о хозяйские ноги, распевая низко мурчащие песни. Некромант, выдохнув, поднял кошку на руки и присел на край кровати, хмуря брови и морщась. Эта головоломка в лице мальчишки со странной эманацией* сводила его с ума.
Знаешь, Чума, на свой манер тихо заговорил Орель, почесывая мягкий кошачий загривок, я точно когда-то ощущал нечто подобное, клянусь тебе собственной головой. Меня тошнит от ощущения, что ответ на многие вопросы касательно мальчика лежит под носом. Будет замечательно, если Ирида поторопится.
Лохматый кот по имени Шут, до глубины души оскорбленный недостаточным вниманием к своей усатой персоне, присоединился к образовавшейся компании и юркнул под руку некроманта, тычась холодным мокрым носом в ладонь, словно пес. Белькастро кисло улыбнулся и, бросив равнодушный взгляд на чернеющее окно, лег в кровать, внезапно вспомнив, что так и не уснул после встречи с незваным гостем. Удивительно, но ему совершенно не хотелось отдыхать. Лишь головная боль давила на черепную коробку, излишне раздражая и подбрасывая поводы для недовольства.
Скурта, Скурта, Скурта прошептал некромант. Хольгер Скурта Тот образцовый князёк, мелкая сошка с благородной душой воина. Жена, наследнички и красивая смерть в бою Почему мне кажется, что я упускаю что-то принципиально важное? Никогда не слышал о бастардах в их роду. Надо бы чаще расспрашивать Ириду о местных сплетнях. Как считаешь, Шут?
Шут утвердительно мявкнул и, забравшись на хозяйскую грудь, пустил когти в серебро шелкового халата. Дорогую ткань, струящуюся прохладой, украсили затяжки и торчащие нитки. Орель прикрыл рукой глаза, чувствуя, как головная боль неумолимо усиливается, отчаянно пульсируя и покалывая острыми кончиками пары сотен иголок. А ведь он даже не колдовал последние сутки! Что с ним станет, если придется снова призвать Силу?.. Нашарив в кармане граненый флакончик, переливающийся сиренью и перламутром, некромант сделал крохотный глоток, морщась от осточертевшего вкуса. Да, так, определенно, станет легче. Не сразу, конечно, но лучше синица в рукаве, чем журавль в небе. Сквозь комнату проплыл безликий призрак, оставивший холодный след смерти на украшенной старинной гравюрой стене. Некромант знал, что сейчас, после принятого эликсира, его глаза заполняются жемчужной белизной, страшно мерцающей в темноте.
Я точно знаю о нем что-то, произнес Орель, чувствуя, как перед глазами вихрится муть от принятого снадобья, парой капель которого можно убить дюжину лишенных чародейского дара людей. За долгие годы своей жизни он так и не смог побороть аллергию на магию, вынуждающую постоянно поддерживать организм. Этот мальчик Он будто и сам не понимает, что за Сила плещется в его теле, заполняя эманационные пути Даже самый искусный чародей не проникнет в мое поместье незамеченным, а простой человек, сломав замок, войдет лишь в покосившийся домишко, скрипящий обветшалыми стенками. Что же ты такое, бастард? Что ты такое, раз все призраки этих стен приняли тебя за равного?.. Не ищи со мной встречи, ибо ничем хорошим это для тебя не кончится, юный Куница. Поверь Серебряному Лису. Серебряный Лис знает себя уже много лет.
***
Ах, вы! Сукины дети! взревел дородный старик, пытаясь подняться на ноги и схватиться за топор. Поубиваю к чертовой матери, выродки этакие!
Да ты никак совсем рехнулась! ахнул Эган, пытаясь угнаться за младшей сестрой. Он уже почти не слышал, что кричит им вслед торговец рыбы, чей лоток они успешно перевернули, но отчетливо ощущал, как ухает сердце в груди и горят от стыда кончики ушей. Катарина звучно смеялась, поддразнивала парня «трусишкой» и гнала лошадь по узкой улочке, где едва разойдется пара конных. Они не разошлись, в любом случае, и теперь торгашу до вечера придется собирать с истоптанного снега одеревеневших на морозе рыбин, выпучивших неподвижные глаза и раскрывших рты.
Подгоняй свою клячу, Куница! Не то снова проиграешь!
Карман шире держи!
Много болтаешь!
Катарина, ударив бока вороной кобылы Фурии, помчалась вперед по улочке, вынуждая прохожих вжиматься спинами в стены домов, и Эган рванул следом, подстегивая глупого мерина плетью. От грохота копыт, долбящих по заснеженной дорожке, в богатых домах дребезжал начищенный хрусталь, а в хибарках поскромнее стучали боками глиняные горшки. Фурия с храпом вильнула задом и резко взяла вправо, поворачивая к установленному финишу входу на пышную ярмарку, что разбрасывала цветные шатры и искрящиеся побрякушками лавочки каждую зиму. Парень едва вписался в поворот и чуть не вылетел из седла, но чудом удержался и помчался за сестрой, стремительно сокращая расстояние. От морозного ветра слезились глаза
и закладывало уши. Нет, сегодня он точно опередит эту юную пустельгу*!
Его мерин, разогнавшись, держал завидный темп и летел, как выпущенная стрела, рассекающая серебристым наконечником ледяной воздух. Совсем скоро он подберется к Катарине так близко, что до ее спины можно будет дотянуться рукой! Бастард был уже на волосок от победы, как вдруг вскрикнул и натянул поводья, поднимая своего Плешика* на дыбы. Плешик завизжал, как сумасшедший, замотал головой, начал заваливаться назад, заплясал на задних ногах, молотя передними в воздухе. Эган рванул поводья и, удержавшись в седле, больно ударился вместе со скакуном, влетевшим в каменную стену пепельно-серым боком. Выскочивший на дорогу в такой неподходящий момент мальчик расплакался, сжимая ручонками в затасканных рукавичках ушибленную коленку.