Никудышный, но это оказалось выше моих сил, пробормотал обреченно несчастный оборотень. Вы сумеете простить меня, Ваше Сиятельство?
Ты не оставил мне выбора, Раду! Я в ответе за того, кого приручил,
граф сильнее запахнул плащ. Тайно, говоришь? Я выпил всего стопку. Откуда, скажи мне, друг мой, вдруг взяться пивному животу! И что мне делать с этим Сашенькой?
Передать, кому следует
Это кому ж, друг мой? Княжна изволит говорить загадками! рычал граф.
Княжна вообще не изволила ничего больше сообщить. Ваше дело, говорит, довести клетку в тайне от князя, и все.
И все? изогнул брови вампир. А как это сделать, она случаем не сказала?
Вы слишком высокого мнения о сыскных способностях нашего князя, Ваше Сиятельство! вынырнул между ними домовой с кружкой благоухающего травами напитка. Он так же не замечает меня, как и вы. Поверьте, вы сами теряетесь под этим плащом, и домовой потянул на себя тяжелую черную ткань. Не то что птичья клетка!
Граф молча осушил протянутую кружку, не поморщившись, хотя от сладости свело скулы. Чуть взбодренный сбитнем, он уверенно ступил на лестницу, ведущую в подвал, куда велел ему спуститься указующий перст Бабайки. Сам он побежал следом, весело насвистывая под нос. На улице, едва выйдя из-под арки, граф остановился подле экипажа, не решаясь подняться в него.
Что-то не так? озадаченно задрал голову домовой, и граф нагнулся к нему, будто испугался того, что собирался сказать, и выдал едва различимым шепотом:
Меня лошади боятся. Кучера нет. Боюсь, понесут
А! Бабайка хлопнул себя по коленкам и вдруг пару раз станцевал вприсядку, а потом принялся отплевываться: Фу ты, ну ты! Фу ты, ну ты!
Граф успел выпрямиться и отступить на шаг, но сейчас вновь подступился к домовому.
Это заклинание?
Тьфу на вас! Вот мое заклинание! Ставьте клетку в ноги и скидывайте свой тулуп Тьфу ты, плащ! Вы, поди, не мерзните ночами, уже хохотал домовой в голос. Не убоятся вас наши савраски! Зуб даю
И снова дико расхохотался. Теперь граф сплюнул, но сделал то, о чем просил его домовой и, оставшись в черном камзоле прошлых веков, сделал шаг в сторону низкорослых лошадей, которые спокойно махали хвостами. И замер это были типичные ослиные хвосты, у корня с коротким, на конце с длинным волосом. Граф сделал еще шаг от холки до хвоста шла типичная ослиная темная полоса. Но то не были ослы. Граф поманил к себе Раду, и господин Грабан с не меньшим интересом обошел лошадей и даже построил им глазки, но лошади из вежливости не заржали над ним.
Что у вас за лошади? обернулся граф к домовому. Почему они нас не боятся?
А вам что обязательно надо, чтобы вас боялись? спросил Бабайка с виноватой улыбкой. Так я могу их напугать
Он втянул голову в плечи, раскинул в стороны руки и растопырил пальцы.
Пшел вон!
услышали все голос князя Мирослава, и Бабайка еще больше сжался и побежал в развалочку под арку, где, опираясь на метлу, стоял дядя Ваня. Простите, граф, что заставил вас ждать. Белые ночи всегда заполнены неотложными делами, но мы, северяне, к ним привычные. Вас, гляжу, заинтересовала моя тройка?
Трансильванец кивнул.
Так лошади у нас самые обыкновенные монгольские тахи, привезённые для меня в восемьдесят первом году господином Пржевальским. Так вышло, что в своих степях они никогда не видели не то, что упырей, а даже живых людей, так что с кумысом матерей не впитали нелюбовь к нежити. У меня целый конный завод, он все европейское вампирское дворянство лошадьми снабжает. Неужели не слышали? Хотя немудрено в вашей-то глухомани и тут же виновато закашлялся. Прошу меня простить.
Ничего, сухо отозвался граф. Я деревенский вампир и не скрываю этого. Лошадям предпочитаю крылья
Кстати, где ваш плащ? насторожился князь Мирослав. Я велю Бабайке принести.
Граф еще сильнее приосанился и махнул рукой в сторону экипажа.
Мне от сбитня малость жарковато стало.
Ничего, сейчас я прокачу вас с ветерком По-русски! Слыхали небось про Гоголя? Эх, тройка! птица тройка, кто тебя выдумал? Не так ли и ты, Русь, что бойкая необгонимая тройка, несёшься? Дымом дымится под тобою дорога, гремят мосты, всё отстаёт и остаётся позади. Что значит это наводящее ужас движение? и что за неведомая сила заключена в сих неведомых светом конях? Эх, кони, кони, что за кони!
И князь потрепал по крупу крайнюю таху.
Простите, что на автомобиле не поехали, но он для меня пока в диковинку Я уж так, по-старинке Да и вы, думается, давно в экипаже не катались
Да как бы лет так триста
Да вы, батенька, гляжу, тоже ратуете за отказ от благ цивилизации! хлопнул его по плечу князь.
И граф покачнулся. Да так сильно, что Мирославу пришлось ловить его второй рукой.
Я на поезде к вам приехал. А по городу я люблю ходить пешком.
Находитесь ещё, обещаю. А сейчас прошу в экипаж! Дорога долгая
В том, что выражение «какой же русский не любит быстрой езды» не образное, граф фон Крок больше не сомневался когда из-под колес пропали мостовые, ему начало казаться, что умереть во второй раз намного легче, чем осилить на лошадях российскую дорогу. Но почти умер он совсем по другой причине из-под плаща, укрывавшего птичью клетку, на которую он так боялся наступить, что держал ноги на противоположном сиденье, вынырнула русая голова княжны.