой полк, на окраине империи семью надо было содержать, а жалование там было существенно больше. Так я потерял их из виду.