Это вряд ли, возразил другу Артем, Всяко к следователю бы попал, потом суд. Ты даже по виду и разговору грамотный, приличный господин, приняли бы за своего из образованных. Сам глянь вокруг, мы среди большей части местных обитателей натурально белые вороны. Отмазали бы тебя. И всего делов. Но таки да, промариновался бы по полной. Неделю, две запросто. Тут и заболеть недолго, в таких условиях.
Именно. Короче, пришел Фрол, начал странные вопросы задавать. Я сначала даже не уяснил, к чему все это А тут он: «Вставай, на выход». Ну, думаю, всяко лучше, чем в темноте клопов кормить. Когда наверх стали подниматься и вовсе полегчало. Воздуху глотнул свежего. Вытолкал он меня на улицу, мало что не пинком под зад. Я так понимаю, тут вообще народ толкаться любит, хехе. Огляделся я на волю вольную, порадовался нежданной свободе, смотрю, тебя нигде нет. Сориентировался на местности и в номер. А там самое интересное началось. Я уже тебе говорил Только глянул твою записку, тут замок щелкнул и на пороге прыг-скок Фрол Канищев собственной персоной с пушкой в лапе. Повезло, что успел отскочить за дверь чуть раньше, чем он зашел. Мгновенная карма. Я его оприходовал с одного удара. Не без гордости поведал Славка. Короче, вырубил наглухо. А если бы замешкался пиши-пропало. Опять в кутузку
Нет. Он бы тебя грохнул.
С какого перепуга?
Это как раз элементарно, Ватсон. Ты ведь у нас натура буйная. Всяко дернулся бы. Стул схватил или еще чего удумал. И что прикажешь Фролу делать при таких тухлых вариантах? Начал бы он палить в тебя и, заметь, строго в целях самообороны. А с трех метров никто не промажет, тем более такой крепкий и матерый дядя.
Кхе Кругом ты прав, братишка, хоть и перспективку обрисовал нерадужную Выходит, я со смертью на доли секунды разминулся
А я о чем Ладно, давай, дальше рассказывай.
Да я уж почти всё. Взял деньги, документы. К слову, почти две сотни рублей! Откуда у него столько?
Одна сотня от меня. Я кучеру в карманец сунул, вроде как выкуп за тебя. Теперь она к нам вернулась. Круговорот бабла в природе «э натюрель».
Понятно. Все равно еще сотню он где-то нагрел, нюхом чую. Мутный он тип-гриб. Но не суть. Забрал и забрал. Проехали и забыли. Еще у него книжку записную затрофеил. Надо будет ее изучить со всем тщанием, глядишь, чего полезного накопаем в плане компромата. Револьвер изымать не стал, просто засунул подальше за шкаф. И свалил оттуда.
Вот оно значит как А я до последнего сам не знал, чего с этим околоточным делать буду. Принялся делиться пережитым и Артем. Думал, если ты явишься покалеченный или там изуродованный, порешу гада-полицая. Но как увидел друга-Вяче, бодро сигающего с подоконника и рожу твою улыбающуюся разглядел, от сердца отлегло, ну, думаю, счастье твое, Фрол Фомич, живи покуда, паскуда А ты, оказывается, и сам его оприходовать успел. То, что не убил, одобряю. Слишком жирный след бы вышел. К нам обоим.
Это да. Я вот что сказать хотел? Спасибо тебе, Артем. Вытащил меня из такого попадалова Ты настоящий друг. Я теперь у тебя в долгу.
Вот еще, придумал тоже. Фыркнул Тёма. Долги какие-то. Лучше уж будь добр, отойди чуток. Не испытывая нашу дружбу на прочность, и, считай, мы в расчете. Предпочел отшутиться Торопов, скрывая подкативший к горлу комок. Мысль о том, что он вот так, запросто, по нелепой случайности и прихоти судьбы мог в один миг потерять единственного близкого в этом новом-старом мире человека, показалась ему отвратительной и невозможной. Он ожесточенно сжал зубы и мысленно пообещал всякому, кто будет угрожать их безопасности скорую и максимально болезненную кончину.
Раздался третий удар станционного колокола, следом за ним послышался гудок машиниста, паровоз запыхтел и с небольшой пробуксовкой не спеша и величаво тронулся с места.
Поехали, с облегчением выдохнул Тёма. Потом задумчиво произнес: Знаешь, может, мне просто показалось с устатку, но вроде среди людей на перроне мелькнула рожа Седого
Глава 18
Банда Седого. 08.09.1910Седой давно искал настоящее дело. Хотелось и куш сорвать, и прославиться крупным и дерзким ограблением, о котором будут говорить все, и который прославит удачливого грабителя. «Дальше Сибири не сошлют,
а и на каторге люди живут», хладнокровно рассуждал он. Деньги манили Седого, но куда сильнее влекла его слава, до которой он был необычайно охоч.
«Седой», по документам Евгений Кузьмич Федоринцев, двадцати четырех лет, из крестьян Пермской губернии. В 1905 году «Седой», в те времена начинающий вор, сколотив в Омске собственную банду из таких же молодых да ранних отморозков, принялся совершать смелые налеты, грабежи и убийства. Присмотревшись к делам революционеров, к устраиваемым ими «эксам» и терактам, Седой, ощущавший в себе силу и не боящийся крови, решил, что он ничем не хуже «политических».
До поры до времени дела у его банды шли отлично. Особенно развернулись они в мятежном 1907. Тот год в Омске оказался по-настоящему богат на крупные экспроприации-ограбления. Судите сами. Нападению и грабежу подверглись: подрядчик Печенин, Страховое общество, владелец крупнейшей городской гостиницы «Россия», аптеки, почта в Тюкалинске и на Семипалатинском тракте, один из крупнейших в городе универсальный магазин Ганшина, контора Спивака и две почтово-телеграфные конторы. Больше половины из этих наглых и подчас кровавых налетов дело рук его банды.