Очередной контракт? осторожно поинтересовалась Антея.
Именно так ты и скажешь, если кто-то из старых знакомых заявится по мою душу, кивнул некромант, втирая в уголки глаз резко пахнущее масло. Уже через несколько мгновений его и без того странный, глубокий серый взгляд засиял лихорадочным нечеловеческим блеском. Мальчик тихо вышел из комнаты, набросив на плечи дорогой плащ и не попрощавшись. У меня большие неприятности, Антея. У меня и у подобных мне господарей Перекрестков. Старайтесь не бродить за пределами поместья. Небезопасно.
Антея кивнула и незаметно удалилась, оставив некроманта в сосредоточенном одиночестве. Тот, без остатка погрузившись в собственные мысли, втирал в кожу мудреные крема и жидкости со странным ароматом, лил в глаза капли эликсиров, пылил порошками и прочесывал волосы, завивающиеся крупными локонами цвета сырых каштанов. Он собирался еще достаточно долго, прежде чем сел на коня Призрака и покинул поместье: Белькастро критично подбирал одежду, оправлял складки плаща и оценивал собственное отражение в зеркале. А еще он злился. И заметно нервничал. За годы тишины он почти успел забыть о тех, кого ненавидел гораздо больше, чем собственное одиночество и проклятие быть некромантом.
Многое бы я отдал за то, чтобы не видеть Вас еще лет сорок, господин Аделард, произнес Орель, трогая бока белоснежного голубоглазого коня пятками. Не затянулось бы это дело
Он тихо выругался и, собрав волю в кулак, пустил коня головокружительным галопом по промерзшей дороге. Нахлынувшие воспоминания о трагической смерти Ариадны Урсу, нравоучения Ириды, навязчивый образ молодого бастарда, а теперь еще и мрачного вида письмо, подписанное самим Иларом Бальхаундом, все это выводило его из себя, вынуждало снова воспользоваться дорогим мальчишкой и попытаться выпустить пар Кажется, за прошедший день он выучил приглашение на некромантский Совет наизусть, и сейчас эта бумажка-пропуск, донельзя измятая, лежала в нагрудном кармане и точно жгла кожу даже сквозь слои одежды.
«Господин Орель Белькастро,
адепт прославленного мэтра Аделарда Кассиндера!
Извольте явиться к полуночи следующего дня на установленное место общего сбора. Мрачные тени движутся с Запада, и мы уже знаем, как грязно звучит их имя. Реликвия находится под угрозой, как и само наше существование. Рассчитываем на Ваше благородие и верность Клятве.
Пути добра и зла перекрещиваются, мы господари этого Перекрестка.
Верховный некромант Совета,
Илар Бальхаунд».
Орель мчался по тракту с сумасшедшей скоростью, не жалея коня, и был очень зол.
Орель знал, что станет еще злее, когда окажется в обществе таких же, как и он сам.
***
Белькастро безразлично рассматривал старинный гобелен и откровенно скучал, сидя за длинным массивным столом, тянущимся из одного конца залы в другой. До полуночи оставалось не более получаса, и почти все некроманты были в сборе, уже заняв свои места и теперь лениво перебрасываясь друг с другом малозначительными фразами. Орель знал, что Аделард Кассиндер, его жестокий, суровый, как полярная ночь, наставник явится с супругой строго в установленный срок и ни единой минутой раньше или позже. Знал он также, что его опередит Энис. Тяжелый, полный раздражения и нежелания находиться в этом месте вздох Серебряного Лиса не обошел
стороной чуткий слух светлоглазого некроманта, сидящего совсем рядом. Хантор Вулф мягко улыбнулся и понимающе кивнул. В его длинных волосах привычно путалась острыми коготками летучая мышь.
На гобелене, занимавшем всю стену, пестрили черным, багряным и пепельным пляски смерти*. Костлявая вела всех страждущих в лучший мир, где нет места для боли, лишений и разочарований; ряженые в шутовские тряпки скелеты, вооружившись дудками и бубнами, творили сущую вакханалию, откаблучивая жигу вокруг уходящих в иной мир людей. Мрачно светили сотни свечей, парящих под самым потолком, словно зачарованные светлячки. Длинные тени плясали сворой тощих призраков, тянущих иссушенные временем и могилой руки к холоду стен. Горело кроваво-красным выдержанное вино, плещущееся в наполняющихся бокалах; где-то попискивали мыши, ожесточенно сражаясь за крохи черствого хлеба. Илар Бальхаунд, четырехсотлетний лысеющий старик, восседающий во главе стола, выглядел обманчиво равнодушным, однако его единственный глаз поблескивал нешуточными опасениями. Тревога царила и во взгляде его «молодой» супруги, которой едва перевалило за двести шестьдесят. На плече черноволосой, тощей, как сама Смерть, Кантареллы Бальхаунд фон Блант сидел огромный лохматый паук, зорко наблюдающий за всем происходящим.
Ни на йоту не изменившийся Казимир Аккард, знаменитый Железный Воин, равнодушно стоял в стороне, не приближаясь к законному месту раньше назначенного часа. Одни Боги знали, о чем он думал в этот самый момент, наблюдая немигающим черным взглядом за утонувшим в предполуночном мраке двором некромантского замка. Его лицо, сгоревшее много лет назад в страшном бою, накрывала маска, а сам он давно потерял возможность разговаривать иначе, чем с помощью телепатии.
Двери распахнулись.