Орель вымученно вздохнул, запустил в волосы черепаховый гребень, ни секунды не воспринимая очередной фортель Ириды за шутку, ведь с чувством юмора у его подруги было из рук вон плохо. Она примчалась гораздо раньше, чем он мог предположить, учитывая ее занятость. А значит, дело, касающееся юного бастарда, куда серьезнее, чем могло показаться на первый взгляд. Некромант бы сильно слукавил, сказав, что его нисколько не мучает болезненное, пожирающее с потрохами любопытство. Он мог часами торчать перед зеркалом, прочесывая волосы и втирая в кожу чародейские штучки, однако на этот раз уложился в несколько минут и, даже не переодевшись, спустился вниз. Чародейка действительно была на месте и медленно пила брусничное вино, переливающееся в хрустальном стакане кровавым алкогольным озерцом.
Она подняла на некроманта большие, черные, как беззвездная полночь, глаза. Растянула в ехидной улыбочке губы, густо накрашенные темно-коралловым. Хитро прищурилась. Блайс выглядела так же безупречно, как и всегда в платье цвета бирюзы и морской пены, в короткой шубке из меха серебристо-черных лисиц. В ее темно-каштановых волосах искрился дорогим перламутром глубоководный жемчуг. Во взгляде играла колкая насмешка.
Ты что, действительно ничего не помнишь об этом мальчике? слёту спросила чародейка, по-хозяйски наливая вино во второй хрустальный бокал, сияющий в рассветном полумраке комнаты. Орель отрицательно покачал головой. Он сел напротив гостьи и не без удовольствия приложился к напитку, смакуя терпкий ягодный вкус.
А должен?
О, мой дорогой, такое вряд ли забывается! рассмеялась Ирида, играя ниткой жемчуга на шее. Конечно, я могла бы списать твое подозрительное беспамятство на количество людей, отдавших щедрые деньги за твои специфические услуги. Могла бы сделать вид, что не знаю тебя полжизни. Хотела бы полагать, что ты валяешь дурака и просто соскучился по мне, придумал новый повод встретиться. Ведь так, Лис?
Орель, криво усмехнувшись, кивнул. Чума, появившись в дверях, быстро пересекла комнату и запрыгнула на хозяйские колени, громко мурлыча и норовя потереться черной мордой о бледное лицо некроманта. Тот решительно отказался от подобных нежностей и опустил пальцы на мягкий кошачий загривок, ероша холёную шерсть.
Я всегда рад видеть тебя в гостях, Ирида, произнес Лис, и ты прекрасно об этом знаешь. Но я действительно не могу понять, почему мальчишка кажется мне смутно знакомым. И дело не в том, что он и вправду чем-то похож на Хольгера Скурту. Ты живешь при княжеском дворе уже не первый год, и, думается мне, наверняка кое-что знаешь.
Имя Ингрит Скурта говорит тебе о чем-нибудь?
Перед глазами некроманта моментально появилась темноволосая вдова с жестким взглядом и напряженными тонкими губами, некрасивыми руками, сияющими золотом
колец. Он прекрасно был осведомлен о том, что Ингрит все годы замужества дергала ныне покойного Хольгера за невидимые ниточки и управляла им, словно марионеткой, завоевывая чужими руками богатство, влияние и новые территории. И хотя в последнее время о ней мало что говорили, еще несколько лет назад она серьезнейшим образом вмешивалась в дела супруга, выставляя его не в лучшем свете.
А заказ на редкий яд, озолотивший тебя десять лет назад? Ничего не всплывает в памяти, дорогой дружок? Совсем никаких соображений?
Некромант перестал гладить кошку, поднял на чародейку большие, невыразимо холодные серые глаза, вдруг наполнившиеся отблесками давно забытых событий. Сложно даже предположить, сколько ядов он изготовил хотя бы за последние несколько лет, но, конечно же, он не забывал об уникальных заказах, вынуждавших неделями искать необходимые травы и редкие минералы, рисковать жизнью, корпеть над формулами, а потом прожигать полученное золото с лучшими юношами империи и роскошным вином.
Тот яд прошептал Орель. Яд на слюне василиска и крови единорога Цикута, белладонна, призрачная пыль, борец, бузина, эссенция смерти Чертовски тонкая работа и ни единого шанса создать противоядие. Я помню этот заказ и цену, которую назначил за него. Помню, как мне заплатили, не торгуясь ни секунды. Только не говори мне
Мой дорогой, десять лет назад ты изготовил безупречный яд для друидки по имени Ариадна Урсу, а после ее смерти безмятежно купался в вине и менял самых дорогих мальчишек империи, как перчатки. Но если ты и сейчас не понимаешь, к чему я веду, то слушай меня внимательно и старайся не забывать о таких важных вещах! Ариадна любовница Хольгера и родная мать Эгана Скурты. Урсу сущим чудом не успела сделаться бесплодной, связав жизнь с магией, за что и заплатила собственной жизнью. Надо же было беспечному князьку притащить малолетнего сынка в замок и заявить о том, что он его плоть и кровь! Надо же было так оступиться и буквально собственными руками потуже затянуть петлю на шее друидки, а затем превратить жизнь юнца в бесконечный кошмар!
Не то чтобы Орель совсем не был осведомлен о жизни знатных господ. Отнюдь, его близкие друзья и совсем незнакомые мальчишки часто приносили с собой самые громкие новости империи, считая личным долгом знать интимные подробности жизни влиятельных персон. Тем не менее, история Хольгера и Ариадны каким-то образом обошла его стороной, в то время как по городам и весям она шуршала сплетнями и тонко пела балладами талантливейших бардов. Никто и подумать не мог, что до безобразия правильный князь, благородный и преданный супруге всем сердцем, однажды полюбит другую женщину, находясь в священном браке и уже имея подрастающую дочь по имени Кардель. Никто не ожидал, что однажды Хольгер оступится и получит страшную рану на княжеской охоте.