- Здесь, - Лэнгли кивнул в сторону черных деревьев, - располагалась вилла римского наместника. Говорят, он приказал мостить ViaAlba белым мрамором, который везли из Греции.
- Я читала это в дневнике вашего отца. Наместник, видимо, был порядочным самодуром.
Лэнгли оглянулся на мрачную рощу.
- В саксонские времена его считали колдуном. Согласно старым картам здесь до приезда моего отца был пустырь, потому что никто из местных жителей на протяжении больше, чем тысячи лет не рисковал приближаться к руинам виллы. Отец приказал засадить пустырь тисами.
Стройная жуткая история о зловещей роще рассыпалась в прах. Вирджинию это даже немного разочаровало.
- Значит, рассказы Мэри о сожжении ведьм
Лэнгли фыркнул.
- Я же говорил вам меньше слушайте Мери. У нее припасено такое количество страшных историй, что призраками и колдунами можно заселить всю Англию. У нее, кажется, Бульвер-Литтон1 под подушкой. Мы почти пришли.
Вирджиния, подавляя дрожь, посмотрела вперед. На невысоком холме под ярким солнцем белели руины: остатки стереобата, обломки колонн, капители, сброшенные в траву. Все, как в ее сне. В центре был алтарь, к которому Вирджиния боялась приближаться. Хотя, даже издалека было видно, что плиты лишены резьбы.
- Дневник, - Лэнгли протянул руку.
Вирджиния достала из-за пазухи тетради, куда переписывала заметки Лэнгли-старшего. Пробежав их глазами, Лэнгли-нынешний покачал головой.
- Вроде сходится. Письмо.
Вирджиния потупилась.
- Я не нашла его, сэр.
- Что значит не нашла?! Лэнгли резко обернулся и воззрился на нее почти гневно. Вирджиния почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.
- Его не было под пресс-папье, сэр. И под столом. И в ящиках тоже не было.
Лэнгли протянул руку и смахнул с ее щеки слезы.
- Папиросная бумага. Очень легкая, ее могла унести малейшим
сквозняком. Однако, досадно, что я невнимательно его прочитал.
Вирджиния поморгала, смахивая слезы с ресниц, и проговорила очень тихо:
- Я примерно помню описание, сэр.
Лэнгли приподнял брови.
- Вот как? Слушаю вас, мисс Эттл.
В его голосе был вызов, и Вирджиния тотчас же приняла его. Она нахмурила лоб, припоминая. В детстве ей порой удавалось воспроизводить дословно целые страницы, но с годами то ли память ослабла, то ли внимание стало рассеиваться.
- Ваш отец писал о высоком стереобате: восемь степеней, пять из них из крапчатого мрамора. Строение круглое, похожее на храмы Весты. В круге стоят девять коринфских колонн. Как минимум на пяти капителях кроме аканта и волют изображены арабески, схожие со средневековыми. Одна капитель напоминает о дролери. В центре святилища украшенный резьбой восьмигранный алтарь. На трех сохранившихся плитах сцены ада.
Брови Лэнгли поднимались все выше и выше, и когда Вирджиния закончила, он зааплодировал.
- Браво! Маленькая мошенница, вы видели акварель, признавайтесь!
Вирджиния порозовела. Обращение «маленькая мошенница» ей не понравилось, но тон странным образом польстил.
- Какую акварель, мистер Лэнгли?
- Урсулы, конечно. Мисс Эттл, не прикидывайтесь невинным созданием! Вы видели ее у меня в кабинете. На стене рядом с портретом отца. Урсула утверждала, что такими эти руины ей приснились.
Значит, мужчина с тростью был Чарльзом Салливаном Лэнгли. Вирджинию передернуло от воспоминаний о сне.
- Я не видела эту акварель, сэр, - с достоинством ответила она. Возможно, мадам Урсула читала это же описание.
- Я не показывал ей дневник, - с легкой улыбкой парировал Лэнгли. Более того: до вчерашнего дня я не подозревал, что в него заложено письмо.
- В таком случае, вот вам объяснение: храм в самом деле так выглядел. И в самом деле приснился вашей супруге.
Лэнгли со скептической ухмылкой указал на руины, потом схватил Вирджинию за руку и потащил к самым ступеням. Очевидно для наглядности.
- Взгляните, три ступени. Три! Из белого мрамора! Капители самые обычные. И уж конечно никаких рельефов на алтаре.
Вирджиния покорно осмотрелась. Возникший где-то внутри азарт утихомирил страх. Тем более, так далеко от Лемондропа Вирджиния не ощущала его пагубного давления.
- Четыре капители, сэр. А оснований колонн девять. Где же еще пять?
- Ну конечно, их украли, - саркастически усмехнулся Лэнгли. А под дерном прячутся крапчатые ступени.
- Наймите в Бате рабочих, - Вирджиния без особого успеха попыталась скопировать сарказм. Раскопайте холм и посмотрите, что же прячется под дерном.
Лэнгли фыркнул, бросил сумку на траву и сунул в руки девушки фотокамеру. Потом он достал небольшую складную лопату и скинул пальто и пиджак.
- Зачем же так долго ждать? В сумке лежит плед, так что вы можете присесть.
Аккуратно свернув одежду, он положил ее на обломки колонны, поплевал на ладони и аккуратно подцепил кусочек дерна. Некоторое время Вирджиния стояла и наблюдала, как он копает. Затем руки слегка дрожали она открыла сумку. Внутри лежали клетчатый плед и тетрадь в коленкоровой обложке. Вирджиния сглотнула и руки все еще дрожали расстелила плед на нагретых солнцем ступенях храма.
С холма открывался великолепный вид на Белую Дорогу, и на тисовую рощу, и на шпиль церкви в Сэнт-Кэтринс-Холлоу, и, конечно же, на Лемондроп. Под ярким по-осеннему синим небом коттедж казался совсем темным. Вирджиния попыталась отделить факты от иррациональной неприязни и потерпела неудачу. Лемондроп отталкивал ее своей странной архитектурой, своей несоразмерностью, этими своими четырьмя башнями, и тайнами, въевшимися в камень. А кроме того, дом был