Ваше Сиятельство, зашептала девушка. Вы случайно не считали верстовые столбы? И когда опешивший граф ничего не ответил, добавила: Вы меня простите, просто слышала, что вампиры постоянно что-то считают
Двадцать три, выдал граф замогильным шепотом и вздрогнул.
Тогда я могу вылезать, выдохнула девушка и, отбросив плащ в сторону, уселась рядом с неподвижным оборотнем.
Что ты тут делаешь?! донеслось с облучка раскатистое рычание князя.
Папенька, не сердитесь за обман! Я вам все объясню, как прибудем на место. Не подумайте ничего дурного, вот вам крест
Княжна, умоляю! вскричал граф фон Крок и так поднялся на сиденье, что встретился затылком с кудрявой шевелюрой правящего лошадьми князя.
Светлана с тихим вздохом разжала три пальца и опустила руку, так и не осенив себя крестным знамением.
Ой, простите меня Христа ради княжна зажмурилась и затрясла головой. Что ж я, дубина стоеросовая, говорю все не то Простите меня все, просто мне позарез нужно к бабушке.
Князь молча стегнул лошадей, и Светлана отодвинулась в сторону от оборотня, чтобы граф, поджавший и ноги, сумел опустить сапоги на пол экипажа.
Простите меня, зашептала она, поднимая на трансильванца блестящие глаза. Я не знала, что папенька уже отправил почтового голубя, чтобы баньку истопили к вашему приезду. А второго у нас нет, чтобы записку отправить. Придется мне самой о Сашеньке позаботиться, прошептала она совсем уж едва различимо, приблизившись к вампиру.
Однако заметив под верхней темной губой белоснежные клыки, тотчас отшатнулась и метнула взгляд в сторону оборотня. Потом подсела ближе и взяла его под руку, но продолжала глядеть на графа.
Из вас, я понимаю, вытрясать уже нечего, но во меня ещё душа имеется. Пока имеется Сколько там уже столбов?
Двадцать семь, ответил тут же граф, почти не открыв рта, чтобы не обнажить клыков.
Княжна тяжело
вздохнула:
Ещё шесть вёрст, и получите тридцать три удовольствия.
Тут она свободной рукой схватила комара.
Как же вы мне, кровососы, надоели!
Это вы обо мне, княжна? спросил граф, оставшись невозмутимым, но вот Светлана вспыхнула, точно утренняя зорька.
Да как можно! Помилуйте! Я о комарах!
Так и они вас не любят, вмешался оборотень. Тысяча пятьсот семьдесят ше Уже семь трупов за двадцать семь вёрст.
Это они абсент не любят, еще сильнее зарделась княжна.
А что это? удивился Раду Грабан.
Хорошее средство от кровососов, потупилась княжна. Впрочем, обычно я натираюсь свежей полынью, но запасы кончились, вот и пришлось перейти на абсент. Сейчас наберу новой травы А может она только на русских упырей действует, а трансильванские вампиры к ней равнодушны?
У вас в кармане чеснок, процедил сквозь зубы граф фон Крок.
У меня нет карманов. Я только и успела, что с Бабайки безрукавку стащить. Это он, затейник, под подкладку зубчиков чеснока напихал. Но я не сяду рядом с вами, не бойтесь
А я не боюсь и не хочу, чтобы вы меня боялись.
Я вас не боюсь Я за вас боюсь. Вы уже и так от князей Кровавых натерпелись вдоволь.
Из ваших рук я готов принять любое страдание
Граф! послышался с облучка смешок князя Мирослава. Один наш мудрый государственный муж любил говаривать: пьяный проспится, дурак никогда
Благодарю вас, князь, за мудрый совет. И вас, граф продолжал смотреть в розовое лицо живой девушки, ангел мой, за участие
Ангелов вы еще увидите. Одного на Александринском столпе, другого на шпиле Петропавловского собора. Негоже меня с ними равнять, уже вовсю пылала княжна. Хотите, стану вашей музой, если вы вдруг чего-то пишете Сейчас ведь все чего-то пишут
И оба, не сговариваясь, взглянули на груду плаща в своих ногах, который укрывал клетку с полуживым или полумертвым голубем-поэтом.
Я только читаю, что другие пишут кровью попытался улыбнуться граф, но снова сделался серьезным, поранив себя клыками.
Читайте лучше то, что пишут молоком Это современнее. Сколько столбов-то уже насчитали?
Тридцать два, княжна!
Всего одна верста осталась.
Я помню. У вампиров прекрасная память.
Я знаю.
Светлана высвободила руку, которой весь путь держалась за оборотня, и опустила обе руки на клетку. И в этот момент клыки исчезли, и граф вдруг почувствовал неприятный, давно забытый, укол в сердце и повторил про себя слова князя Мирослава: пьяный проспится, дурак никогда.
Глава 12 «Русская барышня»
А на вид, кожа да кости, бросила она бедному оборотню, который тоже остался сидеть на земле, только отвернулся ото всех, к низенькому домику, обнесенному частоколом, на котором мерцали огнями черепа.
По всей видимости кости столько весят, спрыгнул с облучка князь и обернулся к графу, который только что медленно сошел с подножки экипажа. Ваш плащ мы отдадим нашей Кикиморке. Получите обратно, точно новенький, прямо как от портного
Я сама отнесу плащ графа, папенька, затараторила княжна с земли.