Есть, есть
Молодой суматошно полез в карман.
Ну ладно
И патруль пошёл дальше, переступая через тела, устилавшие пол. В сторону Корнилова красногвардейцы даже не глянули
С утра за окнами потянулась степь унылая полупустыня, безрадостная, чудилось даже безжизненная. Хилые рощицы, полегшая трава на холмах, сжатые поля Брошенный мир.
Очень скоро Кириллу пришлось убедиться в своей неправоте.
Саид проснулся, провёл рукой по запотевшему стеклу, утёр лицо, шепча утреннюю молитву, и вдруг встрепенулся, привстал даже.
Паровоз засвистел, загудел истошно, резко сбавляя ход.
Авинов сунулся к окну и увидел человек двадцать или тридцать всадников, понукавших коней с лихим разбойничьим присвистом. Да это и были разбойники!
Спокойный голос малоросса за стенкой сказал:
Ты дывысь! Цэ ж хлопци батьки Уса! От зараза!
Вагон сильно толкнуло, так, что старый солдат едва не полетел со своей полки.
Сердар! крикнул Саид. Они путь загородили!
В самом деле Поезд изгибался дугой, вписываясь в поворот, и из окна был хорошо виден завал из шпал, лежавший поперёк рельсов. Вокруг завала сновали бандиты во френчах, кожанках, зипунах. Многие были крестнакрест перепоясаны пулемётными лентами, на поясах рифлёные гранаты и револьверы, в руках обрезы или кавалерийские карабины. Состав остановился, а с холмов уже мчались брички и тачанка с пулемётом.
Тут с окном поравнялся всадник в кожаной куртке, перетянутой ремнями, с папахой на голове и со всего размаху ударил прикладом винтовки, вынося стекло.
Авинов, прикрываясь локтем от осколков, выстрелил навскидку. Верный «парабеллум» не подвёл бандит взмахнул руками и слетел с седла, роняя винтовку.
Сапогом вышибив пильчатые обломки стекла, Кирилл выпрыгнул в окно. Порадовавшись свежему воздуху, не обращая внимания на залихватское гиканье банды, он обернулся к купе и крикнул со злостью:
Чего ждёте?! Или мы их перестреляем, или они нас! За мной!
Подхватив трофейную винтовку, он перебросил её Батыру.
Саид, охраняй!
Текинец прекрасно понял, кого ему надо охранять, а солдаты, как ни странно, тоже подчинились Авинову все трое сиганули следом. Четвёртым был офицер. Бандитская пуля сразила его, когда он готовился спрыгнуть, земли достигло уже мёртвое тело. Тут же в окне показалась дама из их купе. Бледная, но решительная, она достала из сумки воронёный «кольт», ухватила его двумя руками и открыла огонь на поражение. Одного бандита во френче с аксельбантами она свалила, в другого не попала, но угодила в коня и всадник сломал шею, когда полетел кувырком.
К завалу! крикнул Авинов. Надо его разобрать!
В вагонах загомонили сторонники и противники вмешательства:
Куда? Чи с глузду зъихав?! Павло!..
Святый Боже, святый крепкий, святый бессмертный, помилуй нас Святый Боже, святый крепкий
Держить його!
Колы будемо сидеть тут, дождёмся вырежут до одного! Идтить надо!
Отстреливаясь, солдаты молодой, старый и с замотанной головой приближались к паровозу короткими перебежками. Их поддерживали огнём из окон и с вагонных площадок. По ту сторону вагона тоже слышалась частая стрельба люди толпы, случайно пересекшиеся дезертиры и мешочники, не хотели за здорово живёшь отдавать своё добро и сами жизни.
Меткая пуля сбила с головы Кирилла папаху. Он пригнулся и крикнул:
Саид, прикрой!
Чувствуя защиту друга, Авинов понёсся наперерез тачанке, пулемётчик которой разворачивал «максим». Первая пуля досталась ему бандит вывалился на ходу и покатился, нелепо размахивая руками. Вторым выстрелом Кирилл снял возницу, что правил тройкой, запряжённой в тачанку, стоя, лихо крутя вожжами. Лихач как стоял, так и упал на лошадей. Тело его запуталось в упряжи, лошади шарахнулись, коренник запнулся о тело возницы и упал на колени, а обе пристяжных дико заржали, пытаясь встать на дыбки. Номер им не удался, тачанка остановилась.
Добежав, Авинов запрыгнул в неё, падая на колени перед пулемётом, и судорожно вцепился в спусковые рычаги. «Максим» послушно зачастил, посылая очередь навстречу бандитской коннице. Несколько лошадей ушли в кувырки, всадники покатились кубарем, а тех бандитов, что подъезжали к поезду на бричках, срезало в поясе, ломало и сбрасывало наземь.
Прочухавшись, бандиты открыли стрельбу по захваченной тачанке, однако прицелиться на скаку не удалось никому, а Кирилл восседал, как в ложе театра военных действий, стрелял
и стрелял, пока не кончилась лента с патронами. Он тут же упал на дощатое дно, ухватился за брошенные вожжи и дёрнул, понукая коней.
Ноо, запыхлятина!
Тройка неуверенно заржала и потрусила к поезду. Две пули подряд расщепили борт тачанки, но не задели ни Авинова, ни лошадей.
Подбросив тело в воздух, Кирилл перескочил через бортик, перекатился и зигзагами понёсся к поезду. Паровоз как раз засвистел, зашипел, залязгал сцепками. Солдаты, раскидавшие завал, мчались обратно что есть духу. Мчались вдвоём старый и молодой. Третьего, с забинтованной головой, не было видно. Поезд трогался, и люди с вагонных площадок тянули руки, подхватывая бойцов и помогая им взобраться.
Кирилл! закричал Саид, высовываясь в окно.