Мы победим, твердил он про себя, как заклинание. Мы обязательно победим!
Глава 8
ФОРМУЛА СЧАСТЬЯ
«Штык» сжал кулаки и застонал, замычал сквозь сжатые зубы, вспоминая ту ночь в Зимнем. Эта картина навсегда запечатлелась в его сознании: возбуждённая, радостная, дьявольски красивая Даша и этот хлыщ, контра лощёная, «беляк», небрежно тискавший девушку. Его девушку!
Издав утробное рычание, АнтоновОвсеенко крепко зажмурился, но и тогда ненавистное имя калилось перед ним, складываясь из огненных букв: «Кирилл Авинов». Его соперник. Его враг.
Заделавшись наряду с прапорщиком Крыленко и матросом Дыбенко членом комитета Совнаркома по делам морским и военным, подпоручик Овсеенко сам упросил Ленина назначить его комиссаром по борьбе с контрреволюцией на Юге России.
И никому, даже товарищу Полыновой, не признавался «Штык» в истинных своих побуждениях. Не пугали его войска Каледина, не тревожила и корниловская Добрармия. Он хотел мечтал, жаждал! захватить в плен одногоединственного «беляка» и долгодолго истязать его трепещущее тело, терзать искусно, так, чтобы мучения Кирилла Авинова не оборвались смертью от боли. И не с кем станет делить Дашу Полынову!
Только ради этого «Штык» и принял командование над всеми отрядами матросов, красногвардейцев Москвы и Питера, революционных солдат, брошенных против белых войск.
Невольно сравнив себя с царём Менелаем, спалившем Трою изза Елены Прекрасной, Антонов криво усмехнулся: а он, выходит, разжигает Гражданскую войну ради Дашиных глазок! А так оно и выходит
В кабинете, бывшей аудитории для курсисток, висела чёрная доска. Штык взял мелок и начертал извечную формулу счастья: «В. + Д. = Л.» и быстробыстро растёр буквы, «известные» любовного уравнения, сухой тряпкой. Если в это уравнение подставить «К.», то «В.» можно спокойно вынести за скобки
Дрожащими пальцами Владимир взял папиросу, прикурил, сломал и отбросил. К чёрту! Ничто его не успокоит, пока эта белая сволочь не окажется здесь, в его руках, привязанная к стулу!
Звякнула дверь, и вошёл Михаил Муравьёв сухощавый, с короткими седеющими волосами и быстрым взглядом. Порою он пугал «Штыка» вечной своей бледностью, неестественно горящими глазами на истасканном, но всё ещё красивом лице.
Вызывали? спросил Муравьёв высоким, горячим голосом.
Вызывал, вызывал, АнтоновОвсеенко нервнозябко потёр ладони. Я назначаю тебя начальником штаба
Муравьёв, самодовольно ухмыльнувшись, подтянулся. «Штык» походил мимо окон, выходивших во двор Смольного, постепенно замедляя шаги, и замер вовсе. Ссутулился, оглядывая крыши и шпили Петрограда.
Первейшая наша задача,
сказал он отрывисто, взять Харьков, сколотить из тамошних большевиков Совет рабочих и солдатских депутатов и провозгласить Украинскую Советскую Республику. И это надо сделать быстро!
Сделаем! воскликнул Муравьёв, предвкушая будущие контрибуции, расстрелы и прочие увеселения.
Запомни, мы идём огнём и мечом устанавливать советскую власть! Уничтожать всех офицеров и юнкеров, гайдамаков, монархистов и всех врагов революции! Сечь их шашками, бить снарядами, душить газами! Мы в состоянии остановить гнев мести, однако не сделаем этого, потому что наш лозунг быть беспощадными!
О, да прошептал начштаба, совершенно очарованный.
Если всё пойдёт как надо должно пойти! мы разделимся. Из Харькова ты поведёшь войска против мелкобуржуазной Центральной рады, а я двинусь на Дон громить Каледина, Корнилова и прочую белую сволочь. И вот что Мне докладывали, что ты у нас большой мастак на всяческие засады и похищения?
Имею опыт, на губы Муравьёва наползла гаденькая улыбочка.
Тогда слушай приказ. Найдёшь одного запасникакексгольмца по фамилии Захаров, сыщешь ещё с полдесятка надёжных товарищей и пошлёшь их на Дон. Мне нужно, чтобы группа Захарова захватила там одного белогвардейца, поручикакорниловца. Кирилла Авинова. Запомнил?
Так точно! Кирилла Авинова, поручика.
Мне нужно, чтобы его взяли живым и доставили ко мне. Обязательно живым! Ясно?
Так точно! Разрешите идти?
Ах, бросьте, товарищ Муравьёв! поморщился «Штык». Что за старорежимные выкрутасы? Мы с вами в революционной армии!
Всё сделаем как надо, товарищ комиссар, с чувством сказал Михаил. Доставим «беляка» в целости и сохранности!
Я надеюсь на вас. Ступайте.
Есть!
Чётко развернувшись кругом, Муравьёв вышел. «Штык» вздохнул не сразу выжмешь из служивого человека раба, царская муштра въедается крепко, и тут же поймал себя на мысли, что все эти «есть!» и «так точно!» даже нравятся ему. Чеканные формулировки подчинения создают флёр властного превосходства и умащивают его душу, изъязвлённую ревностью, униженную и оскорблённую проклятым корниловцем.
На всякого «беляка» найдётся свой силок! прошептал он и хихикнул. Подхватив шинель, «Штык» зашагал из кабинета вон, хлопнув по плечу шоффэра, придремавшего в коридоре:
Едем!
Мрачно было в революционном Петрограде, мрачно и холодно. Зимний разорили, а в подвалах дворца по сей день парочка матросов плавала дорвались до бесплатного, да так и утонули в вине.