«Живое и неживое суть одно. Если взять то живое, что сделалось не
таковым, и поместить в самое сердце, то оно одушетворит все: и камни, и дерево, и металл, кроме холодного железа. Оттого избегай железа и не вешай его над дверью».
Вирджиния закрыла книгу и пошла дальше, через комнату, назад к углу, находящемуся в точности под Мавританской башней. На полках здесь стояли старые, никому не интересные книги о природе и о человеке, а на одной полке и вовсе одни корешки, наклеенные на дерево. Вирджиния потянула на себя единственную настоящую книгу, название на корешке которой давно стерлось, и полка открылась, как дверь. За ней была темнота. Вирджиния взяла со стола лампу и начала спускаться. На третьей ступени ее лоб обожгло огнем.
- Очнитесь, моя дорогая!
Вирджиния открыла глаза. Комнату заливал тусклый свет, за окном который день шел дождь. Даже витраж с пророком потускнел. Повернув голову влево, она посмотрела на встревоженного Лэнгли.
- Вы в порядке?
- Да, - просипела Вирджиния. Голос совсем сел. Она продрогла босиком и в одной сорочке.
- Лучше подняться наверх, - решил Лэнгли и, не слушая вялые протесты, подхватил девушку на руки. Скоро придет Мэри и принесет завтрак. Сьюзан о нас не забудет. А пока стоит выпить кофе.
Уложив Вирджинию на диване в гостиной и укутав пледом, Лэнгли вновь сбежал вниз. Оставшись одна, мисс Эттл погрузилась в мрачные размышления. С одной стороны сон. Она не увидела ничего нового, даже про книгу она слышала накануне. А прочитанный абзац он мог быть просто придуман, подсказан ее богатым воображением. Вирджинии необходимо было услышать сейчас от очевидца что, да, она спускалась ночью с башни, проходила через витраж в библиотеку и открывала потайную дверь за фальшивой книжной полкой. С другой стороны, по целому ряду причин она боялась заговаривать с хозяином. Главной пока было смущение.
Мистер Лэнгли появился с двумя чашками кофе, и горьковатый аромат слегка разбавил апатию Вирджинии. Взяв чашку, девушка поспешила спрятаться за ней; так можно было вдыхать чудесный запах и молчать.
Лэнгли на этот раз не стал двигать кресло, а попросту сел у Вирджинии в ногах, пригубил кофе и улыбнулся.
- Мисс Эттл, что вас сейчас мучает больше: смущение или любопытство?
- Сэр - пробормотала Вирджиния.
- Будем считать, что второе. К слову, все это было впечатляюще.
Он устроился поудобнее и сделал большой глоток кофе, прежде, чем продолжить.
- Вы уснули, Вирджиния, и время двигалось к полуночи. Ничего не происходило. Меня тоже клонило в сон, а я боялся сходить и сварить себе кофе. Глаза слипались. И вот, когда я уже отчаялся, когда мои часы показали три часа ночи, вы вдруг поднялись. Впечатляющее зрелище: прекрасная юная сомнамбула в одной сорочке.
- Сэр! возмутилась Вирджиния. Вы нарочно?!
- Конечно, - согласился Лэнгли с усмешкой. - Слушаете дальше?
- Я подошла и открыла потайную дверь, - мрачно предположила Вирджиния.
- Совершенно верно. Вы нашли нужный рычаг куда быстрее, чем смог бы я и, заметьте, с закрытыми глазами. После чего начали спускаться. Я следовал на некотором расстоянии, боясь разбудить или спугнуть вас. Так мы добрались до витража и вышли в библиотеку.
- И я открыла дверь за книжными полками? с надеждой спросила Вирджиния.
Лэнгли окинул ее сочувственным взглядом и кивнул.
- Совершенно верно, мисс Эттл.
- Почему же я не пошла дальше?
- Мне это не показалось хорошей идеей: ночью спускаться в самое сердце этого чертова, я извиняюсь, мисс Эттл, дома.
«Если взять живое, что сделалось не таковым, и поместить в самое сердце»
Внизу хлопнула дверь, и послышался звонкий голос вовсе растерявшей манеры Мэри.
- Мистер Лэнгли! Мисс Вирджиния!
- Вы побледнели, - сказал Лэнгли. Вам надо поесть. И одеться. Я пришлю Мэри.
Горничная вбежала в этот момент с корзиной, истекающей ароматами пирогов и вафель. Лэнгли отпустил руку Вирджинии (та только теперь сообразила, что он держал ее во время почти всего разговора) и поднялся.
- Я сварю еще кофе.
Мэри проводила его взглядом, водрузила корзинку на столик и принялась выкладывать завтрак: аккуратно завернутые в фольгу и салфетки тарелки. Вкусно пахло пирогом, сладкими вафлями, ветчиной, грушами и шпинатом. В глазах Мэри плясали чертики.
- Как спалось, мисс?
- Принеси мне платье, - сухо сказала Вирджиния. Новое, шоколадное. И бежевую кофту. И шерстяные чулки. И туфли под них, те, которые почти без каблука. Живее, Мэри!
Горничная, насупившись, поплелась исполнять распоряжение совершенно безо всякого энтузиазма. Вирджиния, силясь подавить раздражение, залпом допила кофе. Чтобы всякая служанка ей делала намеки! В прочем, что еще могла
подумать горничная? Вирджиния помрачнела еще сильнее.
Вернулась Мэри, молча отдала одежду и продолжила разбирать корзину. Даже не отвернулась. Вирджиния отбросила наконец досаду, оделась и накинула на плечи плед.
- Как здоровье миссис Петерсон? предприняла она попытку завязать мирный разговор.
- Нормально, мисс, - сухо ответила Мэри.
Вирджинию неприятно это кольнуло. В самом деле, зачем ей было злиться на горничную и так грубо с ней разговаривать? В конце концов, это не она делала намеки, это Вирджиния чувствовала себя виноватой? Немного не то. Застигнутой на месте преступления.