Пришлось приказать, чтобы замок срочно населили тремя самыми лучшими мышеловами, а также перенесли кровать барона в кабинет, поставив её рядом с камином. Без белья. Всё бельё она может забрать себе. Но саму кровать вымыть и выскоблить, чтобы и пятнышка на ней не было.
С завтрашнего дня к тебе в подчинение поступит новый боец, будешь его гонять в хвост и гриву. Понятно?
Поняв по остеклевшим глазам кухарки, что она андестенд, я отправился в деревню. Подойдя к ней, я увидел творящийся ажиотаж, мужики уже собрались возле дома старосты и оживлённо переговаривались между собой. Завидев меня, все затихли, причём создалось такое впечатление, что замолчали даже собаки и мухи.
Навстречу мне буквально вылетел староста и, постоянно кланяясь, проводил до крыльца. Встав на него, я осмотрел присутствующих: взгляды были разные заинтересованные, напуганные, дерзкие в общем, всякие.
В общем, так, мужики, начал я решительно. Поскольку барщину я на своих полях отменил, то теперь поля простаивают, так?
Мужики напряглись, и из толпы ктото ответил:
Так, хозяин.
Ну так вот, сдаю всю свою землю в аренду тем, кто отдаст мне с неё треть урожая.
Это заявление прогремело громом среди ясного неба. Мужики принялись переглядываться и переспрашивать друг друга, правильно ли они поняли мои слова. Из книг барона я знал, что все мои земли в десять раз больше общей площади всех остальных земельных участков деревни. Поскольку барщину все отбывали
как придется, то хорошо обрабатывалась в лучшем случае одна десятая часть всей земли, почему и доходы от зерна были такими низкими.
Из толпы выдвинулся один, с дерзкими и внимательными глазами.
Значится, хозяин, землю раздаёшь? задал он вопрос, внимательно следя за моим лицом.
Сдаю в аренду во временное пользование, на определённый срок, поправил я его.
Но даёшь пользоваться любому, значит? уточнил мужик.
Тому, кто в конце сезона отдаст мне с нее одну треть урожая, снова уточнил я.
Получается, ты даёшь мне, допустим, землю, я работаю весь год и отдаю тебе с неё всего одну треть? Остальное всё себе забираю? недоверчиво уточнил мужик.
Точно, кивнул я, удивляясь продвинутости крестьянской мысли.
Не серчай за вопрос, хозяин, а тебе с этого какой резон? задал вопрос мужик. Ты ведь столько земли отдаёшь всего за треть урожая.
Ну, скажем, так, едва не заржав, сказал я ему серьёзно, хочу, чтобы деревня моя богатела и процветала.
Мужик посмотрел на меня, потом на старосту и, махнув рукой, сказал:
А, была не была! А что, я землю сам выбрать могу?
Разумеется, сказал я скучающим тоном, кто первый согласится, тот первый лучшую землю себе и выбрать сможет.
От моего заявления у мужиков отпали челюсти.
Тогда беру десять десятин, быстро произнёс первый мужик.
Подхватывая его голос, со всех сторон стали раздаваться крики:
Я десять беру, я восемь, я семь.
Я понял, что нужно применять административные меры, пока ошалевшие от такого нахлынувшего «счастья» мужики не передрались.
Так, выстроились все в порядке очереди, перебил я нарождающийся гвалт, начиная с того, кто первым вызвался.
Мужики выстроились в цепочку. Конечно, не обошлось без кулаков, но мой скучающий намёк на виселицу всех образумил, и очередь наконец выстроилась. Подозвав старосту, я приказал принести пергамент и записать, кто и сколько берёт земли в аренду.
Когда всё подсчитали, то оказалось, что у меня осталось ещё десять свободных десятин. Когда я озвучил эту цифру, ко мне обратился тот первый мужик:
Если дозволите и эти десятины самому выбирать, заберу себе всё.
Я, понятное дело, дозволил. Когда мужики, взволнованно обсуждая произошедшее, разошлись, я посмотрел на старосту, который, держа в руках листок бумаги, вчитывался в строки и явственно тряся.
Что такое? спросил я его.
Я писал, а себя вписать забыл, заикаясь, ответил он.
«Блин», задумался я.
Значит, так, ответил я, подумав, ты и твоя семья назначаетесь садовниками, ответственными за мой фруктовый сад. За его содержание, благополучный рост и сбор урожая будете получать месячное довольствие в размере полтора сестерция в день. Не нужно тебе говорить, что будет, если мой сад завянет?
Староста, услышав о гигантской сумме жалованья, пропустил мои слова о наказании мимо ушей.
Господин, да за такие деньги я за каждой веточкой сам ухаживать буду, прохрипел он.
Вначале я хотел нанять для сада работников, но теперь, раз уж так вышло с землей, решил отдать сад в руки старосты. Тот уже пребывал в прострации, подсчитывая в уме будущие астрономические доходы своей семьи.
Вот плата за следующий месяц, произнёс я, протягивая ему деньги.
Староста посмотрел на них, словно впервые видя такую сумму. «Хотя, может быть, так и есть», пришла мне в голову мысль. Я отдал деньги и сказал:
Думаю, между нами не осталось недопонимания?
Староста посмотрел на деньги, лежащие у него на ладони, и, повидимому, откровенно ответил:
Никакого, господин.
Я кивнул и пошёл домой. Теперь это место действительно стало для меня домом. В замке уже вовсю носился белобрысый паренёк, таскающий под присмотром Марты разные вещи.