Парень не смог связать и пары слов. Его будто бы облили ледяной водой и бросили на жестоком морозе, вырвав прежде язык с корнем и скормив его тощим озлобленным псам. Эган почувствовал, как у него потемнело перед глазами, и пошатнулся, однако на пол не рухнул. Лишь прижался спиной к холодной шероховатой стене и медленно сполз вниз, почти теряя сознание от нахлынувших ощущений. Теперь он понимал, почему поместье пропахло шалфеем и пихтой именно такой аромат источал владелец бесконечных мрачных коридоров. А еще от него словно исходили невидимые волны, проникающие сквозь тело так, как мог бы пройти бесплотный призрак, один их тех неприкаянный духов, плывущих по поместью морскими грациозными медузами.
Мужчина опустил кота на покрытый пушистым ковром пол и наклонился к незнакомцу, прикасаясь к его плечу. Чародеем незваный гость не был, это он понял сразу. Но и человеком в полном смысле слова парень не являлся, и это сильно озадачило некроманта, почувствовавшего в кончиках пальцев не совсем привычное покалывание. Не каждый раз такое встретишь. Более того он столкнулся с подобным впервые.
От тебя пахнет собакой, тихо произнес он. Как и каждый порядочный кот, Шут их ненавидит. Ты сможешь подняться?
Эган неуверенно кивнул головой и кое-как встал на ноги. Неуверенно и слабо, все еще чувствуя головокружение и подступающую тошноту. Хотя парень понимал, как странно это выглядит со стороны, он мог не рассматривать мужчину, стоящего рядом. Нет, он никогда не видел никого, кто был бы настолько красив пугающей, опасной красотой.
Ступай следом, сказал некромант. Так и быть, останешься здесь до утра, если обещаешь больше не бродить по моему поместью, как вор.
Эган кивнул, хотя понимал: от него никто не ждет никаких подтверждений. Кивнул и поплелся следом, поражаясь тому, как идущий впереди человек безошибочно ориентировался в густом полумраке, что пугал неизвестностью, причудливо танцующими на стенах тенями и бредущими, точно сомнамбулы, призраками. Кот по имени Шут не отставал от хозяина и, видимо, решив, что с него достаточно ночных переживаний, теперь довольно мурчал свои кошачьи песни, восхваляющие то ли молочные реки, то ли мягкошубых
кошечек с чудесными золотыми глазками. Эгану хотелось задать тысячи вопросов. Эган боялся даже спросить его имя. Ему казалось, что если он выдавит из себя хотя бы звук, прекрасная иллюзия рассыплется на тысячи осколков, как старинное зеркало, поймавшее камень малолетнего шалопая.
Некромант остановился перед одним из многочисленных помещений и вежливо постучал, а уже через несколько мгновений до Эгана донеслись звуки чьих-то шагов. Дверь чуть слышно скрипнула, и из комнаты показалась женщина в ночной рубашке, держащая перед собой оплавившуюся свечу. На ее плечах лежала кружевная шаль из белоснежной козьей шерсти.
О, это вы, удивилась она. Бастард заметил, как ярко горят глаза мужчины в свете мерцающего огня и как переливаются в его ушах тяжелые жемчужные серьги. Что-то случилось?
Гости нагрянули, натянуто улыбнулся хозяин и кивнул головой в сторону парня. Займешься им, Антея?
Женщина вышла из комнаты и повернулась в сторону застывшего Эгана, и в его темном взгляде отчетливо читался плохо скрываемый ужас. Неудивительно! Парень не знал, кто сотворил с ней такое: злой рок, обидчик или сам господарь с внешностью принца чистых кровей, но половина ее лица была сожжена, а левый глаз напрочь отсутствовал. Ему дорогого стоило собраться с силами и прийти в себя.
Добрый вечер, склонил голову Эган и искренне понадеялся, что не обидел женщину своей реакцией, однако та, похоже, давно перестала обращать внимание на сторонние взгляды и жестокие вопросы. Она лишь тепло улыбнулась и кивнула хозяину. Некромант беззвучно исчез в темноте.
Пойдем за мной, позвала бастарда служанка. Кажется, ты голоден, как целая стая волков.
***
Когда он проснулся в теплой, мягкой, душистой постели, заваленной подушками и мехами, то понял, что абсолютно не выспался, хотя за окном уже вовсю играл чистый рассвет, прогнавший лютовавшее почти всю ночь ненастье и окрасивший снежное одеяло нежным румянцем и сияющим золотом. Стоило Эгану как следует поесть, отогреться в горячей воде и добрести наконец до кровати, как он моментально провалился в сон, даже не дождавшись ухода Антеи Рандан простодушной, но кем-то жестоко обезображенной служанки поместья. До самого пробуждения бастард видел во сне лишь одно глубокие, как древние холодные озера, серые глаза мужчины, так и не назвавшего своего имени. И от всего этого у него на душе было на редкость паршиво.
Он поднялся с кровати и с удивлением заметил, что не простудился, хотя болтался на морозе от рассвета до заката. С не меньшей озадаченностью Эган увидел собственную одежду, неведомо как выстиранную и высушенную за несколько часов и теперь аккуратно сложенную на тяжелом резном стуле из мореного дуба. У кровати, на небольшом кружевном столике, стояла ваза с белоснежными розами, источающими нежный аромат. Бастард точно помнил, что ночью цветов не было.
Он не успел застегнуть последние пуговицы льняной рубашки, как к нему со стуком вошла все та же обезображенная Антея, и теперь, в утреннем свете, ее уродство выглядело еще более отчетливо, чем в снисходительном полумраке глубокой ночи.