Это нормально, улыбнулась Светлана и осторожно заправила за больное ухо волка белую прядь, выбившуюся из его тугой косы. Подле нее даже у князя подкашиваются ноги Простите, она легонько оттолкнула от себя юного Грабана. Я слышала, вы едете с папенькой в деревню, Светлана продолжала смотреть на Раду и не было понятно, с кем она говорит. Там живет мой бурый волк. Он стар и нелюдим, но вы скажите ему, что я велю ему позаботиться о вас
Теперь оба трансильванца поняли, о ком из них так печется княжна.
Он накормит вас целебной травой-муравой и вам сразу станет легче. Найдите в себе силы удержаться от мяса до поры до времени. Я сейчас велю дать вам пареной репы, чтобы в дороге вас не укачало. Ступайте за мной. А вас, граф, я попрошу обождать здесь. Для вашего и нашего спокойствия. В кухне люди.
И Светлана заботливо протянула оборотню руку, в которую бедный вцепился, словно утопающий в соломинку. Граф же вцепился в перила, чтобы те удержали его от неверного шага в сторону княжеской дочери. Когда за ней и оборотнем тихо затворилась дверь, граф фон Крок почти рухнул на подоконник и почти раздавил сидевшего на нем домового.
Ничего, ничего, отодвинулся тот в сторону. Я невкусный и под чесночным соусом.
Он потряс головой и поймал свалившийся с волос прямо ему в руки венок из зеленых чесночных стрелок. Граф нашел в себе силы не отодвинуться, хотя и почувствовал легкое головокружение.
Для Светланы плел, мечтательно проворковал домовой. С любовью! Потом лукаво подмигнул окаменевшему вампиру и прошептал, вытягивая в его сторону шею: Простите мое любопытство, но вам когда-нибудь доводилось любить смертную девушку?
Я имел счастье на ней жениться, но имел несчастье подарить ей ребенка, которому она не сумела дать жизнь и который забрал у нее ее собственную. Но я не понимаю, зачем отвечаю на ваш вопрос
Домовой подмигнул во второй раз, теперь еще лукавее:
Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке Все утешаются, и вы утешитесь, Ваше Басурманское Сиятельство. Но вы так и не ответили, как вам нравится мой венок?
Домовой протянул вампиру чеснок, и графу пришлось спрыгнуть с подоконника.
Вы меня об этом не спрашивали! прорычал он, пряча нос за плащом.
А я и сейчас не спрашиваю. Я все и так вижу, не слепой
И Бабайка тоже спрыгнул с окошка.
Пойду к княжне, преподнесу ей в подарок. Она хотела с вами парой слов перемолвиться.
Зачем? граф фон Крок почувствовал спиной ледяной пот и опередил ответ домового. Скажите, чтобы записку написала, как утром Или с волком передала на словах, потом прикрыл глаза и добавил шепотом: Боюсь, мой голод сильнее молодого чеснока Если вы действительно любите княжну
Люблю! перебил домовой вампира. А действительность такова, что вам нужна хорошая кружечка сбитня для поднятия жизненных сил. Я сию же минуту вернусь!
Но у дверей в людскую, Бабайка обернулся и снова подмигнул княжескому гостю, помахав венком:
У нас недурные запасы чеснока с прошлого года имеются. Ядреный чеснок. До костей проберет!
Граф фон Крок вздрогнул всем телом и тяжело опустился на подоконник. «Лучше б в Париж поехал!» заскрежетал он клыками и в ожидании уставился на дверь людской.
Глава 11 «Эй, залетные!»
Княжна просит вас отвести в деревню эту птичку, протараторил Раду по-немецки. Тайно.
Что? переспросил граф по-румынски, хотя прекрасно понял все с первого раза и по-немецки. Тайно?
Раду кивнул
и замер на плече графа, но тут же получил от него плечом в нос и отпрыгнул в сторону, освобождая дорогу дворнику.
Барин, птичка! пробасил тот.
И графу ничего не оставалось, как схватить клетку обеими руками. Клетка в его обессиленном состоянии чувствовалась малость тяжеловатой, и граф, едва поднявшись, вновь осел на подоконник.
Тайно, напомнил Раду тихо и по-немецки и получил в ответ от графа фон Крока вопрошающий взгляд. Под плащ спрячьте, прошептал оборотень еще тише, предусмотрительно обернувшись.
Граф укрыл клетку полой плаща и, насупившись, прорычал все так же по-немецки:
Я не собирался принимать приглашение князя. Тем более делать что-то за его спиной по велению его же дочери. Это слишком уж по-русски, ты так не находишь?
Я не знаю русских начал рассеянно юный Грабан.
Но они делают все, чтобы мы их хорошо узнали, процедил граф сквозь стиснутые клыки. Как мог ты впутать меня в любовные интрижки своенравной девицы!
А разве я мог отказать женщине! пролепетал оборотень, в отчаянии теребя пальцами хвост косы.
Обязан был отказать! Будто не понимаешь, что от живой княжны, как и от всего ее мертвого семейства, нормальным людям и даже нам, нелюдям, следует держаться подальше! Чтобы оставаться в здравом уме и не менее здравом теле!
Раду сделался абсолютно белым.
А ты просто продажная шкура! рычал граф шепотом. И за что? Не за Грааль! За пареную репу! Это куда хуже красивых глаз, за которые, что скрывать, наш брат порой душу продаёт! Но за репу! И какой ты после этого волк?