Вы правы, склонил голову Корнилов. Пусть только история даст нам самое короткое время.
У меня такое предчувствие, вздохнул Алексеев, что время это мы проведём в кровавой борьбе
Пусть будет так, как хочет Господь, твёрдо заявил Верховный. Но верю в то, что белые добровольцы обязательно пойдут в поход на освобождение нашей Первопрестольной, златоглавой Москвыматушки! А пока
Со слабой улыбкой перетерпев бурный шквал восклицаний, Корнилов продолжил:
А пока мною составлен план штурма Екатеринодара. Это является целью нашего Кубанского похода. Если возьмём город, то он станет белой столицей, откуда мы поведём борьбу и за Кубань, и за Терек, и за Дон, и за Москву!
Перекричав рукоплескания и хор голосов, грянувших «Гром победы», полковник Неженцев поделился своими мыслями с Кириллом:
Правильно решил Верховный! Нам одно остаётся двигать на юг. Донцы нас прикроют с севера пускай поживут под «красными», мигом образумятся!
Воодушевлённый Кирилл только кивал головой, хлопая в ладоши. Он упивался праздником жизни, и пусть по улицам Ростова, по степи кружит смерть, всё равно, как прекрасны истекающие мгновения бытия! Только надо прожить их в полную силу, до дна, яростно!
Остывая, захмелев слегка от бокала шампанского, Авинов вышел на улицу и побрёл не спеша к гостинице. Стемнело, и улицы Ростова опустели, но офицеру, пугающемуся ночных татей, нечего делать в армии.
Впереди показался силуэт девушки. Девушка стояла, будто поджидая когото. Или она из тех, кто утоляет жажду сердца по сходной цене, в «институтах без древних языков» на Сенной? Нет, нет Ох, уж больно знакома ему эта фигурка Этот изгиб бедра, головка, склонённая будто в задумчивости Даша здесь?..
Даша? сказал он.
Девушка вздрогнула и повернулась к нему. Да, это была она, «товарищ Полынова».
Что ты делаешь здесь? спросил Авинов, унимая волнение.
Даша усмехнулась неласково.
Странный вопрос, сказала она. Борюсь с вами, «белыми». Сегодня я подпольщица, а завтра Что, сдашь меня?
Я не ты, холодно ответил Кирилл. Своих не сдаю.
Ах, так я ещё своя? протянула Даша насмешливо, пряча за иронией горечь.
Да, твёрдо сказал Авинов, я любил тебя.
Ах, любил А теперь что, разлюбил?
Я не могу называть возлюбленной ту, кто готова предать.
Красивое лицо девушки исказилось гневом.
Я любила тебя! воскликнула она. Любила! А ты
Что я? попрежнему холодно осведомился Кирилл. Оказался не «красным», а «белым»? А какое это имеет значение для любви? Любовь или есть, или её нет! Любят и старого, и молодого, без разницы. Принцесса способна влюбиться в простолюдина, а немецкий офицероккупант воспылать страстью к русской девицекрасавице. Все мы обычные люди. Но отвергнуть избранника по политическим мотивам может только та, которая не любила!
Любила! выкрикнула Даша.
Не лги! Я не знаю точно, к кому ты испытываешь страсть нежную к революции или к своему картавому вождю, но в твоём горячем большевистском сердце нет места для меня.
Девушка заплакала, пряча лицо в ладонях, и Кириллу стало так паршиво, как ещё никогда не было.
Извини, я не хотел тебя обидеть, выдавил он. Прощай.
Даша не ответила. Понурив голову, опустив плечи, она плакала, изредка утирая слёзы ладонью.
Авинов сделал первый шаг, удаляясь по улице. Мимо девушки. Прочь от неё.
Голова у Кирилла пылала. Его неодолимо тянуло обратно обнять, утешить, прижать к себе. Но нет. Всё равно из этого ничего не выйдет, уверял он себя. Даша наверняка отвергнет его потуги, возненавидит за нежность и ласку просто потому, что у самой в душе гарь и пепел.
Авинов шагал, звонко клацая подковками сапог, и на него всё пуще наваливалась тоска, а впереди разверзалась пустота и холод одиночества. Воистину, самые нестерпимые страдания человек причиняет себе сам
Глава 10
ЛЕДЯНОЙ ПОХОД
Из «Записок» генерала К. Авинова:«Большевики перешли в наступление на востоке Малороссии. Так называемая Социалистическая армия под командованием прапорщика Р. Сиверса вела бои за Каменноугольный район, продвигаясь в направлении Дона.
Из Тихорецкой на Новороссийск развивала наступление Юго Восточная революционная армия под командованием хорунжего А. Автономова, прозванного соловьём разбойником за грабежи поездов. Главнокомандующий Красной армией Северного Кавказа есаул И. Сорокин, утвердив советскую власть во множестве кубанских станиц, занял Екатеринодар. В городе творились немыслимые бесчинства наблюдатели ОСВАГ воочию видели, как красноармейцы, зарубив шашками сотни пленных, тут же, на месте казни, насиловали гимназисток, а молодых казачек социализировали, то есть обобществляли»
полночь белые генералы встретились в вестибюле просторного дома Парамонова. Корнилов сверился с часами и сказал:
Пора выступать.
Закинув за плечи вещевые мешки, разобрав стоявшие в козлах винтовки, генералы и офицеры вышли на ночную Пушкинскую и зашагали прочь из враждебного города, готового вотвот стать вражеским.