Нет. Вы отмените операцию и не будете разглашать причину. Я собираюсь уйти отсюда, и ребёнка вам не отдам.
Это ещё не ребёнок, милочка, это плод. Не человек, не член общества. Лишний рот. Обуза, в том числе для вас. Вы ведь в курсе, что роды законодательно запрещены уже двадцать лет? Жаль, что запрет опоздал: у нас перенаселение сорок миллиардов голодных ртов, есть приходится откровенную дрянь из водорослей и собственных фекалий представляете, что будет, если все начнут рожать? На Марсе мёрзнуть желающих мало, да и скука там смертная, на Луне склад Амазона, а больше нам с этого треклятого шара деваться некуда. Как вы собираетесь растить его, в каких условиях? Для детей в этом мире ничего не осталось. Даша не выдержала взгляда врача и опустила глаза. Он был прав; немыслимо, невозможно, но именно об этом кричало её сердце.
Советую вам успокоиться, дождаться операции и радоваться, что вы приняли верное решение. В голосе главврача слышались отеческие нотки. Известно ли ему, что значит быть отцом?
Даша вышла из кабинета и без сил прислонилась к стене. Из груди волной поднимались рыдания.
Касапин за дверью заговорил:
Милочка, блокатор окситоцина и нейролептик в сто третью. Срочно.
Она побежала. Добравшись до палаты, накинула халат и стала рассовывать по пакетам разбросанные впопыхах пожитки. Домой она не вернётся, где-нибудь переждёт, а когда всё уляжется, придёт за вещами. Или достанет новые. Сбежит в лес, сколотит хижину и вырастит его, чего бы это не стоило.
В суете она не услышала шагов сестры. Дверь хлопнула Даша вмиг обернулась. Толстая баба приближалась к ней с пистолетом для инъекций и натянутой улыбкой, заполнив собой дверной проём. Даша обречённо села на кровать.
Поднимайте халатик, сейчас поставим вам укольчик, ворковала сестра.
Не дождавшись ответа, она оголила жертве бедро и нацелилась иглой в белую кожу. Даша вскинула руку и сжала сестре запястье та не успела раскрыть рта, как Даша приставила к её ноге пистолет и с силой нажала на курок. Сестра вскрикнула и замолкла, её толстые губы приоткрылись, и грузное тело рухнуло на кровать.
Даша влезла на подоконник и спрыгнула в траву. Она тут же замёрзла,
холодный пот заструился по спине.
Под натиском ветра облака сбивались в стада и темнели густой синевой. Даша выбежала за ограду и вспомнила, что не взяла вещи и так и осталась в халате и домашних тапках. Она заревела от бессилия. Её никто не преследовал, но это был лишь вопрос времени. Они непременно узнают о нападении на сестру и побег из клиники, придут и заберут ребёнка силой.
Живот пронзила острая боль, он отяжелел Даша словно несла в себе увесистый камень. Она продолжала бежать, дыша ртом, как измученная собака, и гладила маленький холмик, стараясь вернуть ему мягкость. Голова закружилась, и она уже не в силах была отгонять непрошенные мысли.
«Сейчас, сейчас всё закончится. Я упаду, и они добьются своего. Я его потеряю Мамочка, мамочка, помоги»
Впереди забрезжил свет коттеджный городок разбавлял иллюминацией сгустившуюся тьму. Тучи прорвались: капли дождя зачастили, превратились в холодный душ. Мягкие тапочки Даши беспомощно чавкали по грязи, ноги и руки оледенели. Она посмотрела на себя со стороны и ужаснулась: мокрая, жалкая, бездомная.
Потерявшая роль.
Она больше не могла передвигать ноги. В доме на окраине городка было темно, на стенах не видно вездесущих камер. Даша рискнула и постучалась в дверь. Нет ответа. Она дёрнула ручку и вошла. Внутри было сухо и тепло, никакой мебели, несколько окон заколочено досками, с потолка свисали провода. Даша скинула мокрую обувь и ступила на голый бетон.
У дальней стены во тьме кто-то шевельнулся. Сердце Даши бешено заколотилось. Неужели они повсюду?
Тёмный покров откинулся, и на неё уставились блестящие глаза. Даша подошла ближе, женщина поднялась во весь рост: смуглая кожа, чёрные волосы собраны в небрежный пучок, длинные пряди сдали на лицо. Её иноземную красоту портили лохмотья иначе назвать её платье было нельзя, а от тряпки, которой она накрывалась, несло вонью вещей, не знавших чистоты.
Девушка глядела настороженно и с вызовом.
Ты кто такая? Свет луны пробился сквозь тучи, и взгляд незнакомки упал на округлый живот Даши. Носящая выдохнула она. Давно я не встречала таких, как ты Вставай! Она пихнула кучу тряпья, та недовольно замычала и выпустила наружу грузную женщину с мазками седины в волосах и обрюзгшими щеками. Даже полумрак не скрывал глубокие складки у её губ и обвисшую грудь.
Смертные. Из тех, чья бедность не позволяла купить бессмертие. Ну конечно, кого ещё она могла здесь найти? Рождённые вопреки запрету, они существовали на отшибе жизни и встречались нечасто. Им доставались самые унизительные, презираемые бессмертными роли, и надежды на вечную жизнь у низов не было.
Ну чего уставилась? спросила толстая тётка.
Даша отвела взгляд.
Я Нарине. дружелюбно сказала смуглая. А это Песня. Как нам тебя называть?
Даша. Простите, что вторглась к вам, я лучше уйду.
Что ты, останься. Нарине оглядела Дашин наряд. Вижу, тебе пришлось нелегко.