И тишина, повисшая в зале, казалась в тот момент невыносимой. Он ждал, затаив дыхание, готовый к любому исходу.
Лицо Повелителя оставалось непроницаемым, словно высеченным из камня.
Лишь легкое движение губ выдавало течение его мыслей. И в этот момент он понял, что его судьба зависит не только от сказанных слов, но и от того, насколько искренне они прозвучали в этом зале, полном власти и молчаливого ожидания.
Повелитель даже не удосужился ему ответить, а только отмахнулся рукой, словно от надоедливой мухи.
Так и склонившись в поклоне, он вышел за дверь, где советник Повелителя проронил:
Ты свободен. Повелитель сегодня в хорошем расположении духа, а то не сносить тебе головы, несчастный.
Отец обнял маму, и они вошли в дом, где все мы ждали его с нетерпением.
Теперь не было преград для нашего отъезда. Уже был назначен день нашего путешествия, были решены
все вопросы с нашим транспортом и.
Раздался громкий стук в ворота и крик:
Именем Повелителя! Открыть ворота.
И во двор хлынули всадники, словно бурный поток, врывающийся в тихую гавань.
Джемат заполонили весь двор, ворвались в дом и стали производить обыск.
Что случилось? Почему вы вламываетесь в мой дом? воскликнул отец, и в его голосе клокотало возмущение.
Заткнись, предатель! выплюнул ичар(главный у военных), словно змея яд, и обрушил удар на лицо отца.
Кровь хлынула из разбитого носа, окрашивая землю багрянцем, но отец, казалось, не замечал боли.
Он стоял, оглушенный обвинением, пытаясь осмыслить происходящее.
И вдруг, словно молния, мысль пронзила его сознание: неужели его отказ так взбесил Повелителя, что тот счел это предательством?
Он застыл, словно изваяние, посреди двора, не зная, как поступить, как развеять это чудовищное недоразумение.
Из дома доносились истошные крики и рыдания женщин, разрывая тишину, а он стоял, парализованный страхом и непониманием.
До особого распоряжения Повелителя вашей семье предписано оставаться в стенах дома, ожидающим милости или гнева. Распорядился ичар, оставляя джемат для охраны.
Женщины, вытирая слёзы и дрожа от страха, столпились у порога дома и не знали, что им делать.
Все терялись в догадках, и никто не хотел верить, что простая просьба отца покинуть дворец обернулась таким обвинением.
Тишина в доме стала гнетущей, лишь изредка нарушаемая тихим плачем женщин.
В голове отца роились мрачные думы, отражаясь в морщинах у переносицы, ставших глубже и резче.
Мать, напротив, пыталась сохранить подобие спокойствия, но даже ее игра в невозмутимость не могла скрыть страх, мерцающий в глубине глаз.
Оставалось лишь ждать. Ждать, пока воля Повелителя не определит нашу судьбу, пока не станет ясно, будем ли мы и дальше пленниками в своем доме, или же нас ждет иная, более страшная участь.
Придется ждать с замиранием сердца и надеяться на чудо.
Отец терзался виной, осознавая, что его решение обрушило на семью неминуемую беду.
Все же он лелеял слабую искру надежды на милость Повелителя и на его мудрость, но слова Ромхата, оброненные словно камни вечером, низвергли его в бездонную пропасть отчаяния.
Его Ахмед, надежда в этом мире, смысл жизни, угасла в пламени неудавшегося покушения на принца.
Зачем я открыл ему правду? Зачем? рыдал отец, обезумев от горя, словно зверь, загнанный в угол.
Он терзал волосы, шатаясь, как тростник на ветру.
Зачем? Ахмед, сын мой, ты обрушил гнев Повелителя на наш дом. Это моя вина, я не уберег ни тебя, ни их
Весть о гибели сына обрушилась на мать, словно удар грома. Она рухнула без чувств, а когда очнулась, в ее глазах плескалось лишь ледяное безмолвие.
Сорвав с головы платок, она обнажила черные, словно вороново крыло, волосы, рассыпавшиеся по плечам.
Слезы иссякли, оставив лишь тихий надрывный вой, подобный предсмертному стону раненой волчицы, вырывающийся из глубины ее истерзанной души.
Сестра захлебывалась в слезах, тонущих в пучине отчаяния:
Зачем, зачем он это сделал? Мою честь не вернуть зачем он мстил? Проклятый принц! Из-за него рухнула наша жизнь!
Ее крик, полный боли и клокочущей ненависти, змеей проскользнул по дому.
Я, дрожа от страха, зажала ей рот ладонью, боясь, как бы ее слова не достигли ушей джемат, застывших у ворот подобно зловещим теням.
Отчаяние и страх пропитали стены нашего дома. В самой глубине души ещё тлела искра надежды на милосердие Повелителя: неужели он казнит невинных, тех, кто ничего не ведал о замыслах Ахмеда?
Но тогда хотя бы допросили отца или нас Но молчание Повелителя давило, словно погребальный саван, удушая своей непроницаемой тяжестью.
И надежда таяла с каждым восходом, словно призрачный утренний туман, растворяясь в безжалостном свете нового дня.
Каков будет его приговор? Обрушится ли карающий меч правосудия на наши головы? Или нас ждет участь горше самой смерти ссылка в проклятый Худор, в каменоломни, где влачат жалкое существование души, запятнанные убийством и воровством?
Судьба наша, словно хрупкая бабочка, трепещет на тончайшей нити, завися лишь от ЕГО воли, от ОДНОГО лишь слова Повелителя.
И оно прозвучало. Ссылка.
Тихий, надрывный плач заполнил дом, некогда искрящийся радостью и надеждой.