Приветствую вас, миссис Морган. Зовите меня мэтр Бигси, Наул Бигси, представитель рода Хэнли здесь, за завесой.
За весь вчерашний день у меня было достаточно времени, чтобы вспомнить всё, что оставила мне предшественница, и даже те крупицы, что я успела проглядеть в первые дни попадания сюда, в новый мир.
Сложность и одновременно простота соседства магического и обычного мира был в глобальной защите, которую умудрились создать маги прошлого.
Завеса была не просто переходом из одного мира в другой. Как один блин лежал на другом, так и эти миры находились слишком близко. И были точки соприкосновения.
Опыт прошлого дал магам понять, что от обычного мира придётся защищаться. И прятаться. Обычный обыватель из-за невидимого купола, что накрывал немагический мир, давал некое воздействие. Люди не запоминали и не видели странностей вокруг себя, если они касались использования магии.
Те, кто защищал мир, вплоть до этого малообразованного охранника, носили защиту, которую давала им должность. И чем выше позицию они занимали, тем больше они знали о соседнем мире. И вместе с присягой они давали клятву молчания. Поэтому не могли обсуждать странности даже в семье.
Вот только к той самой теме гонений ведьм я так и не дошла, имея сильно отрывочные знания. Это я первым и спросила нового знакомого, мэтра Бигси, когда он попросил охранника оставить его для личного разговора. А тот, что интересно, только равнодушно кивнул и вышел. Но я успела заметить его стеклянный, пустой взгляд.
Страх непонятного наказания буквально заставил спросить:
Я не понимаю, я же вижу, что вы воздействовали на этого охранника, но вы явно не боитесь последствий. А меня хотят лишить жизни за то, что я кинула обратку в мужа. И я выжила, между прочим. Значит, магия приняла мою сторону, хотя мы были замужем. А вы законы лучше меня знаете, мэтр. В чём же причина такой несправедливости? В чём тогда моя вина?
Сказала, а потом сама испугалась, не заподозрит ли этот человек чего, слишком много пробелов в знаниях мира у меня оставалось.
Но мэтр сам додумал причину, скептически покачав головой:
Меня предупредил ваш дед, что образование у вас хромает, миссис Морган, но я не понимал всю пропасть. Ладно, зато вы, я надеюсь, сохранили свой родовой дар и, что важнее, передали его сыну. Об этом сказали ваши посещения магического квартала Сайтгемптона и зелья, что вы так и продолжаете варить. Но это мы ещё проверим более тщательно, когда вызволим вас из этого бедлама
Вызволите? Вы так уверенно говорите, словно это решённое дело. Боюсь, моя бывшая свекровь не успокоится. Я перебила мэтра, но для нас главным сейчас была свобода и безопасность.
На что мой собеседник только хмыкнул и ответил уверенно:
Всё имеет цену, миссис Морган, и род Хэнли готов её оплатить. Но давайте всё же по порядку.
Я не выдержала, поморщилась, вспоминая последнюю встречу Энн с мужем, отпечатавшуюся в памяти так, что не сотрёшь. Словно это я сама была там, уверилась в подозрениях, и как истинная дочь рода Хэнли отомстила за погубленную жизнь. Поэтому поспешила поправить собеседника:
Я Хэнли, мэтр Бигси, вдова Энн Хэнли, а это мой сын Маркус Хэнли. Я хочу, чтобы мой сын по праву носил эту фамилию, вы понимаете?
Я и сама почувствовала, что от меня шла сила, она наполняла смыслом произнесённые мной слова. Видимо, мэтр тоже почувствовал что-то, потому что поправил меня:
Вы и сами знаете, одного желания мало. Проклятье рода Морган будет дорого снимать и потребует от рода слишком много вложений и сил. Вы сами знаете, как в нашем мире относятся к детям. Да, мы ценим их значительно выше и заботимся лучше, чем здесь, в немагической части Англии. Но! Вы же помните, в чём ценность любого наследника? В чём была ваша ценность, миссис Хэнли? Раз уж вам так угодно, буду условно так вас называть.
Мэтр дал ясно понять, что право на имя нужно заслужить и доказать. А я, кстати, помнила, в чём была ценность Энн Хэнли в роду. Как не помнить, если эта глупышка, испугавшись договорного брака, сбежала с соблазнившим её Майком Морганом?
Молодой Майкл Морган балансировал на грани,
находясь где-то в самом низу того самого магического общества. Отщепенцы вот как называли тех, кто прогневал магию. И обижаться сейчас на мэтра было глупо.
Сын разумно не встревал в разговор, тихо стоял рядом со мной и слушал наш разговор. Я уже не первый раз заметила, что Маркус был сокровищем для любой матери. И я не желала, чтобы этот замечательный мальчишка стал таким же, как отец, съедаемый проклятьем, погрязший в зависимостях, а именно так магия проклинала носителя, сводя его с ума.
Мэтр ясно показал нам наше положение и то, что решение по нам ещё не принято. Мы проговорили ещё полчаса, после я разрешила проверить себя и сына. Мэтр показал артефакты рода Хэнли, которые дали как раз для нужной проверки. Он подробно объяснил, что будет делать. Маркус тоже слушал внимательно и в конце сам кивнул мэтру, давая свой ответ:
Я согласен, мэтр, на проверку.
Представитель рода Хэнли одобрительно кивнул, показывая, что оценил ответ мальчика и его готовность потерпеть, когда нужно будет, и начал ту самую проверку, от которой будет зависеть наше будущее.